Читаем без скачивания Пятьдесят оттенков страсти. История чувственного перевоплощения - Эмма Ноэль

— Какого она цвета? — мягко спросил мой мучитель.

— О чем этот вопрос? — уточнила я, закинув ногу на ногу.

— Твоя злость.

Эта игра в цвета казалась мне детскостью, однако я пыталась понять себя, свои ощущения. Я вспомнила, как накануне перед сном почувствовала цвет своей ярости, сейчас я ощущала почти тоже самое.

— Темно-синий, — мрачно произнесла я.

— Похоже на правду. Синий — сторожевой пес, готовый сорваться с цепи и вгрызаться в глотки обидчикам.

— Как глупо! — процедила я недовольно, ощущая, что сказки Кота Баюна снова оказывают на меня странное действие. — Я сыта! Что мне делать?

— А чем ты занимаешься обычно после завтрака?

Я пожала плечами, вспомнив, что после того, как тень Феликса исчезала за порогом, я оставалась наедине с домашними обязанностями, в моих руках оживали тазы и тряпки.

— Можешь чем-нибудь занять свои руки, — отшутился мужчина, после чего встал, чуть склонился, будто прощаясь, и направился к выходу.

— Чем занять руки? — уточнила я, не понимая, как использовать свободное время.

Он остановился и на мгновение замер, видимо думая, какое развлечение мне предложить. Его бархатистый халат немного поблескивал, хотелось коснуться и ощутить шершавость материала. Мой душеприказчик не спеша приблизился ко мне и встал за спинкой стула, на котором я сидела. Справа от себя я увидела его руку — словно он приглашал меня на танец.

— Я не одета! — проворчала я.

— Не вижу в этом ничего ужасного, — промурлыкал он.

Был ли у меня выбор? Сидеть нагишом или довериться этому человеку, душа и помыслы которого для меня — потемки. Я вложила свою дрожащую ладонь в его теплую руку, и с трудом поднялась с места. Я уставилась в его глаза, чтобы контролировать угол его взгляда. Этот сумасброд-развратник равнодушно взирал в мои глаза, и совсем не пялился на мою грудь, так что повода для скандала не было. Близость его тела меня волновала, я смотрела на него снизу вверх и словно завороженная коснулась халата. Благородная ткань была так приятна на ощупь, я плавно водила по ней рукой, получая удовольствие от этих касаний. Я не сразу поняла, что крепко сжимаю его возбужденный половой орган. В какой-то момент моя кисть видимо соскользнула под халат, покрывающий его голое разгоряченное тело. Испуганно отшагнув от него, я раздраженно воскликнула:

— Вы манипулируете мной!

— Зачем ты все портишь? — шепотом произнес возбужденный мужчина.

— Я замужем! И нечто подобное позволяла себе только с супругом!

— Правда? — недоверчиво уточнил он. — Ты могла вот так вот запросто ухватиться за его член? Утром после завтрака? И что вы делали дальше?

Он снова приблизился ко мне, но не касался. Голос его проникал в меня, я видела яркие картины, словно просматривала фильм:

— Он взял выходной, чтобы побыть с тобою рядом… Вы проснулись позже обычного и долго валялись в постели, говоря о разных глупостях… Тело твое немного ломит, но это приятная боль… Сколько поз вы испробовали за ночь — сложно сосчитать… вы занимались любовью, словно дикари, желая съесть друг друга от страсти… Он снова ласкает тебя, ты возбуждаешься, но ретируешься на кухню… Сбегаешь, потому что чувствуешь себя обессиленной и нуждаешься в восстановлении энергии… «Откуда у тебя силы?» — выговариваешь в шутку, когда твой мужчина прижимается к тебе затвердевшей плотью… Очень кстати кофе и круассаны… Ты не видишь, как он за тобой наблюдает… С немного растрепанными волосами после ночи любви, чуть припухшими губами от неистовых поцелуев и в переднике на голое тело ты выглядишь чертовски сексуально… Это невыносимо — смотреть и бездействовать… Через мгновение его горячее дыхание обжигает твои соски — они твердеют… К черту завтрак! Ты шепчешь, чтобы он отнес тебя в спальню, на вашу огромную кровать, где каждый квадратный сантиметр ощутил тяжесть ваших тел во время неистовых совокуплений… Он сгребает тебя и примеряется — путь в спальню слишком долог, а ты ему нужда здесь и сейчас… Эти толчки… немного грубые — как тебе нравится… Голова твоя кружится, столешница стонет вместе с тобой от удовольствия… «Еще, — шепчешь ты, — хочу еще»…

Я испуганно открыла глаз, с ужасом понимая, что ласкаю себя прямо посреди комнаты под чутким наблюдением извращенного человека, скрывающегося под безликой маской. Он уже не был рядом — стоял в проеме двери и наблюдал за мной.

— Почему ты остановилась?

— Я не знаю, — прошептала я сдавленным голосом. Мне стало вдруг стыдно, я низко склонила голову, желая, чтобы рассыпавшиеся волосы скрыли мой позор.

— Какой был цвет?

— Оранжевый… Сочный оранжевый… А потом он стал портиться, как залежалый апельсин… появились пятна зеленовато-синего цвета…

— Это стыд. Он заставляет гнить твою жизнь. Что ж… для начала, думаю достаточно. У меня эрекция. Пойду что-нибудь с этим сделаю.

Он произнес эти слова так просто, словно говорил о чем-то очень безобидно-простом, к примеру, о том, что планирует читать книгу, а не… Я заставила мысль остановиться. Я чувствовала, как мой организм выделил соки, которые теперь необходимо смыть в ванной. Я немного злилась, потому что низ живота скулил, моля закончить начатое. Я прошла к ванной, воровато оглядываясь по сторонам. На всякий случай я робко постучала в дверь, предположив, что хозяин дома мог скрыться там для удовлетворения своих потребностей. Феликс иногда делал это в ванной, в смысле — самоудовлетворялся, когда у меня наступал менструальный цикл. Он долго сетовал на то, что ему нужна разрядка после трудового дня, а потом почему-то психовал, и со словами «почему ты меня не слышишь?» скрывался за дверью ванной комнаты. Я не сразу поняла причину его побега, но однажды подкралась к двери и подслушала, и, если честно, была в ужасе. После этого муж принимал душ, надевал пижаму и ложился спать, отворачиваясь от меня. Я понимала, что виной всему тяжелый рабочий день, ведь Феликс всегда твердил, что на его плечах держится основная конструкция фирмы, и чтобы удержать ее требуется много сил.

В ванной человека в маске не оказалось, как впрочем, и воды, но на крючке вместо полотенца весела малюсенькая полупрозрачная комбинация на тонких бретельках. К таким вещам я не привыкла, но за неимением другой одежды, я облачилась в нее. В своей келье я подошла к зеркалу, чтобы оценить новый наряд. Выглядело это очень мило.

— Тебе бы не понравилось, — выдохнула я, представляя кислую мину Феликса. Однажды по совету преданного друга нашей семьи я купила костюм дьяволицы в магазине с названием «Интим».

— Все мужчины мечтают, чтобы их святые жены, хоть иногда превращались в чертовок! — со знанием дела, а точнее — мужчин произнесла Вероника. Меня раздражала вездесущность этой дамы, потому что я прекрасно понимала, что до того момента, как Феликс женился на мне, она была частью его жизни и в ночное время суток.