Читаем без скачивания Погоня за сказкой - Юлия Григорьева

Капитан фыркнул и отдал одеяло Тину. Тот снова раскрыл мою ненадежную защиту, и я поспешила стянуть мокрый верх, надела сутану и тогда уже сняла бриджи.

— Я готова, — сказала я.

Бонг убрал одеяло, Вэй рассмотрел меня и расхохотался. Тин спрятал улыбку. Сутана была мне безбожно велика. Чтобы вытащить руки, мне пришлось несколько раз закатать рукава, но они все равно разворачивались. Нахмурившись, я исподлобья взглянула на капитана.

— Да, ты смешная, — сказал он. — Если сможешь сейчас ударить меня за правду, бей.

Подобное было сделать совершенно невозможно, и я лишь обиженно проворчала, что он сам похож на чучело. И все же стало значительно лучше, несмотря на большую, неудобную и грубую сутану. Вэй накинул себе на плечи одеяло, немного отпил из кружки и дал ее мне. Горячее питье окончательно согрело меня.

— Уже скоро, — неожиданно произнес лекарь.

— Что скоро? — тут же переспросил его пират.

— Всё, — загадочно ответил Бонг и снова уселся на пол.

Лоет рыкнул, выдал очередной витиеватый пассаж и сделал в воздухе удушающий жест. К кому это относилось, я поняла без пояснений. Сам же виновник нашего положения оставался невозмутим и к нашему раздражению совершенно равнодушен. Мы с капитаном обменялись понимающими взглядами. У меня еще осталось в кружке немного питья, уже не горячего, но и не остывшего до конца. Поманив к себе Вэя, я отдала ему кружку, и это стало точкой в создании коалиции «Против лекаря».

— Дышите одной грудью, — осклабился Бонг, не глядя на нас.

— Чтоб тебя дьявол через колено, — проворчал пират. — Сколько еще?

Я промолчала, предпочитая не вмешиваться в их переговоры. Бонг повернул к нам голову и сказал:

— Сейчас.

И действительно дверь открылась. На пороге стоял уже знакомый нам сектант. Он осмотрел нас и сказал:

— Следуйте за мной. Она останется здесь.

— Пока меня никто не убедил, что жена — это зло, моя женщина останется рядом со мной, — холодно ответил Лоет, вновь взял меня на руки, но теперь уже из-за длинной сутаны, и вышел из двери, которую помешал закрыть Бонг, ибо именно это и хотел сделать сектант, когда капитан отказался оставить меня здесь.

Затем Тин посмотрел в глаза мужчине и коротко велел:

— Веди.

Наш провожатый осоловело кивнул и первым направился вдоль коридора.

— Я лопну, если не узнаю, как эти слизни тут окопались, — шепнул мне Лоет.

— Узнаешь, — не оглядываясь, отозвался Бонг.

Нас привели в тот же зал. Сейчас тут находилось человек пятнадцать мужчин. Самому младшему было лет двадцать пять. Он поднял голову и задержал на мне взгляд. В глазах мужчины появился неприятный огонек. Он облизал губы и отвернулся, а я крепче прижалась к Вэю, рассматривавшему собравшихся и не увидевшему того неприятного взгляда.

Старец сидел на своем кресле. Он взглянул на нас с Лоетом и недовольно скривился.

— Зачем здесь это создание?

— Потому что моя, — нагло заявил пират.

— Вразуми его, Всевышний, — тяжко вздохнул учитель и раскрыл большую старинную книгу, лежавшую на его коленях. — Тогда пусть и она услышит мудрость древних.

Сектанты опустились на пятки и с почтением взглянули на старика. Он произнес какую-то несуразицу из набора букв, и на лицах его последователей отразилось живейшее понимание. Проповедь проходила на незнакомом мне языке. Судя по всему, Лоет его понимал, потому что то и дело кривил презрительно губы и хмыкал. Я же не понимала ни слова, и переводить мне никто не собирался. Бонг сидел, закрыв глаза, и, кажется, его вообще не волновало происходящее.

Когда старик закончил и его последователи одухотворенно вздохнули, капитан оживился. Он вытянул вверх руку и пощелкал пальцами.

— Учитель, или как там тебя, хотелось бы услышать историю вашего… э-э-э… Ордена, — попросил пират.

Старик закрыл книгу и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза и дав знак говорить уже хорошо знакомому нам послушнику.

— О-о, — протянул тот. — Это прекрасная история. Когда-то давно наш учитель был моряком. Его корабль потерпел крушение недалеко от этого острова. Учитель, ведомый Всевышним, смог спастись. Он целый день пролежал на каменном выступе, моля Всевышнего о том, чтобы он явил ему чудо, и, когда учитель поднялся на скалы, Всевышний покрыл их лесом, населил птицами и зверями. Учитель несколько лет прожил здесь в одиночестве. Он много ходил по острову и однажды нашел вход в пещеру. Там он нашел железный сундук, а в нем эту великую книгу, открывшую учителю правду об истинных помыслах Всевышнего, он узрел, сколь лживо учение, которое проповедуют продажные священники. А когда истинный смысл бытия открылся нашему великому учителю, послал ему Отец наш корабль, который отвез его на большую землю. Учитель долго блуждал по разным странам и собирал нас, своих учеников. Он открыл нам глаза, и мы последовали за ним. Учитель привел нас в эту пещеру, где мы все теперь и живем. А на поверхность поднимаемся, чтобы набить дичи и наловить рыбы.

Мой пират счастливо улыбнулся, поправил меня на своих коленях и вступил в новую дискуссию, вызвавшую у меня живейшие опасения. Я поглядывала на Бонга, но он не подавал признаков жизни, полностью уйдя в себя.

— Минуточку, — произнес Вэй. — То есть вы пришли сюда проповедовать спорное учение о том, что женщины — зло, так?

— Так, — кивнул его собеседник.

— Могу ли я полагать, что каждый из вас был обижен женщиной? — Ответа не последовало. — И вы, пятнадцать обиженных мужчин, ушли от света, чтобы сидеть здесь и мечтать, как было бы хорошо согнать женщин, как скот, в загон и сделать их общими? Но кто же вас слышит? Кто слышит истинные помыслы Всевышнего? Разве не положено учителю проповедовать свое учение на большой земле, а не в пещере всеми забытого острова?

Старик устало вздохнул, что-то пробурчал и скрылся за шкурой, закрывавшей вход в другое помещение. Его последователи остались сидеть с нами. Лоет, следуя своей природной наглости, встал, отнес меня к креслу, а сам устроился на подлокотнике. В это момент я поняла, что нас непременно убьют, потому что взгляды мужчин ясно говорили о совершаемом святотатстве. Но пирата таким было не смутить.

— Ответьте мне, — потребовал Вэй. Мужчины пока молчали, только буравили его недобрыми взглядами. — Ангел мой, как ты думаешь, что произошло с разумом человека, прожившего на острове в одиночестве неизвестно сколько лет? Он просветлился или затуманился?

— Н-не знаю, — неуверенно ответила я и с опаской оглядела присутствующих.

— А зачем он согнал на остров тех, кто поверил в его спорное учение? Вот что тут делает тот молодой человек, который уже почти дохляк, если не перестанет пялиться на тебя? Сколько здесь обиженных бабами? Да они сами превратились в обиженных и ноющих баб, — гневно закончил он свою вызывающую речь, и мне стало совсем нехорошо.