Читаем без скачивания Русский город Севастополь - Сергей Анатольевич Шаповалов

– Как же их запускать, как с пращи? – удивился Виктор.

– Поджигаешь – и он летит, – скупо объяснил фейерверкер.

– Чудно! – усмехнулся Виктор. – Ну, посмотрим….

Вагенбург сопровождала сотня терских казаков. Сзади топала резервная рота Ряжского полка. Виктор ехал на каурой казацкой лошадёнке с широкой грудью и большой головой.

Как только он попал на Кавказ, его тут же отправили в Кисловодскую крепость. Оттуда в Тифлис. После приписали к Александропольскому отряду. Из Тифлиса в Александрополь он привёл пополнение. Но узнав, что князь Бебутов выдвинулся к Карсу, последовал по пути корпуса.

Так, как он вёз четыре новых орудия и четыре телеги боеприпасов, ему приставили в охрану сотню казаков во главе с полковником Баклановым – грозой черкесов. Сам Шамиль признавал его личным врагом.

Яков Петрович обладал не дюжей силой. Высокий, плотный с крепкими руками. Голова большая. В его папахе, пожалуй, аисты вполне могли гнездо свить. Бурка необъятная. Если её палаткой поставить, так там троих таких, как Виктор упрятать можно. Лицо широкое, грубое, все в оспинах. Большой нос. Брови густые. Взгляд тяжёлый. Длинные густые бакенбарды трепал ветер.

Но, несмотря на свой грозный вид, Бакланов был добродушным человеком. Любил на привалах, за трубкой, слушать, как ему читает полковой писарь. Тот умел декламировать с выражением, правильно расставляя паузы и подбирая нужные интонации. Особенно Бакланову нравилось слушать о подвигах его полного тёски Якова Петровича Кульнева.

– Видели его портрет? – спросил он как-то у Виктора.

– Да, приходилось. В галерее Героев двенадцатого года.

– На меня похож. Или я на него.

– Действительно, Яков Петрович, сходства есть, – согласился Виктор. – Кульнев был могуч. Говорят, не каждая лошадь его выдерживала.

– Жаль, погиб, – вздыхал Бакланов.

Виктор сперва удивился, когда ему сообщили, что в конвое поедет сам полковник Бакланов. Но в штабе пояснили: дорога опасная; горцы могут напасть внезапно. А Бакланова все абреки боятся.

– Почему вас так опасаются местные бандиты? – спросил у него Виктор.

– Думают, что я от пуль заговорённый, – объяснил он, хитро подмигнув Виктору. – Как-то Шамиль нанял в Персии знаменитого охотника. Тот славился меткой стрельбой. Врут или нет, но говорили: с тысячи шагов мог всаднику в голову попасть. Он должен был меня подстрелить. Узнал я об этом, да не расстроился. Пусть, думаю, попробует. Сам-то я тоже стреляю неплохо. С ружьишка моего орла сбиваю. Когда Шаухал-Берды брали, я нутром почуял, как этот охотник в меня целится. Первая пуля мне усы подпалила. Да! Чуть без носа не остался. Вторая папаху сбила. Вот-вот – и череп у виска проломила бы. Кручусь на коне, чтобы прицел его сбить, а откуда бьёт чёрт – не пойму! И вдруг увидел, как затвор сверкнул среди камней. Я вскинул ружье, да не целясь, выстрелил. Вот те крест – попал! Сам не пойму, как так получилось. Наверное, Бог руку мою направил. После этого черкесы боятся в меня стрелять.

– Недалече уж, ваше превосходительство, – крикнул урядник, показывая куда-то в сторону кряжа синего горного хребта. – Бог даст, к вечеру доберёмся. Главное, на турок не нарваться.

– Вот и славно, – сказал Бакланов. – Сдам вас князю Бебутову, да назад, в Грозное.

– Что здесь местные выращивают? Гляжу кругом: земля скудная, одни камни, – удивился Виктор.

– Земля здесь хорошая, – возразил Бакланов. – Руки надо иметь и трудолюбие. А местные просо растят. Пшеницу, кукурузу редко встретишь. Овец пасут. Лошадьми любят заниматься, а больше всего – чужие табуны угонять. Вы впервой на Кавказе? Гляжу, вроде офицер пехотный, а в седле сидите не хуже казака. Другой бы давно уже зад натёр, да в телегу перебрался.

– Впервые, – ответил Виктор. – Бабушка моя из Карачая.

– Бросьте! Правда что ли? А из каких?

– Текеевых.

– Знаем! Ох и буйное семейство!

– Расскажите, лучше, что за командиры в Александропольском отряде. Меня так быстро отправили сюда, я даже толком расспросить не успел: что, да как.

– Рассказать можно. Князя Бебутова сразу признаете. Вид у него горский: нос орлиный, усищи как у таракана, глаза, что маслины. Василий Осипович из армянских князей. В Петербурге кадетский корпус заканчивал. После – сразу на Кавказ, у Тормасова служил. С Наполеоном воевал под Ригой.

– А на Кавказе чем прославился?

– Однажды Шамилю хвост подпалил. Как-то тот в Даргинское ущелье полез с большим отрядом абреков. Бебутов дал им чертей! Шамилево неустрашимое войско драпало быстрее горных козлов. Сам Шамиль даже свою секиру потерял. А секира у мюридов – символ власти. За то дело Василия Осиповича Георгием наградили. А в прошлом году под Баш-Кадыкляром Ахмед-пашу в пух и прах разнёс. Турки бежали без оглядки, бросив артиллерию, склады, боезапас…

– А как человек, что он из себя представляет?

– Скажу откровенно: князь – человек честный. На Кавказе честность – самая ценная черта. Подчинённые его любят. И он на офицеров своих свысока не смотрит. Будь то полковник или прапорщик – каждый для него товарищ. Проницательный ум. Управлять войском или целой губернию для него – пустяк. Но в военном отношении, понимаете, – Бакланов замялся, как бы лучше сказать: – князь не очень строгий. Твёрдости ему не хватает.

– Как же он тогда побеждает?

– Сам не пойму. Явно, Бог его любит. Все его победы, какие-то непонятные. Ну, как так можно было вдребезги разнести тридцать тысяч турок всего с девятью батальонами? Да что не возьми из его дел – по всем правилам разбить его должны, а выходит наоборот!

– Пехота привала просит на обед, – доложил подъехавший казак.

– Привал! – скомандовал полковник, и телеги стали сворачивать в небольшую ложбинку между гор, где журчала прозрачная речка.

Виктор напоил коня и пустил его попастись. Они с Баклановым расстелили бурки и присели на землю, ожидая, когда денщик сварит кашу.

– А князя Барятинского вы знаете? – спросил у Виктора Бакланов.

– Нет, ни разу не встречал. Но в Петербурге до сих пор него вспоминают. Уж дел натворил, так натворил. Что не гвардейская попойка с баловством, то во главе – князь Барятинский. Государь за шалости его на Кавказ и отправил.

– Бесстрашный человек, – с уважением произнес Бакланов. – Если бы не нынешняя война, он бы большую Чечню давно покорил. Слышали о Даргинском походе? Вот, где славное дело было! Горцы до сих пор дрожат, заслышав имя князя. Ох и устроил он им тогда!

– Артиллерией кто командует?

– Артиллерию водит Ермоловский сокол, Бриммер, Эдуард Владимирович. Тот немец строгий, педантичный. У него все начищено, все блестит от орудийных стволов, до солдатских пуговиц. А храбрый какой! Под Ахалцахом дело было. Никак турок из укреплений выбить не могли. Пехота бросается на приступ, а её картечью отгоняют.