Читаем без скачивания Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ) - Ольга Булгакова

— А если забрать у него кинжал? — робко предложила я.

— Сейчас нельзя, — с горечью ответила Йолла. — Даже если тебе удастся коснуться Зуба, то он станет пить и твою силу. Больше ничего не добьешься.

— Но нужно что-то сделать! Нельзя его вот так оставить умирать! — выпалил Герион. Он, резко повернувшись к ведаре, вглядывался в ее глаза, надеясь хоть на какой-нибудь призрачный шанс.

— Я уже говорила, его душа была потеряна в тот момент, когда он силой забрал у меня Зуб! — зло огрызнулась Йолла. — Я не могу ему помочь. Теперь никто не может! И, если честно, не понимаю, зачем помогать этому… убийце!

Герион схватился за голову, закусив губу, отпрянул. Обессилено упал на стул у окна, поднял на меня горестные глаза.

— Ты тоже так думаешь?

— Нет, — искренне ответила я. И это было правдой. Я всем сердцем желала оркам и лорду Адинану поражения. Но никогда не хотела ему смерти.

— Спасибо, — чуть слышно прошептал брат.

— Что с Илдиримом? — строго спросила Йолла. — Кто отнял его силу?

Я еще раз всмотрелась в ауру кузена. Она была истощенной, словно обескровленной. Вспомнила, как лорд Адинан забирал силу ведары, какой я впервые увидела Йоллу. Я знала ответ на вопрос принцессы раньше, чем Герион признался:

— Отец.

Ведара тихо выругалась.

— Рассказывай, — велела она. — Правду.

— Мне нет смысла врать, — горько усмехнулся брат. — Ни приукрасить, ни смягчить это нельзя. Не получится, как ни старайся.

Я села рядом с ним, взяла за руку, брат бросил на меня короткий грустный и благодарный взгляд. Йолла, скрестив руки на груди, устроилась на стуле у постели Илдирима и выжидающе смотрела на Гериона. И он, собравшись с мыслями, заговорил. Рассказ был скупым и сухим, лишенным эмоций перечислением фактов.

Начал он с того дня, когда мы расстались в предгорьях Черных гор. Лорд Адинан, вернувшийся после очередной встречи с вождями орочьих кланов, узнав о нашем побеге, был в ярости. Но, как и предполагали братья, отложил основное наказание на потом. Времени разбираться с 'влюбленным идиотом' и его 'тупым подельником' у лорда не было. Потерев левое плечо и болезненно поморщившись, Герион сказал, что лорд Адинан заставил сыновей поклясться именем Эреи в том, что они не станут мешать ему и не переметнутся на сторону противника. Так он думал обезопасить себя. А на деле связал кузенам руки и подписал свой смертный приговор. Братья, оказавшиеся в худшем положении, чем пленники, не могли ничего предпринять и были вынуждены участвовать в подготовке к войне и в боях. Лорд приказал им, как и другим магам, занять позицию на небольшом возвышении. К счастью, он не поручал сыновьям нападение. Их задачей была защита. Но с заданием они намеренно справлялись плохо, — берегли силы, надеясь на шанс помочь нам в обход клятвы. Лорд некоторое время, увлеченный битвой, не обращал внимания на сыновей, но вскоре связал недостаточную защиту с поведением братьев. И это его, разумеется, бесило.

Утром седьмого дня большая часть магов-отступников истощилась полностью, все накапливающие силу амулеты были опустошены. Лорд Адинан, исчерпавший почти весь свой дар и всю доступную магию Зуба, был в ярости. И вдруг осознал, что источники силы находятся у него буквально под носом. Подозвав Илдирима, он ударил собственного сына Зубом, целясь в незащищенную доспехом часть шеи, собираясь убить и забрать всю силу. И магическую, и жизненную. Илдирим чудом увернулся, Зуб лишь сильно порезал ему щеку. Но лорд Адинан за несколько мгновений отобрал у сына всю магию. И тут Забирающий души оправдал свое имя, выжигая дар лорда, выпивая по капле жизнь, уничтожая рассудок. Эльф катался по земле, крича от боли, но прижимая к себе Зуб, который Герион пытался у него отнять.

— Когда это было? — спросила утирающая слезы Йолла.

— Около полудня, — голос Гериона был тихим и неестественно спокойным. Брат все еще не мог поверить в случившееся, принять его. — Это важно?

— Да, — вздохнула ведара. — Думаю, к полуночи твоего отца не станет.

Герион обхватил себя руками, склонил голову на грудь и надолго замолчал. Я хотела обнять его, но брат повел плечом, стряхнув мою ладонь.

— Понимаю, ты можешь думать о нем только плохо, — встретившись глазами с Йоллой, с горечью и вызовом сказал он, спустя несколько минут. — Но это кинжал сделал его таким. Свел его с ума. В последние месяцы он не был собой. Это был не отец!

— Ты ошибаешься, — голос ведары прозвучал жестко. — Ты хочешь его оправдать, защитить, и это понятно. Но вспомни все, что он сделал с Мирэль!

Брат дернулся, будто принцесса его ударила. А Йолла продолжала:

— Вспомни, как он продал ее, как подавлял ее дар. Вспомни, как он использовал тебя и Илдирима. Вспомни все его подлости и никогда не забывай. Ты только сейчас увидел его настоящего. Он всегда был таким! Всегда!

Слова Йоллы… Жестокие, но, к сожалению, правдивые. Это знала я, это понимал Герион, и нам обоим было больно. И мы оба должны были научиться с этим жить. Брат покосился на отца и снова замолчал.

— Дальше, — потребовала Йолла.

Кузен тяжело вздохнул и продолжил рассказывать.

Герион оказался единственным магом с почти неизрасходованным запасом силы. Очень разозленным магом, доведенным до крайности, способным в такой ситуации на неожиданные поступки. Ни клятва, ни что другое его больше не интересовало, не сдерживало. Он был в бешенстве. Герион довольно быстро связал заклинаниями истощенных магов-отступников. Потом, расшвыривая орков, оказывавшихся на пути, Герион отволок помощников лорда Адинана к Владыке. Шаманы пытались его остановить, именно поэтому я чувствовала орочью магию днем. Но их усилия не оказывали на брата никакого влияния. Он их даже не замечал.

Значительно позже Келиар мне рассказал, как встретились в тот день Владыка и Герион. Рассказ брата в этом месте состоял из нескольких скупых фраз: 'Пришел, объяснил, зачем. Поклялся именем Эреи, что говорю правду. Передал магов. Потом Владыка разрешил мне отвезти к тебе отца и Илдирима'. Герион забыл упомянуть, что одним движением руки сотворил огненный барьер между двумя армиями, прекратив этим бои до следующего утра. Разъяренный молодой эльф прошел сквозь пламя и остановился на нашей стороне перед огненным валом. У него в ногах лежал корчащийся в судорогах, бьющийся в агонии лорд Адинан. Герион поддерживал бессознательного брата, а рядом стояли маги, окруженные коконом связывающих заклинаний. Усиленным магией голосом кузен назвался и потребовал встречи с Владыкой. Конечно, такому просителю Повелитель не мог отказать. О чем они разговаривали, Келиар не знал, — Владыка накинул на себя и Гериона защитный купол. О дальнейшей судьбе пленных магов мне тоже рассказал Келиар, кузена она не интересовала. Владыка выжег их дары, навсегда лишив магических способностей, и, допросив, отправил в тюрьму, в Мунир.