Читаем без скачивания 120 дней Содома, или Школа разврата - Маркиз Сад

На первом этаже разместилась кухня, где стряпали три хороших поварихи, которым помогали три здоровые деревенские девушки. Их участие в «удовольствиях» не предполагалось. Одна из них отвечала за скот, который нагнали в замок в большом количестве. Никакой другой прислуги в замке не было. В галерее находилась маленькая христианская часовня. Узкая лестница в триста ступенек вела в подземелье. Там, за тремя железными дверями, в глубокой тайне хранились орудия пыток самых жестоких, варварских и утонченных в мире. И кругом – тишина и полная изоляция. Здесь можно было расправиться со своей жертвой совершенно безнаказанно. Хозяева были здесь у себя дома, Франция с ее законами – далеко. Кругом – непроходимые горы и леса. И только птицы могли узнать правду. Горе, сто раз горе наивным созданиям, оказавшимся в подобной изоляции от всего мира! На что они могли рассчитывать? На милость победителей? Но победители были лишены жалости, их привлекал только порок. Ни законы, ни религия не могли их остановить. Бог ведает, что будет там происходить; пока, чтобы не повредить рассказу, могу сказать лишь, что во время предоставления герцогу полной описи он трижды излил семя.

Наконец все было готово, все были размещены. Герцог, епископ, Кюрваль и их жены вместе с четырьмя прочищалами прибыли в замок 29 октября. Дюрсе, как мы уже говорили, его жена и первая группа участников прибыли раньше. Как только приехали последние, Дюрсе приказал разломать мост. Но это еще не все. Герцог, осмотрев окрестности, решил, что, поскольку провианта в замке в избытке и нет необходимости за чем-либо выезжать за его пределы, следует предотвратить опасность атаки снаружи и бегства изнутри. Посему он велел замуровать все двери, через которые проникали во двор, и вообще все возможные выходы, превратив замок в подобие осажденной крепости. Не осталось ни щелочки ни для врагов, ни для дезертиров. Теперь вообще было трудно определить, где раньше были двери.

Два последних оставшихся до ноября дня были отданы отдыху актеров, чтобы они появились на сцене свежими в момент открытия представления. Сами же четыре друга использовали это время для составления правил, которым все участники должны были подчиняться безоговорочно. Подписав их, они обнародовали правила перед всеми участниками. Прежде чем перейти к действию, познакомим читателя с этими правилами.

Правила

Каждый день все поднимаются в десять часов утра. К этому моменту четверо прочищал, которые не будут заняты ночью, приходят к друзьям и приводят с собой каждый по одному мальчику. Они переходят из комнаты в комнату (их действия определяются прихотью господ). Однако мальчики, которых они с собой приведут, остаются на будущее, поскольку господа договорились, что девицы будут лишены невинности спереди только в декабре, а сзади так же, как и мальчики, – только в январе. И все это ради того, чтобы возбудить и понемногу усиливать желание, все более его распаляя с тем, чтобы в конце концов полностью удовлетворить его сладчайшим образом.

В одиннадцать часов господа идут в квартиру девушек. Там сервируется завтрак с горячим шоколадом. Будет подаваться жаркое с испанским вином или другие блюда. Девушки будут обслуживать друзей обнаженными. С ними будут Мари и Луизон, а две другие служанки будут с мальчиками. Если господа пожелают позабавиться с девушками за завтраком или после него, девушки обязаны им безропотно подчиняться под страхом наказания. Но условлено, что по утрам это будет происходить на глазах у всех. Кроме того, девушки должны будут усвоить привычку вставать на колени каждый раз, когда они видят или встречают господ, и оставаться в этом положении до тех пор, пока господа не позволят им подняться. Помимо девушек этим правилам подчиняются жены и старые служанки. Каждого из друзей надо называть отныне только «Монсеньор».

Прежде чем выйти из комнаты девушек, тот из господ, кто отвечает за этот месяц (они решили быть ответственными по очереди: Дюрсе – в ноябре, епископ – в декабре, президент – в январе, а герцог – в феврале), осматривает одну за другой всех девушек, чтобы увидеть, все ли они в том состоянии, в каком им предписано быть. А сие означает, что они должны уметь удерживать в себе естественные позывы. Как строго-настрого возбраняется справлять нужду помимо часовни, приготовленной и предназначенной для этой цели, так и возбраняется отправляться туда без особого разрешения, в котором часто будет отказываться. По этой причине дежурный очередного месяца тотчас после завтрака тщательно проверяет все урильники девочек и при обнаружении нарушения вышеобозначенных двух пунктов правопреступница приговаривается к жестокому наказанию.

Затем друзья идут на квартиру юношей, чтобы сделать подобный же осмотр и установить виновных. Четыре мальчика, которые вместе с прочищалами не заходили утром в комнату друзей, должны при их появлении снять штаны. Четверо других этого делать не будут, а должны безмолвно стоять рядом в ожидании приказов. Господа могут позабавиться с ними на глазах у всех: никаких tête-à-tête в эти часы.

В час пополудни те девочки и мальчики, которым позволено будет справить неотложную большую нужду (а такое позволение дается с трудом и не более чем трети от всех подданных), так вот, повторяю, тем, кому позволено, отправляются в часовню, где все искусно подготовлено для удовольствий, соответствующих этому жанру. Там они найдут четверых друзей, ожидающих их до двух часов и ни минутой позже; все четверо расположены любым наслаждениям, которые им придутся по вкусу в этом месте.

С двух до трех часов обедают за двумя столами: один сервируют на половине девочек, второй – на половине мальчиков. Прислуживают три кухонные девки. За первый стол усаживаются восемь девочек и четыре старухи, за второй – четыре супруги, восемь мальчиков и четыре рассказчицы. Господа же отправляются в салон, где проводят в непринужденной беседе время до трех часов. Незадолго до трех в салоне появляются восемь прочищал, убранных и принаряженных, насколько возможно. В три часа господа приступают к обеду, и только прочищалам предоставляется честь быть приглашенными к их столу. Этот обед обслуживают четыре супруги господ, снявшие с себя всякие одежды, и четыре старухи, одетые колдуньями. Именно старухи принимают у кухарок блюда, передают их супругам, а уж те предлагают их столу. Во время обеда прочищалы вольны как угодно прикасаться к обнаженному телу каждой супруги, и те не могут избегать этих прикосновений или прикрывать соответствующие места; прочищалы могут доходить и до надругательств над супругами, заставлять их обихаживать поднятые свои члены и подвергая при этом женщин всяческим поношениям.

В пять часов встают из-за стола. Прочищалы свободны до ассамблеи, а друзья переходят в салон, где двое мальчиков и две девочки, каждый день новые, но всегда голые, подносят им кофе и ликеры. Время серьезных забав еще не наступает. Здесь положены невинные игры и шутки. Незадолго до шести часов четверо мальчиков пойдут переодеваться к спектаклю в праздничные одежды. А в шесть часов господа перейдут в зал ассамблеи, предназначенный для выслушивания рассказчиц, уже описанный ранее.

Каждый разместится в своей нише. Дальше порядок будет таков. Трон, о котором мы уже говорили, предназначен рассказчице. На ступенях трона разместятся шестнадцать детей. Четверо из них, две девочки и два мальчика, будут находиться лицом к одной из ниш, то есть каждая ниша будет иметь напротив себя четверых, на которых только она имеет права, а соседняя претендовать не может. Эти квадрильи будут меняться ежедневно. К руке каждого ребенка из квадрильи будет привязана цепь из искусственных цветов, которая тянется к нише; во время рассказа каждый герой мог потянуть за гирлянду – и ребенок сразу бросится к нему. Для наблюдения к каждой четверке приставлена старуха-служанка.

Три рассказчицы будут сидеть у подножия трона на банкетках, не принадлежа никому – и в то же время всем. Четверо прочищал, чье назначение проводить эту ночь с друзьями, на ассамблее не присутствуют. Они должны находиться в своих комнатах и готовиться к ночи, которая потребует от них немалых подвигов. Что касается четырех других, то каждый из них будет в нише у ног одного из организаторов представления; тот будет восседать на диване рядом со своей женой. Жена остается обнаженной. Прочищала одет в жилет и панталоны из розовой тафты. Рассказчица этого месяца будет выглядеть как изящная, дорогая куртизанка – так же, как и три ее коллеги. Мальчики и девочки из квадрилей будут одеты в костюмы: одна квадрилья в азиатском стиле, другая – в испанском, третья – в греческом, четвертая – в турецком. На другой день – новое переодевание, но все одежды будут выполнены из тафты и газа – ничто не будет стеснять движений, и одной отстегнутой булавки будет достаточно, чтобы они оказались голыми. Что касается старух, то они будут одеты попеременно то монашками, то колдуньями и феями, и иногда – как вдовы.