Читаем без скачивания Тень врага - Василий Анатольевич Криптонов

— И всё?

— А что ещё вы хотите услышать? Узнать, как работает Изначальная магия?

— Хотя бы.

— Это вопрос, увы, не ко мне. И, говоря по чести, представления не имею, с кем вы могли бы его обсудить. Владение Изначальной магией — не та штука, о которой рассказывают каждому встречному и поперечному. Единственный носитель Изначальной магии, в чьей способности управлять ею можно не сомневаться — поскольку информация общеизвестна, — это…

— Император? — догадался я.

— Совершенно верно.

— А помимо него…

Платон развёл руками:

— Как уже сказал — был бы рад вам помочь. Но, к сожалению, такой информацией не владею. Впрочем, как бы там ни было… — Он взглянул на часы, висящие на стене лаборантской. — Поздравляю, ваше сиятельство!

— С девятым уровнем?

— И с этим тоже. Но, прежде всего — с днём рождения. Вот уже полтора часа, как вам исполнилось семнадцать лет.

— Спасибо, — машинально поблагодарил я.

А в следующий момент сообразил, чем это чревато. Почувствовал, как кривятся губы, и с трудом сдержал стон.

— Что-то не так, Константин Александрович?

— Всё просто чудесно, — буркнул я. — Представил себе, как на меня завтра набросится с поздравлениями Полли. Как раструбит об этом знаменательном событии всем, кто по каким-то причинам до сих пор не в курсе. Как в столовую притащат торт размером с Летний дворец, а мне на протяжении трёх часов придётся изображать из себя радушного хозяина вечеринки.

— На вашем лице написан удивительный энтузиазм.

— Не сомневаюсь.

— Но вы упустили один нюанс.

— Какой же?

— Помимо торта заказаны ещё оркестр и праздничный салют.

Я не сдержался и всё-таки взвыл.

Платон негромко рассмеялся:

— Шучу, Константин Александрович! Не удержался, простите. Сомневаюсь, что мне когда-нибудь ещё могла бы представиться возможность увидеть на вашем лице такой запредельный ужас… Нюанс, который я упомянул, несколько иного рода. Видите ли. День рождения — не только у вас. Вы с её сиятельством Надеждой Александровной родились в один день. И нам с Григорием Михайловичем удалось убедить её сиятельство, что лучшим подарком для вас станет совместное празднование именин во время каникул. Посему относительно проведения мероприятия здесь, в академии, можете не беспокоиться. Госпожа Нарышкина, безусловно, вспомнит об этом дне — так же, как ваши близкие друзья. Но — не более. Торты размером с Летний дворец вам уж точно не грозят.

— Платон! — Я от души стиснул ему руку. — Вот это действительно — подарок! Как вам удалось уговорить Надю?

— Было непросто, — признался Платон, — пришлось подключать Нину Романовну. Совместными усилиями мы справились. Однако, прошу не забывать — мероприятие не отменено, а отложено. До каникул.

— Ничего, — махнул рукой я. — Во время каникул рядом будет Надя, а ей эта возня — только в радость. Там уж я как-нибудь разберусь.

— Мы с Григорием Михайловичем подумали так же.

— Спасибо, Платон, — повторил я. — Ты — настоящий друг!

Платон улыбнулся. Погасил свет и распахнул дверь. Мы вышли из лаборантской.

Кто-то другой, скорее всего, ничего бы не заметил. Я же увидел, как в конце коридора мелькнула тень. Кто-то выбежал на лестницу.

Рефлексы сработали раньше мысли — я ринулся за ним.

Глава 6

Подарок

Лаборантская находилась на втором этаже. Тот, кто убегал, мог скатиться по лестнице на первый этаж и спрятаться в одной из многочисленных аудиторий. Мог подняться на этаж или два выше и спрятаться там. А мог вовсе выскочить из корпуса. Он находился к лестнице намного ближе, чем я, и отследить его перемещение я попросту не успел.

Прошипел сквозь зубы ругательство и ударил кулаком по перилам.

— Ушёл? — спросил подбежавший Платон.

— Нет — остался ждать, пока догоню, — буркнул я. — Лабораторные крысы, говоришь?

Платон виновато вздохнул.

— Всё, что могу сказать в свой оправдание — этот человек, кем бы он ни был, не видел, что мы с вами делали, дверь была плотно закрыта. И нашего разговора не слышал. Привычка старого параноика — крысы крысами, а глушилку я поставил. Машинально.

— И то хлеб, — проворчал я.

— У вас есть предположения, кто это может быть?

— Предположений, по меньшей мере, два. Первое: это кто-то, кому интересен я и мои ночные перемещения. Второе: это кто-то, кому интересен ты.

— Я? — удивился Платон.

— Ну, нас тут двое. И, кстати. Ты ведь не впервые устраиваешься сюда преподавателем, так?

— Не впервые.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — повторил я вопрос Платона.

— Мой предыдущий преподавательский опыт не имеет никакого отношения к тому, что происходит сейчас. Это всё, что я могу сказать.

— Платон… — Я цапнул учителя за рукав, затащил в первую попавшуюся аудиторию. Поставил глушилку. — Давай договоримся сразу. Что имеет значение, а что нет — решать буду я. Ты уже, кажется, сам давно убедился, что игра затеяна очень серьёзная. Задавать вопросы из праздного любопытства я бы не стал. Если спрашиваю — значит, считаю, что это имеет отношение к тому, что происходит. А твоя задача — отвечать. Итак?..

Платон долго молчал. Заговорил медленно, тщательно подбирая слова:

— Я преподавал в Императорской академии магическое искусство на протяжении почти двадцати лет. Василий Калиновский, мой давний знакомый, пригласил меня сюда после того, как ваш покойный батюшка достиг совершеннолетия и был принят в Ближний Круг. На этом я счёл свои занятия с Александром Григорьевичем законченными и, с согласия Григория Михайловича, принял предложение Калиновского.

— А через двадцать лет — что произошло?

— Меня снова наняли для того, чтобы заниматься с учеником в индивидуальном порядке.

— Со мной?

— Нет. И вас, и Надежду Александровну я тестировал регулярно, но результаты, увы, не радовали. Такой преподаватель, как я, при ваших магических способностях просто не требовался. Не подумайте, что набиваю себе цену, и не сочтите за дерзость. Но использовать мои навыки для того, чтобы обучать вас — это было бы, как… — Платон задумался, подбирая сравнение.

— Микроскопом гвозди заколачивать? — подсказал я.

— Именно. Не мой уровень квалификации.

— Ясно. И к кому же тебя наняли?

— А вот этого, Константин Александрович, при всем уважении — сказать не могу.

— Почему?

— По той же причине, по которой молчите вы — относительно некоторых произошедших с вами событий. Государственная тайна. Я принёс клятву о неразглашении.

— Вот оно что, — задумчиво проговорил я.

Для того, чтобы догадаться, к кому именно нанимали Платона, не нужно было быть семи пядей во лбу. Раз уж этот факт — государственная тайна…

Император, как и его супруга, о которой мне рассказала Кристина, действительно пытался ухватиться за любую соломинку. Не удивлюсь, если Платон был лишь одним из целой череды педагогов, пытавшихся пробудить магию в ученике — способном к ней едва ли больше, чем был способен прежний Костя Барятинский.

— Я вижу, что вы догадались. Но не нужно произносить это имя вслух, — попросил Платон.