Читаем без скачивания Убийцы, мошенники и анархисты. Мемуары начальника сыскной полиции Парижа 1880-х годов - Мари-Франсуа Горон

Однако осуждение, разразившись над Жанолем, по-видимому, прервало линию его удач; он, так же как и другие, спокойно отправился на каторгу, а суровая дисциплина, наверное, укоротила его страсть к побегам.

Жаноль сделался обыкновенным каторжником.

Глава 13

Разбойники больших дорог

Шайка Катюсса имела своих представителей во всех слоях общества; Жаноль, этот элегантный вор в белых перчатках и черном фраке, был, так сказать, представителем светского элемента; Гризон, о котором я намерен теперь поговорить, принадлежал к низшим слоям преступной среды и вполне олицетворял тип бандита с больших дорог.

Этот Гризон во главе шайки отчаянных головорезов в продолжение нескольких месяцев терроризировал Понтмонское предместье; специальностью шайки были ночные грабежи и вооруженные нападения.

Вся северо-западная окраина Парижа долгое время страдала от этих опасных бандитов.

С револьверами в руках они врывались в дома мирных граждан, останавливали среди белого дня прохожих на дороге и встречали жандармов дружными залпами выстрелов.

Гризон, которому едва исполнилось двадцать два года, был наделен замечательной физической силой, а также редкой энергией.

У него была дуэль, оставшаяся памятной в Монмартре и в Шанель. Он дрался с не менее известным Алорто, отейльским убийцей и сообщником Селлера. Ссора вспыхнула между ними из-за первенства; оба претендовали на титул главаря шапельских воров; однажды в каком-то кабаке они выхватили ножи и на глазах товарищей устроили кровавый поединок. На рассвете Алорто был поднят агентами в бесчувственном состоянии. На его теле оказалось восемь глубоких ран, нанесенных ножом.

Можно представить себе, каким авторитетом пользовался такой субъект, как Гризон, среди преступного мира и как ему повиновались.

Арест этого человека стоил невероятных усилий агентам сыскной полиции. Инспектор Гальярд с револьвером в руках и с помощью нескольких агентов только после отчаянной схватки мог задержать его.

Гризон предстал перед судом присяжных и был приговорен к пожизненной каторге за вооруженные грабежи, за покушения на убийства и прочее и прочее, всех его громких подвигов не перечтешь! Однако ему не пришлось отправиться в одиночное заключение, где он должен был ожидать отъезда в Гвиану, — его счеты с правосудием не совсем еще были покончены. Он оказался скомпрометированным в одном новом деле, и его оставили, чтобы добиться хотя бы некоторых разъяснений насчет его сообщников. Вот почему его раза два в неделю возили из тюрьмы Гранд-Рокет, где он был помещен, во Дворец правосудия на допросы к следователю, господину Бедоре. В один прекрасный день его привезли и, по обыкновению, оставили ждать в знаменитой «мышеловке». Он был необычайно тих и спокоен; надзор за ним поручили одному молодому и неопытному жандарму, которого он скоро подкупил прочувствованными речами о своем раскаянии и о злой судьбе, преследующей его.

Около пяти часов страж, получив приказание, повел его в коридор, и они сели против кабинета следователя и в ожидании продолжали мирно беседовать.

— Ах, — со вздохом сказал Гризон, — сегодня мне придется поститься. Когда меня привезут назад, часть обеда уже пройдет, и я останусь не евши. Вот если бы вы были так добры, господин жандарм, и поторопили немножко господина следователя, напомнив ему о моем существовании и…

До наивности добродушный страж поднялся, приоткрыл дверь в кабинет господина Бедоре и несколько секунд совещался с ним насчет узника.

— Ну, хорошо, — сказал следователь, — введите его сейчас.

Жандарм обернулся к Гризону, но того уже и след простыл.

— Господин следователь, он ушел, — пролепетал несчастный, рыдая, опускаясь на опустевшую скамейку.

Тем временем Гризон быстро достиг лестницы, бегом спустился с нее, миновал двор и вышел из больших ворот Дворца правосудия.

Очутившись на бульваре, он сбил с ног какого-то старика, тот поднял крик, на шум собралась толпа и окружила их обоих, но Гризон, понимая опасность положения, своими здоровенными кулаками расчистил себе путь и со всех ног бросился бежать к Цветочной набережной. Жандарм, оправившись от первого потрясения, поспешил уведомить дежурных постовых при Дворце правосудия, и вот все имевшиеся налицо муниципальные гвардейцы бросились в погоню за беглецом, обыскали все соседние улицы, но старания их остались тщетны. Гризон точно в воду канул.

Сыскной полиции еще раз пришлось ловить этого молодца.

Гризон был одним из тех упрямцев, которые никогда не покидают Париж, он принадлежал к тем интернациональным мошенникам, подобно Менегану, для которых всегда готово убежище в Лондоне или в Брюсселе.

Я призвал трех агентов — Треарта, Латриля и Бланше, которые могли в случае надобности отправиться на поиски в самые мрачные трущобы шпаны. Латриль был один из тех агентов, которым удалось задержать Рибо и Жантру, убийц с улицы Бонапарта, никто лучше его не умел ассимилироваться с профессиональными ворами и грабителями.

Спустя несколько дней после побега Гризона ночные нападения и вооруженные грабежи снова возобновлялись в Понтийском округе, было очевидно, что этот Фра-Дьаволо организовал в местности его прежних подвигов новую шайку, столь же отважную и опасную, как прежняя. По справкам моих агентов, бандиты главным образом сосредоточили свою деятельность в Монмартре, Шанели, Понтие и Сент-Уен. После двухнедельного терпеливого выслеживания удалось напасть на след Гризона, его видели во всех подозрительных кабачках по соседству с укреплениями. В продолжение трех дней за ним следили шаг за шагом по всем притонам и кабакам.

Наконец, в один прекрасный июньский день три моих агента узнали главаря понтийской шайки, пьянствовавшего в компании семи или восьми таких же, как и он, негодяев, в одном подозрительном кабаке, за укреплениями в военном районе, поблизости от Сент-Уен.

Этот кабак, хорошо известный полиции, носит на жаргоне мошенников оригинальное прозвище «Коробка вора». Три агента колебались с минуту относительно решения, которое им следует предпринять, они знали, с какими отчаянными негодяями имеют дело, эти люди никогда не поцеремонятся пустить в ход оружие, а трое против восьмерых была слишком неравная партия; наконец, если бы им не удалось сразу задержать Гризона, то разбойник, наверное, убежал бы в поле, а о погоне по деревенским дебрям нечего было и думать. Вот почему было решено послать за подкреплением. Тем временем как Треарт и Латриль остались на страже, наблюдая за всеми выходами из кабака, Бланше побежал в ближайший полицейский пост на улице Моркаде и скоро вернулся с четырьмя полисменами, которые, обнажив сабли, стали у дверей дома.

Тогда произошла сцена, ужаснее которой не придумал бы ни один сочинитель мелодрам.

Тем временем как полисмены становятся на стражу, три моих агента быстро входят в «Коробку вора» и моментально бросаются на Гризона, но тот уже заметил агентов и,