Читаем без скачивания Тень врага - Василий Анатольевич Криптонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Переждав, пока стихнут овации, Калиновский добавил, что каждый из игроков получит дополнительные личные баллы — которые, конечно же, войдут в общий зачёт. Переждал новую волну поздравлений и ликований. И, приятно улыбнувшись, напомнил, что Игра — Игрой, а учёба — учёбой. До конца семестра — ещё три недели, после чего нам всем предстоит сдача годовых экзаменов. Прошу вас не забывать об этом, господа курсанты.
Судя по тяжёлому вздоху, прокатившемуся по залу, никто из нас не забывал об этом ни на минуту. Даже если бы мы очень хотели забыть — не получилось бы.
Во время речи Калиновского я заметил, как Полли, перед тем демонстративно державшаяся рядом с Мишелем, потихоньку смещается ко мне. Из столовой мы выходили уже почти рука об руку. Полли горделиво посматривала на сокурсниц.
— То, что мы с вами в ссоре, Константин Александрович, не означает, что другие девушки могут считать вас свободным, — пояснила она.
Я от неожиданности закашлялся. Уточнил:
— А мы в ссоре?
— После того, как вы себя повели возле клиники? Разумеется!
Чтоб я ещё помнил, как себя вёл…
— После того, что я пережила, вы могли бы уделить мне больше внимания, — продолжила Полли. — Побыть со мной наедине, найти для меня какие-то нежные слова.
— А что ты такое пережила? — заинтересовался я.
Полли захлопала глазами.
— Но… Но ты ведь сам знаешь…
— Что именно? — Я решил покончить уже с этим вопросом. Взял Полли за рукав, отвёл её в сторону. Щелкнул пальцами, устанавливая защиту от прослушивания. — Я знаю, что ты по просьбе господина Витмана несколько дней притворялась великой княжной. И с этой задачей справилась отлично, молодец. Но ничего такого, из-за чего тебе нужно было бы сопереживать, не произошло. Скорее, наоборот. Хочешь — прямо сейчас проведём опрос, сколько наших с тобой сокурсниц мечтают оказаться на твоем месте? Пожить в императорском дворце, в номере люкс гранд-отеля, понаблюдать за Игрой из императорской ложи?.. Да любая девушка, если бы ей представилась такая возможность, до потолка бы прыгала!
— Я рисковала! — пискнула Полли.
— Ты — дворянка. Представительница древнего уважаемого рода. Служить отечеству — твой долг. Я уверен, что государь отметит твою семью и тебя лично благодарностью. К тому же, в итоге всё закончилось хорошо. Честное слово — не понимаю, каких утешений ты от меня ждёшь.
— Ты… удивительный, — проговорила Полли. — Невообразимый! Просто феерический грубиян!
— А ты только сейчас это заметила? Если ждёшь, что стану другим — зря. Я не изменюсь.
— Я поняла, — объявила Полли.
И вдруг рассмеялась. Хотя я был готов поклясться, что секунду назад у неё на глазах блестели слёзы. Потрясающее создание, всё-таки.
— Ваша ревность, Константин Александрович, иной раз принимает удивительные формы! Но, так и быть, я вас прощаю. И прошу не удивляться тому, что буду уделять повышенное внимание вашему другу. Господин Пущин пострадал, защищая меня. И мой долг велит мне…
— О, безусловно, госпожа Нарышкина, — поклонился я — изо всех сил стараясь не рассмеяться тоже. Полли только что повторила слова, которые незадолго перед этим говорил я. — Долг есть долг. Уделяйте господину Пущину столько внимания, сколько сочтёте нужным. Уверен, что он оценит вашу заботу.
— Вы — благородный человек, Константин Александрович, — изрекла Полли. — Я это ценю, поверьте. Но… Ах, если бы вы знали, какая мука — разрываться между двумя обожающими меня мужчинами! — Она картинно приложила ладонь ко лбу.
— Уверен, что вы справитесь, Аполлинария Андреевна.
— А что же мне, бедной девушке, остается? Только нести на своих хрупких плечах ещё и этот груз.
С этими словами Полли упорхнула. Для того, чтобы уже через минуту я услышал вдали её заливистый смех. Аполлинарию Андреевну подхватили с двух сторон под руки сразу две подружки, она им что-то увлечённо рассказывала. По всей видимости, о непосильном грузе, который взвалила на свои хрупкие плечи.
— Как вижу, ваша невеста вас покинула, господин Барятинский? — услышал я знакомый низковатый голос.
Меня догнала Кристина, пошла рядом со мной.
— У неё сложный период в жизни, — объяснил я. — Аполлинария Андреевна разрывается между двумя обожающими её мужчинами.
— Да, я заметила, — фыркнула Кристина. — Знаешь… Пожалуй, хорошо, что у тебя такая энергичная невеста.
— Почему?
— Она не подпускает к тебе других девушек. Представляешь, какая толпа выстроилась бы к дверям твоей комнаты, если бы не Полли?
— Не выстроилась бы.
— Отчего же?
— Девушкам на наш этаж не попасть… Кстати. Давно хотел спросить. — Я повернулся к Кристине. — А как ты проникла ко мне в комнату? Тогда, с кинжалом? Как обошла магическую защиту?
— У женщин — свои секреты, Константин Александрович, — чарующе улыбнулась Кристина.
И вдруг исчезла — для того, чтобы тут же оказаться с другой стороны от меня.
— Ого, — обронил я. — Чувствую, нам ещё о многом предстоит поговорить.
— Безусловно. Операция закончилась, работа продолжается. — Кристина посерьёзнела. — Костя. Отец рассказал, вкратце… Об «Агнессе».
— Зря.
— Ему виднее, зря или нет. Я говорю это для того, чтобы ты знал: теперь ты не один. Если что, я всегда рядом. Ты можешь на меня рассчитывать.
— Спасибо, — от души поблагодарил я.
А Кристина вдруг вспыхнула.
— Что-то не так?
— Ну, как тебе сказать. Ты меня обнял, вообще-то.
— Чёрт! И правда, — я убрал руку с её плеч. Пояснил: — Это — чисто дружеский жест.
— Да-да, я так и подумала. Но, во избежание сплетен…
Кристина улыбнулась. И ускорила шаг, через минуту растворившись в толпе курсантов.
Я вздохнул. Первый урок — магическое искусство. Покойного Белозерова снова будет заменять Юсупов. Слов нет — чтобы передать, как я соскучился по этому семейству.
* * *
— Господа курсанты!
Дверь аудитории открылась, и вместо Юсупова неожиданно вошёл ректор. Поднялся на кафедру, вскинул руку, останавливая начавшийся недоуменный гул.
— Обещаю, что не отниму у вас много времени. Как всем вам хорошо известно, некоторое время академии приходилось жить без преподавателя магического искусства. Моя благодарность Иллариону Георгиевичу Юсупову, который любезно согласился взять эти уроки на себя, не знает границ. Но сейчас, по счастью, сложный период закончился. В академии появился новый преподаватель. Прошу приветствовать, господа!
Калиновский повернулся к двери.
Недоуменный гул зашелестел снова — с новой силой.
— Серьёзно?! — вырвалось у меня.
На кафедру поднимался человек в лиловом преподавательском сюртуке. Сюртук сидел на нём отлично, но мне отчего-то показалось, что человек считает минуты, оставшиеся до момента, когда сможет его сбросить и облачиться в привычную кожаную куртку.
— Разрешите представить, — сказал Калиновский. — Новый преподаватель магического искусства — Платон Степанович Хитров!
Платон поклонился.
— Платон Степанович имеет огромный опыт преподавательской работы, — продолжил Калиновский. — Уверен, что со своей стороны он приложит все усилия к тому, чтобы передать свои знания вам. И надеюсь
