Читаем без скачивания Железная леди. Тайны Маргарет Тэтчер - Наталья Павловна Павлищева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разрушения Лондона и даже Ковентри не сравнить с отутюженной сначала бомбами, а потом гусеницами танков остальной Европой, но они ужасали жителей туманного Альбиона. Тем, на чьих улицах не шли бои с применением тяжелой артиллерии, а дома не превращались в огневые точки, трудно представить, что может быть что-либо страшней сыплющихся с неба бомб. Хорошо, что жителям Лондона не довелось познать голод и холод ленинградской блокады, разрушения Сталинграда или огненный смерч разбомбленного Дрездена. Плохо, что такое вообще случилось.
Оксфорд не бомбили, считается, что Гитлер намеревался устроить в городе свою резиденцию, а потому берег те самые не понравившиеся будущему премьер-министру громоздкие здания неизящной архитектуры. Но все равно были построены заслонные стенки, чтобы разрушения от взрывов не распространялись слишком широко, повсюду стояли огромные емкости с водой на случай пожаров от фугасок, были заколочены окна и введено затемнение. Война.
Но в неменьшей степени удрученное состояние Мэгги было вызвано и чувством одиночества. Даже через много лет у премьер-министра вырвалась фраза о том, что невозможно не чувствовать себя одинокой, живя не дома.
Некоторые исследователи биографии Тэтчер считают, что в студенческие годы Маргарет страдала из-за своей излишней скромности. Но скромные люди не добывают посты премьер-министров в тяжелейшей борьбе, да и в школьные времена Мэгги этим качеством отнюдь не обладала. Скорее, дело в некотором смущении, когда выяснилось, что иметь положение и уважение в Грантеме не значит иметь его и в Оксфорде. Здесь пришлось все начинать заново, и Маргарет Робертс несколько растерялась.
Она категорически не умела общаться, позже, став опытным политиком, Тэтчер научилась мастерски изображать интерес к собеседнику (у нее все же были хорошие актерские данные), но легкости так и не научилась. Любой диалог немедленно превращался в ее монолог, к тому же на две темы: политика и учеба. В результате подруги стали просто избегать общества Маргарет и старались не приглашать девушку в интересные компании.
- Может, пойдем сегодня погулять? - Маргарет постаралась, чтобы в голосе не прозвучали просительные нотки.
Теплый осенний вечер, завтра воскресенье, и занятий нет, почему бы не потратить пару часов на прогулку? Но студентки как-то странно замялись, вернее, Энн Дейли успела произнести:
- Но миссис Вон...
И тут же осеклась под быстрыми взглядами двух других.
- Что миссис Вон?
- Она требует, чтобы мы не тратили время зря, да и ты сама об этом всегда твердишь... - поспешила исправить оплошность Энн.
Маргарет молча кивнула и поспешила прочь. Она достаточно умна, чтобы понять, что именно недоговорила приятельница.
Ректор Саммервилла Джанет Вон любила общество интересных людей, к которым относила и некоторых студентов. Но только не Маргарет Робертс! Приглашение этой студентки грозило бы испортить весь вечер, ведь Робертс категорически не умела просто общаться и не обладала ни малейшей долей юмора. Стоило Маргарет открыть рот, и остановить ее было бы тяжело, окружающим приходилось слушать длинную лекцию на излюбленную тему, причем монолог был бы напористым и безапелляционным. Убеждать Маргарет Робертс не умела, а вот настаивать могла до последнего вздоха.
Эти две особенности - полное отсутствие чувства юмора и неспособность легко общаться - остались с Маргарет навсегда. Конечно, позже ей приходилось слушать мнение оппонентов, но очень многие политики даже высшего ранга жаловались, что диалог с Тэтчер невозможен, стоит ей открыть рот, и беседа превращается в ее монолог. А сотрудники, готовившие речи премьер-министра, и вовсе рассказывали, что о каждой шутке, вставленной в такую речь, приходилось предварительно предупреждать и даже пытаться объяснить суть. Тэтчер никогда не умела рассказывать анекдоты или просто забавные истории, но если соглашалась с необходимостью озвучить придуманную для нее шутку, то делала это мастерски, любой актер позавидовал бы.
Отсутствие у английского политика чувства юмора катастрофично, но Маргарет научилась у отца не обращать внимания на чужое мнение. Подумаешь, не умеет шутить! Это не главное для человека. А ведь кумиром Маргарет был великий насмешник Уинстон Черчилль. С соперниками она расправлялась с самым серьезным тоном, во время ее «наезда» противникам было не до шуток.
В тот вечер у Джанет Вон в очередной раз собралась интересная компания, а Маргарет Робертс отправилась на прогулку в одиночестве. Но вовсе не потому, что Энн и ее друзья - лейбористы, а сама Робертс - консерватор, просто студентам вовсе не хотелось посвящать прекрасный субботний вечер спорам с твердокаменной Маргарет, они предпочитали более интересные темы для разговоров.
- Она такая скучная! Сколько можно слушать о ее драгоценном папочке и его успехах. Только полная зануда может быть столь твердолобой консерваторшей, - возмущалась Нина Боуден, сама принадлежавшая к числу лейбористов.
Маргарет действительно сразу же вступила в КАОУ - Консервативную ассоциацию студентов Оксфорда.
- О, нет, только не это! - Воспитание не позволяло однокурсникам воскликнуть такое вслух, но они частенько бурчали себе подобные слова под нос, пытаясь под любым предлогом увернуться от предлагавшей билеты на какое-нибудь собрание Консервативного клуба Маргарет.
- Неужели эта Робертс не понимает, что смешна со своим прямолинейным упорством?
Но Маргарет нравилось быть не как все, идти своим путем и увлекать за собой других. Уже тогда создавалось впечатление, что она лучше всех знает, что для Англии нужно и как англичане должны жить. Будь она более веселой и общительной, умей посмеяться в том числе над собой, пошутить, ее принадлежность к Консервативной партии в то время, когда другие были лейбористами или либералами, выглядела бы оригинальной и даже привлекательной, но Маргарет Робертс поражала серьезным занудством, а потому повести за собой студентов не могла, у них имелись другие интересы и приоритеты.
Впрочем, ее это нисколько не смущало.
Не лучше было и с учебой. Тэтчер могла сколько угодно описывать свой интерес к научным исследованиям, ее преподаватели и сокурсницы твердили иное:
«Она была отличным химиком средней руки. Никому из нас в голову не приходило, что она далеко пойдет» (Джанет Вон).
«Всегда можно было рассчитывать, что она подготовит продуманный, хорошо написанный научный доклад, но ей не хватало чего-то такого,
