Читаем без скачивания Стрелы на ветру - Такаси Мацуока
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Боже, Боже, Боже! – билась и кричала Мэри Энн.
Круз положил девочку на стол и взял у печи топор.
– Луиза! – выкрикнула Мэри Энн так, словно имя могло спасти девочку. – Луиза!
Круз ударил с такой силой, что стол под девочкой раскололся надвое. Отрубленная голова упала на пол и откатилась к изножью кровати. Круз посмотрел на Мэри Энн и очень тихо произнес:
– А теперь твоя очередь.
Но она кричала так, что даже не услышала его слов.
* * *Дзимбо не знал, сколько он просидел в медитации. Когда он открыл глаза, вокруг было все так же светло. Быть может, прошло одно мгновение. А быть может, несколько дней. Он пошевелился, и его оледеневшая одежда захрустела. Дзимбо распрямил ноги, сложенные в позу лотоса; колени заныли от напряжения. Нет, никак не мгновение. Скорее два-три дня.
Дзимбо вышел из хижины и направился к находившейся неподалеку груде камней. Их принесло сюда наводнением, случавшимся примерно раз в десятилетие, но сейчас до воды было далеко. Дзимбо разобрал камни и вынул из-под них сверток. Где же его распаковать? Здесь, под открытым небом? В монастыре? Нет. Есть более подходящее место.
В постройке, которая скорее не была хижиной, нежели была ею, человек, который скорее не был Итаном Крузом, чем был им, приобрел тот вид, что некогда был ему свойствен.
В свертке обнаружилась шляпа, помятая и потерявшая прежнюю форму. Дзимбо расправил ее и немного смочил, растопив снег в руках. К завтрашнему утру она будет выглядеть вполне прилично. Во всяком случае, для его целей.
Там же находились его рубашка, брюки, куртка и сапоги. От них пахло застарелым потом и землей. Дзимбо надел это все.
В том свертке лежал и разобранный двуствольный дробовик. Дзимбо собрал его. Шесть патронов были отдельно завернуты в промасленную тряпицу. Дзимбо зарядил дробовик, а оставшиеся патроны выбросил. Они ему уже не понадобятся.
С дробовиком хранилась и кобура, а в ней – кольт тридцать шестого калибра, который целую вечность назад подарил ему Мануал Круз.
«Ты же мне сказал, что перегоняешь скот».
«Да, сэр. Сказал. Этим я и занимаюсь».
«Гм. Так я и понял. И еще кой-чего понял. Ты точно уверен, что не забыл одну важную подробность?»
«Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, сэр».
«Брось тыкать мне в нос этим „сэром“, Итан. Я имею в виду ту подробность – и ты сам это прекрасно понимаешь, – что за такой перегон скота тебя могут и вздернуть».
«Больше одного раза не повесят. За грабеж на большой дороге тоже могут повесить, и если они захотят, то довольно быстро до меня доберутся. А еще были те два дурня, которых я пристрелил. За это тоже вешают».
«Так значит, из тебя вырос угонщик скота, грабитель с большой дороги и стрелок-задира».
Итан ждал, что сейчас ему начнут читать нравоучения.
«Я горжусь тобой, – сказал Круз. – Благодаря тебе я чувствую, что моя жизнь все-таки имела смысл. Ведь в торговле шлюхами смысла немного, это я тебе точно говорю».
И он протянул Итану руку.
«Я – отец Итана Круза. Ну, приемный отец. Это почти одно и то же. Черт подери. Бывает, оказывается, на этом свете и что-то правильное».
В тот вечер Круз снял с себя свой кольт тридцать шестого калибра и отдал Итану.
«Многие предпочитают армейскую модель, сорок четвертый калибр. Пули у него увесистей и убивают более верно – вот в чем причина. Но у тридцать шестого калибра есть одно достоинство, особенно важное для человека, способного научиться стрелять метко. Он на полфунта легче. И его можно выхватить куда быстрее. И однажды, когда какой-нибудь тип будет валяться у твоих ног, ты меня еще вспомнишь и скажешь спасибо».
«А вдруг он вам понадобится? Я же не всегда буду рядом».
«На кой он мне понадобится? Я в перестрелки лезть не собираюсь».
И Круз продемонстрировал ему свой короткоствольный крупнокалиберный пистолет.
«Для старого торговца шлюхами вроде меня этого за глаза хватит. Если дело и доходит до стрельбы, тут все равно приходится стрелять почти в упор».
* * *Когда Дзимбо вернулся в монастырь, оттуда уже почти все ушли. На месте зала для медитаций зияла огромная яма, а вокруг громоздились обугленные руины. Повсюду виднелся пепел погребальных костров. Уцелели лишь внешние стены, купальня, комната, где предавался медитации настоятель, и хижина-тюрьма, которую в свое время возвели для Сигеру люди Сохаку.
Зато в монастыре собрались почти все деревенские детишки. Они играли обломками.
– Смотри! Вот чья-то кость!
– Никакая это не кость. Обычный кусок дерева.
– Нет, кость. Видишь, какая тут шишка на конце?
– Ужас! Брось сейчас же!
– Осторожно! Сюда идет чужеземец!
– Это тот, который был с князем Гэндзи. Ну, тот, с двумя пистолетами.
– Это не он. Это какой-то другой.
– Бежим! Он пришел нас убить!
– Дзимбо! – улыбнувшись, заявил Горо и заковылял к нему. – Дзимбо! Дзимбо!
– Нет, Горо, нет. Это не Дзимбо. Пойдем отсюда поскорее!
– Это Дзимбо! – воскликнула Кими и помчалась к нему. Глаза ее сделались круглыми от изумления. – А зачем ты так оделся?
– Мне нужно сделать кое-что такое, чего в другой одежде не сделаешь. – Он взглянул на яму. Похоже, будто сюда перетащили весь порох из близлежащей оружейной да и взорвали одним махом. – Что случилось?
И на Дзимбо обрушился целый поток новостей.
– Тут, когда ты ушел, было большое сражение…
– Погибли сотни самураев…
– Князь Гэндзи попал в ловушку…
– Дзимбо, Дзимбо, Дзимбо…
– …голова Сигеру в ящике…
– …мушкеты на стенах…
– …конные самураи пошли в атаку…
– …все в крови, с головы до ног…
Кое-что оставалось неясным. Но Дзимбо услышал достаточно, чтобы понять: при князе Гэндзи был чужеземец по имени Сута-ку, и он уцелел в обеих битвах. Когда битва окончилась, он шарил в развалинах Мусиндо – искал Дзимбо. Женщина невероятной красоты, наверняка знаменитая гейша, спросила у Кими, не знает ли она, где Дзимбо, и Кими сказала госпоже, что он ушел в горы, медитировать. Тогда госпожа заговорила с Сута-ку на его языке. Кими не поняла, что она сказала.
А потом дети принялись настойчиво сыпать вопросами, и Дзимбо рассказал им, как погрузился в медитацию и перестал замечать ход времени, и его посетили три ангела, посланцы Майтрейи, будды грядущего, и возвестили, что всем детям из этой деревни суждено вечное счастье – все они возродятся в Сухавати, Чистой земле Амиды, будды Сострадательного света.
Поздно вечером, когда дети ушли, Дзимбо прошелся по монастырю, изменившемуся почти до неузнаваемости. Старк был здесь. Он вернется. Может ли Дзимбо превзойти Старка в искусстве стрельбы? Возможно, когда-то и мог бы. Но не теперь. Старк наверняка все это время тренировался, а он – нет. Старк уложит его прежде, чем он успеет достать револьвер из кобуры.
