Читаем без скачивания Русская фантастика 2007 - Василий Мельник

— Тогда спать, — отозвался я.

У нас еще будет время поволноваться… Я вернулся в свою каюту, налил себе крохотную рюмочку виски и снял с полки «Семнадцать мгновений весны», но вскоре уснул. Кажется, мне снилась радистка Кэт в балетной пачке, играющая на старом белом рояле. Вероятно, это было эротично, однако до эрекции я не дожил: меня разбудил Тхор.

— Феноменально, — сообщил он. — Ты дрых шестнадцать часов без продыху! Похоже, это рекорд!

— Отстань, — взвыл я, ощущая неимоверную тяжесть в мочевом пузыре. — Что у нас — пожар?

— Пока нет. — Тхор был совершенно невозмутим. — Вот только та уха, из сайры, которую я варил недавно, уже закончилась. Что делать?

— Что делать, что делать! Ты не знаешь, что делать? Раз варить нечего, вари борщ!

— Без проблем. Только сперва я буду спать до поворота. А вы, я надеюсь, справитесь и без меня.

Я тяжело вздохнул и застегнул наконец штаны. Тхор был совершенно прав: в конце концов, он и так спит меньше нас с Перси, потому что отвечает за две должности сразу: и штурмана и кока, да к тому же работает, как правило, за второго пилота. Потому, хочешь не хочешь, я поплелся в ходовую рубку, где и провел все следующие девять часов, тупо играя с навигационным мозгом в шахматы. Перед поворотом меня сменил проснувшийся Тхор. Работы ему, в общем-то, было на полтора часа: выйдя из ремонтируемого коридора, мы довернули нос в сторону известного астероидного поля AX-21U31, после чего Тхор отправился на камбуз.

— Раз дело такое, стану варить борщ, — сказал он. — Перси там в рубке, если что, так позовет. Ты, Сэмэн, пока вот почисти-ка мне буряк! Бульон-то я еще вчера сварил, перед сном…

И, водрузив на разогретую плиту кастрюлю с процеженным говяжьим бульоном, Тхор споро принялся за картофелину, а на мою долю пришлась изрядных размеров свекла. С овощами мы управились быстро. Пока я чистил морковку, Тхор порубил небольшую Капустину, влил в тушащуюся тонко нарезанную свеклу немного бульону и баночку томатной пасты, после чего достал из холодильника шматочек сала и головку чеснока.

— Зажарка, — сказал я, вставляя морковку в кухонный комбайн, — то уже полборща.

— Зажарка — то да, — со знанием дела согласился Тхор. — Но и про специи забывать нельзя. Скажи-ка вот, стал бы ты есть борщ без перчинки да без чесноку, а? Во-от… вот в том-то и все дело. Даже без сметаны его, родимого, пожалуйста, а вот без приправок — все, хоть не живи уже!

Тхор всунул в комбайн луковицу, и тут под потолком загрохотал голос Перси Пиккерта:

— Приехали. Мандалинцы справа по борту, сигналят торможение для досмотра.

Надо сказать, в тот момент я ощутил, как внутри меня что-то оборвалось. Все было слишком здорово, настолько здорово, что чувство опасности, пожиравшее мое сердце после беседы с Вилли, вдруг стало отпускать: давно уж, месяца два, не меньше, не куховарили мы вместе со стариной Тхором. Давно, увы, не переживал я этого ощущения, нет, скорее предвкушения борща, смачного, горячего, употребляемого обычно под рюмочку перцовой из тщательно пополняемых запасов…

— Да все в порядке, — повернулся ко мне Тхор, и в движении его уха мне почудилась некая ирония. — Разбирайтесь. Не стану ж я борщ бросать, в самом деле!

Я коротко кивнул и двинулся в рубку.

Перси уже вытормозился. Пузатая юла мандалинского корабля, удивительно похожая на недавнюю мою свеклу, медленно скользила по экранам кругового обзора, приближаясь к нашему борту.

— Какого бы черта! — громко и с раздражением произнес я, понимая, что мандалинцы вполне способны прослушивать своими сенсорами любые разговоры на «Гермесе». — Они что, не понимают? Нам, зараза, и без них некогда!

— А я что? — тотчас затараторил Перси. — Что я, а? Вон, видишь, вон: и сигналят. Что теперь?

— Теперь контракт тю-тю, мать твою так! Все, сиди здесь, пошел я встречать их…

Вильгельм Загребайло оказался прав на все сто: эти крысожабы действительно не стали утруждать себя плаваньем в пространстве и присоединили к нашему шлюзу гибкий переходной рукав. Ощутив стук, я послушно активировал автоматику. Спустя некоторое время в коридор нижней палубы ввалились три отвратительные фигуры с короткоствольным оружием в руках. Одеты они были в термоизолирующие комбезы, но шлемов на них не было, лишь короткие цилиндрики бакфильтров в широких плоских ноздрях. Волна кошмарной болотной вони, которую они принесли с собой, заставила меня пошатнуться.

— Сэмэн Колоброд, — с достоинством представился, стараясь не морщиться. — Капитан и совладелец корабля. Изволите взглянуть на документы?

— Открыть все, — прокаркал один из мандалинцев. — Я с тобой — смотреть на документы.

— Перси, — позвал я в интерком, — открой господам инспекторам все доступные для осмотра помещения корабля. Прошу вас, господин инспектор, идемте за мной, я покажу вам все интересующие вас документы.

«Им недоступны наши эмоции, — твердил я себе, поднимаясь наверх. — Недоступны… Эта бородавчатая сволочь никогда не поймет, что мне на самом деле очень-очень страшно. И никогда она не найдет чертовы кристаллы. Не найдет потому, что не поймет… Но если поймет…»

Еле сдерживаясь, чтобы не рвануть в сортир для душевной беседы с унитазом, я продемонстрировал мандалинскому инспектору заключение об аварийном состоянии нашего «хвоста», срочный контракт на Андрее и все регистрационные свидетельства «Гермеса» и его экипажа.

— Вижу, — фыркнул тот. — Пошли дальше. Жилые помещения? Где?

Сперва он перевернул вверх дном мою каюту. Он вырвал все содержимое шкафа, не поленился заглянуть в санузел и вдруг, вытащив из поясной сумки какую-то коробочку, осторожно повел ею вдоль письменного стола.

Мне показалось, что у меня на голове зашевелились волосы.

— Может быть, мы перейдем в другие каюты? — как можно вежливее поинтересовался я.

— Молчать твоя! — захрюкал инспектор и повел в мою сторону стволом оружия. — Где другая, блядь такая, жилые помещения?

На стволе его пушки был небольшой раструб, словно у древних ружей… Я попятился.

— Каюты? Прошу вас, господин инспектор!..

— Какая, блядь твоя, каюты! Ты мне срать еще скажи! Жрать твоя где?

Судя по его лексике, грозный инспектор уже не раз имел дело с нашей расой. Ощущая, как у меня подкашиваются колени — в те секунды мне, право, уже было даже не до его запаха, — я вывел мандалинца в коридор и потащил в сторону камбуза. Кристаллы были уложены в жестяное ведерко со специями, обычно используемыми Тхором, и Вилли давал голову на отсечение, что ни один мандалинец туда не заглянет. Но коробочка, коробочка у него в лапе! Об этом Загребайло не говорил ни слова!