Читаем без скачивания История Византийских императоров. От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога - Алексей Михайлович Величко

Используя короткие дни мира, св. Мануил II начал деятельно восстанавливать государственное управление и закрывать финансовые прорехи. К несчастью, круг его возможностей был очень невелик — фактически василевс вынужденно принимал те условия, которые ему диктовали сильные соседи. В 1406 г. венецианцы заключили с Константинополем договор, согласно которому св. Мануил II обязывался выплатить им долг в размере 16 тысяч золотых монет, предоставить торговые привилегии, а взамен республиканцы всего лишь отказывались от прав на недвижимость в столице, если та считалась освобожденной от налогов. Море и так уже почти полностью принадлежало им. Венецианцы сумели восстановить свои права на остров Корфу, заняли Навпакт, Дураццио, оккупировали Албанию и даже попытались свести счеты с Мореей. Ни о какой безвозмездной помощи Византии венецианцы даже и не думали, словно турецкая угроза навсегда канула в Лету[786].

Но она вскоре дала о себе знать. Игривый сибарит, султан Сулейман недолго удерживал за собой власть. Его грозный брат Мусса, жаждавший султанского трона, выступил против своего владыки, но у стен Константинополя был разбит. Его подвели сербские отряды, в решающие минуты сражения перешедшие на сторону Сулеймана. Однако следующее нападение, случившееся в 1411 г., стало смертельным для старшего брата. Муса двинулся на Эдирне, Сулейман, не имея достаточно войска, пытался бежать в Константинополь, надеясь найти там спасение, но был пойман и казнен.

С воцарением Муссы (1411–1413) все резко изменилось. При нем османы в короткое время разгромили Сербию, отомстив сербам за измену, Болгарию, Фессалию и Виотию, осадили Фессалоники и Константинополь. Правда, у Принцевых островов византийский флот сумел нанести туркам поражение, но это был разовый успех. Едва ли железному натиску Муссы можно было что-то противопоставить. Но тут внезапно против султана поднялся его брат Мехмед, с которым император св. Мануил II тут же вступил в союзный договор; к ним присоединились и сербы[787]. В битве при Чамурли в 1413 г. Мусса был разбит и бежал в Валахию, где был умерщвлен, а Мехмед или Магомед (1413–1421) стал Османским султаном, объединив и малоазиатские, и европейские владения турок. Для Византии наступило долгожданное время мира — плод императорских рук и его мудрой дипломатии[788].

Отношения между новым султаном и василевсом сложились самые теплые. Мехмед называл св. Мануила II «своим отцом» (император действительно был уже очень немолод), подтвердил за Византией права на Фессалоники и Юго-Восточную Фракию, а всем независимым правителям в Греции обещал твердый мир. Только Венеция, пренебрегшая помощью Мехмеду во время войны с Муссой, оказалась обиженной вниманием. Наступили мирные и спокойные дни, первые за последние полстолетия. Святой Мануил II решил объехать все свои владения и постараться вдохнуть в них жизнь. Не спеша, император посетил Фасос, Фессалоники, Эвбею и Морею, восстанавливая повсеместно порядок и приводя к ответственности местных правителей и чиновников. В 1415 г., когда император пребывал в Фессалониках, он похоронил бывшего василевса Иоанна VII Палеолога, скончавшегося в городе в эти же дни. На его место царь поставил своего сына Андроника Палеолога, но и тот вскоре умрет в молодом возрасте[789].

На Коринфском перешейке император за 2 месяца восстановил стену — император и его ближнее окружение надеялись найти там приют в случае падения Константинополя. Почти 2 года василевс провел в Морее, восстанавливая эту область и наводя порядок. Старых чиновников, которыми было недовольно население, он освободил от должностей и отправил для суда в столицу. С латинянами заключил мирные договоры, а старого врага Кентуриона Цаккарию заставил признать себя сюзереном.

Хотя после императора Михаила VIII Палеолога никто из Римских царей всерьез не пытался навязать церковную унию, контакты между обеими центрами христианской цивилизации продолжались, что следует отнести исключительно к инициативе Византийских царей. Не стал исключением и св. Мануил II Палеолог. Уже на Соборе в Констанце в 1414 г., о котором пойдет речь ниже, присутствовал 21 представитель василевса и Константинопольского патриарха. В 1415 г. посол императора св. Мануила II Эвдемон, примкнувший к греческой делегации на Соборе в Констанце, по прямому поручению царя обсуждал с Римской курией вопрос об унии. В ответ василевс в 1418 г. получил благосклонное послание папы Мартина V (1417–1431), в котором понтифик предлагал обсудить вопрос об унии еще раз. Царь не остался безучастным и в том же году направил от себя и патриарха новое посольство с предложением созвать новый Вселенский Собор, но обязательно в Константинополе[790].

Как и все Палеологи, св. Мануил вовсе не отрицал возможности унии с Римом, хотя и не торопил события. Для него, как, впрочем, и его предшественников, уния являлась средством получения помощи Запада. Не случайно своему сыну он давал такой наказ: «Всякий раз, когда турки начнут нас тревожить, сразу же отправляй посольства на Запад, предлагай заключить союз и как можно дольше затягивай переговоры. Турки настолько боятся этого союза, что образумятся. И все же союз не будет заключен, поскольку латинские народы враждебны к нам»[791].

К слову сказать, 1418 г. был богат на события. В этом году Константинополь опять посетила чума, унесшая множество жизней, включая представителей царственной семьи и Орхана, сына султана Сулеймана. Этот юноша, некогда отправленный в византийскую столицу в качестве заложника, жил в царском дворце и воспитывался вместе с царевичем Иоанном Палеологом. Он быстро приобщился к христианской культуре и испытывал устойчивое желание принять Таинство Крещения. Однако св. Мануил II Палеолог опасался исполнить просьбу турецкого юноши из-за возможных осложнений отношений с соотечественниками принца. Но когда во время чумы Орхан смертельно заболел, император не стал упорствовать и, осознавая, что его отказ может стать причиной вечного проклятия, дал согласие стать крестным отцом умирающего турка. Принц принял Таинство Крещения, а на следующий день скончался. Его похоронили в Студийском монастыре[792].

Надежды на скорую помощь со стороны Запада и годы мира оживили культурную жизнь Римской империи. Как будто старое время византийской пышности на миг вернулось в XV столетие. Двор св. Мануила II блистал литературными талантами и философами, ученые готовили и представляли василевсу докладные записки с предложениями об устроении Пелопоннеса. Кипели диспуты, оживилась хозяйственная и финансовая жизнь. Казалось, протянись это время еще немного, и Римская империя, как и раньше, восстановит свои увядающие силы. И в самом Константинополе разом все изменилось. Женщины из знатных семей покровительствовали наукам и заботились о чистоте греческого языка. Иностранцы любили направлять своих детей в византийскую столицу для получения образования и первого «выхода в свет». Конечно, в народных