Читаем без скачивания Зеркальные миры. Перерождение (СИ) - Лёнок Линни

Тонкие пальцы сомкнулись на его плечах; нечто неуклонно потянуло вверх, вынуждая подняться. Слабый запах моря и цитрусов. Ринар прикрыл глаза, пытаясь совладать с головокружением. Тело не напряглось, как бывало по обыкновению, но — напротив — расслабилось в объятиях. Единственных таких во всех мирах. Узнавание заставило улыбнуться.

— Нашлась, наконец-то, — выдохнул он куда-то в район ключиц. — Рита…

— Кто из нас ещё терялся! — срывающимся на рыдания голосом ответила та. — Я знала! Знала, что ты меня не оставишь.

Нервный смех вырвался из груди. Сколько раз уже за последнее время Ринар действительно на волоске был от того, чтобы не похоронить исследования всей своей жизни. Рита ловко закинула его руку себе на плечо, позволяя повиснуть чуть ли не всем весом, обхватила за талию.

— Пойдём скорее. Всё потом, — пробормотала она, то и дело оглядываясь.

Всё громче и ближе слышались сирены. Ринар неловко мотнул головой. Веки словно свинцом налились — держать их открытыми становилось нестерпимо трудно.

— Там… мои друзья, — выдавил он, последним усилием приоткрыв губы. — Альв… и фея. Ты… видишь их?

— Никого я не… — Рита вздрогнула вдруг. — О.

Ринар вновь разлепил веки: совсем ненамного, только чтобы удостовериться, что дорогу им действительно перегородил Леон. Яркой картинкой мелькнули перед застилающимся взором фиолетовые глаза. Ледяные, решительные.

— Нет, это… — попытка объясниться.

Сердце споткнулось. Мир застыл на полувздохе…

…и померк.

***

1) Стейланд (каменная земля) — седьмое отражение.

Глава 39. Старые тайны

Невысокие каблуки мерно отбивали ритм её шага. Рита остановилась, выглядывая из-под полупрозрачного зонта с совершенно кошмарным узором из цветов. Подарок почившего отца служил ей верой и правдой уже не первый десяток лет, но будь даже он насквозь дырявый и с отломанной ручкой, Рита не посмела бы его выбросить. Уничтожать память для неё было чем-то совершенно недопустимым.

Капельки скатывались по краю зонта, перетекали на подставленную ладонь и овивали пальцы, подчиняясь воле никсы (1). В такие вечера даже извечная суета столицы не казалась чем-то опасным. Под покровом дождя Рите просто не могло ничто угрожать. Остро хотелось снять надоевшие за день туфли, сложить зонт и кружиться прямо посреди улицы, радуясь пришествию родной стихии. Она бы ходила по ненавистному городу босая и совершенно счастливая, в кои-то веки не оглядываясь на прохожих в постоянном страхе сделать что-то не так. Не боясь потерять репутацию.

Но Рита не могла. Отец не даром заставил на своём последнем вдохе пообещать единственную дочь, что та продолжит его дело. Удержание канала связи между Рагнгердом и остальными отражениями было делом всей его жизни. А теперь и её. Упрочняя существующие связи и устанавливая новые, Рита сумела не только удержаться на плаву, но и приумножить влияние молодого рода.

Которому, впрочем, суждено было закончиться на ней.

Она невольно ускорила шаг, словно пытаясь сбежать от ядовитых мыслей. Неправильная. Жалкая. Отдавшая сердце тому единственному, кому оно вообще было не нужно. Никсы всегда выбирали в пару слабого партнёра, чтобы перебить его кровь и подарить силу, призванную защищать семью. Что ж. Уже даже в первом пункте Рита допустила промашку.

Риннаэрхель никогда не был слабым. Скорее уж недосягаемой вершиной, что иногда снисходила до забавной девицы, по случайности спасённой когда-то под влиянием момента. Рита давно уже распрощалась с детскими иллюзиями. Но тогда… Тогда она просто не могла не пропасть. Безрассудно. Глупо. Даже пыталась удержать того, кто принадлежал другому, своим слабым ядом.

Силы, позволяющие чистокровным никсам заполучить кого угодно, практически не оказали эффекта. То ли кровь человека сыграла свою роль, то ли особенности положения Ринара. Тот, к слову, даже не разозлился, когда узнал. Хотя, по-хорошему, стоило бы разорвать все связи и ненавистью разбить надежду. Рита лгала себе, что счастлива просто находиться подле. И делала это так убедительно, что со временем и сама поверила. Ровно до того момента.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Что бы со мной ни случилось, не открывай его, пока срок не придёт».

Сердце вновь сжалось, несмотря на огромную пропасть во времени. Ринар словно бы знал, что уготовано ему судьбой. Сколько же Рита провела в составлении планов мести и проклятий на голову Короля Льётхейма! Не было счёта жизням, которые тот сгубил… И лишь одну из них невозможно было простить, как бы Рита не пыталась.

Когда впервые она взяла оставленный конверт в руки, по плотной бумаге зазмеилось предупреждение. Ринар словно бы вновь общался с ней, хоть и стал окончательно недосягаем. Огромных трудов тогда стоило не разорвать конверт немедля. Рита судорожно сверила дату и обмерла: до назначенного часа оставалось больше десяти лет.

Что такого важного могло случится в тот год?

О конверте и оставленной посылке Рита не забывала ни на мгновение. То и дело бросала взгляд — не изменилось ли указание? — и лишь в последний момент останавливала себя. Волю Ринара она вознамерилась исполнить во что бы то ни стало. Пусть даже это и была всего лишь уловка, чтобы заставить её прожить ещё десять лет. В одиночестве.

В назначенный день желание распечатывать конверт вдруг резко испарилось. Закрыв магазин на несколько часов раньше, чем привыкла, Рита до самой темноты не смогла заставить себя прикоснуться к злополучному куску бумаги. Её талисману, что хранил от глупостей и придавал уверенности последние годы. Казалось, это всё испортит. Уничтожит. Руки тряслись так, что даже с идеально заточенным ножом вскрыть конверт удалось не с первого раза.

Внутри было письмо. Длиннее, чем кто-либо писал ей за всю жизнь. Слёзы текли по щекам и высыхали несколько раз, прежде чем Рита добралась до конца, где начертано было предупреждение:

«Оазис в опасности. Ты должна переехать как можно скорее, но сделать это тайно. Прошу, поверь мне в последний раз…»

Смысл строк размазывался, не достигая разума. В голове крутились лишь знакомые картины того, как Ринар выводил букву за буквой, склонившись над листами так низко, что, казалось, вот-вот оставит себе на носу чернильный след. Рита улыбалась сквозь слёзы. Ни одной мысли не возникало, которая бы поставила под сомнения слова, написанные далеко в прошлом. Словно бы эту записку ей передали совсем недавно. Словно бы Ринар вновь был жив и нуждался в её помощи. Привычно и правильно.

Ведомая указаниями из Хели, она довольно скоро нашла место, идеально подходящее, чтобы не только самой переехать, но и перетянуть разросшийся магазин. Ото всех расспросов лишь увиливала с улыбкой, находя всё новые отговорки. Уж в ведении переговоров и лжи Рита превзошла даже собственного отца, а созданная в последние годы репутация прекрасно отваживала особо настойчивых личностей.

Если бы только Рита знала тогда, от чего именно предостерёг её Ринар.

Не успела Кармалина открыться на новом месте, как случился взрыв. На квартал, облюбованный иномирцами, напали впервые со дня его основания. Выжившие лепетали что-то о смертниках, превратившихся в монстров. Версии разнились, передаваемые на словах, но в одном сходились все — в ту ночь по Тааниту шагала смерть.

Узнав новость об этом, Рита бросилась к письму, моментально находя взглядом нужный абзац. Снисходительность и лёгкое недоверие испарились как по щелку пальцев. Она вчиталась придирчиво в дальнейшие указания:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«После того, как окажешься в безопасности, у меня останется только одна просьба».

Завёрнутый кусочек поддался легко, открывая наконец последнюю часть послания. Вот только бредовые фразы совершенно не вязались с обычно предельно логичными и чёткими просьбами Ринара. Ни точных временных рамок, ни конкретного места. Только расплывчатое: «ты найдёшь человека, которому нужна будет помощь».

Рита подёрнула плечами, с отчаянием наступая прямо в лужу. Уже полтора месяца она выходила на «ночную прогулку», только дождь занимался, и долго-долго бродила по городу, боясь пропустить тот самый сигнал. Того человека, которому понадобится её помощь.