Читаем без скачивания Хозяйка Четырех Стихий - Мария Гинзбург

Рука Гёсы поднялась к груди Зарины. Ведьма закусила губу. Экен взялся за расправленный на стороны воротник, приподнял ткань. Несколько секунд Гёса смотрел на пустое место, оставшееся от его подарка, а потом отошел от экенки.

– Гёса, прости меня! – закричала Зарина, поворачиваясь вслед за ним.

Экен, стоя спиной к ведьме, пожал плечами.

– Ты же сам куртку забрал, у меня ничего больше с собой не было! – в отчаянии воскликнула Зарина.

– Я сержусь не потому, что ты пожертвовала мою брошь той серебряной бабе, – сказал Гёса, не оборачиваясь. – Хотя приносить жертвы ложным богам совершенно бессмысленно, но что сделано, то сделано.

Он обернулся, и Зарина увидела, что лицо его не гневно, а скорее грустно.

– Мне обидно, что ты хотела это скрыть от меня, – сказал экен. – Зарина, Зарина… Ты ведь знаешь, что я чувствую все, что ты думаешь, и знаю все, что делаешь. Как и ты знаешь все обо мне. Но если ты не хотела такой близости, зачем ты давала эту клятву проклятую, а? Если тебе тяжело со мной, давай Разрыв тот скажем – и все, сможешь спокойно врать мне… А я буду верить!

Ведьма зарыдала.

– Но ведь та брошь была особенная! – воскликнула Зарина. – Твоя, от всего сердца!

Гёса понял, что ей самой очень жалко подарка, и обнял ведьму.

– Ну не плачь, не плачь, – сказал он, целуя подругу. – Подумаешь, побрякушка… Я тебе другую куплю. Лучше, красивее. С изумрудами…

– А тебе флейту купим хорошую, – сквозь слезы сказала Зарина. – Серебряную, как у Шенвэля…

Метла с двумя всадниками вскарабкалась в небо как раз в тот момент, когда погас последний луч солнца. Карина проводила друзей взглядом и стала раскладывать дрова на жертвеннике. Ведьму беспокоила трещина между каменными кругами. Двенадцать лет назад, когда они были в капище вместе с Кертель, в жертвенник ударила молния, и теперь Карина опасалась, что место связи с Подземным миром повреждено и там ее не услышат. Когда два маленьких шалашика были готовы, ведьма достала из корзины петуха. Карина завернула ему голову под крыло, и поэтому птица промолчала весь полет. Ведьма встала перед жертвенником лицом на запад, гортанно произнесла заклинание и отрубила голову птице. Она упала в щель между каменными кругами. Карина обошла жертвенник по периметру, старательно направляя струйку крови так, чтобы написать ею неразрывную восьмерку по краю жертвенника. Птица еще билась, и это было нелегкой задачей, но ведьма справилась. Затем Карина разрубила тушку пополам. Ведьма старалась разделить птицу как можно точнее. Карина положила половинки на заготовки для костров Моготе и Ящеру. Потом вернулась на восточную сторону жертвенника и встала ровно посередине. Карина вытянула руки вперед и призвала Чи Огня. Оба костра вспыхнули одновременно. Когда огонь съел все дары, небо уже окончательно потемнело. Крупные звезды смотрели с него подобно тысячам любопытных глаз. Карина раздробила и размельчила прогоревшие угли, защищая руки от ожогов полем из Чи Воды. Затем намазала оба жертвенника пеплом, взяла кинжал и вывела на сером поле необходимые руны. Вязь заклинания охватывала всю восьмерку жертвенника. Затем в центр большого круга вписывалось обращение к Ящеру. В малом Карина разместила прошение к Моготе. Закончив, ведьма воткнула кинжал в щель между жертвенниками, соединив их в один. Карина последний раз оглядела жертвенники, проверила точность рун в свете взошедшей луны. Хоть от полного круга осталась всего лишь щербатая, как полгроша, половинка, света она давала достаточно.

Ведьма сняла Осколок Льда с шеи, вытащила из артефакта цепочку и убрала в карман штанов. Карина не хотела призвать заодно дух и Светланы прямо из живого тела. Положив иглу на слой пепла прямо перед собой, ведьма сказала:

– Я желаю видеть дух той женщины, которая воткнула в меня этот Осколок Льда.

Сначала ничего не произошло. Ведьма задумчиво смотрела на рукоять кинжала. В лунном свете казалось, что это маленькая любопытная змейка высунула голову из расщелины.

Карина перевела взгляд.

Кертель стояла прямо напротив своей бывшей воспитанницы. Наставница смотрела на черную хрустальную иглу, и Карина с удивлением заметила, что губы Кертель дрожат.

– Когда это произошло? – не своим, каким-то изломанным голосом спросила Кертель. – Когда Осколок Льда вышел из тебя?

– Недели две назад, – несколько сбитая с толку, отвечала Карина.

Кертель закрыла лицо руками и воскликнула с болью в голосе:

– Он так давно в нашем мире и до сих пор не пришел ко мне!

– Вы знакомы с Шенвэлем? – спросила удивленная Карина.

Но Кертель уже справилась с собой.

– Это неважно, – сказала наставница. – Поговорим о деле.

– Да, – сказала Карина. – Прокляни меня снова.

Кертель покачала головой.

– Это невозможно. Да и зачем? Я наложила на тебя проклятие Ледяного Сердца не по злобе, как ты, наверно, думаешь. Я должна была защитить тебя от власти жуткого артефакта, который создала на свою – и твою голову. Возможно, был и другой способ, но я его не нашла.

Глаза Карины расширились.

– Ты создала Эрустим? – перебила она наставницу. – Кертель, ты – Разрушительница Пчела?! Мать Шенвэля? Дева Боли?

– Когда-то я носила и эти имена, – сказала мертвая ведьма сухо. – А потом они все мне надоели…

– Ты знала, что, скорее всего, Эрустим попадет в руки Шенвэлю, – пробормотала потрясенная Карина. – Ты знала, что твое проклятие убьет именно его. И ты пошла на это?

– Быть живой богиней не так легко, как кажется, – отвечала Кертель. – Давай жезл. Я унесу его в Подземный мир и сама прослежу, чтобы артефакт больше никогда не вернулся в мир живых.

Карина покачала головой.

– У меня Эрустима нет, – сказала ведьма.

В этот момент в ее душе распустились бутоны самых невероятных цветов, околдовывая своими ароматами, наполняя душу сказочным, спокойным счастьем. Ведьма наморщила нос. Этот симптом она знала.

– Но эльф, который владеет им, – сказала Карина. – Уже здесь.

Кертель вздрогнула и изменилась в лице. Ведьмы обернулись одновременно.

За частоколом расцветала яркая звезда открывающегося телепорта.

Дневная жара уже спала, солнце готовилось нырнуть в море. От воды веяло приятной прохладой. Заседание Нолдокора прошло бурно. Аласситрон договорился с Зейнеддином на большой торговый заказ, и распределить его между купеческими гильдиями Рабина, чтобы никого не обидеть, оказалось сложной задачей. Но Лакгаэру это удалось. Сейчас ему хотелось развеяться. Старый эльф не спеша прогуливался по эльфийской части набережной Зеленого мыса. Лакгаэр раскланивался со знакомыми, останавливался поболтать с приятелями и друзьями. Он прожил в Рабине всю жизнь и знал почти всех эльфов не только по именам, но и их предков до второго колена. Навстречу Лакгаэру попался и Ульрик. Глава Нолдокора окликнул его, и когда молодой эльф подошел к нему, достал из кармана бумаги.