Читаем без скачивания Шпионские истории - Анатолий Терещенко

Об изъятии американцами двух последних тайниковых вложений Поляков был поставлен в известность радио-сигнализатором, оборудованным в настольных электронных часах. Приемник работал так: тайник изъят — загорается чуть видимый, святящийся зеленоватым цветом диод-индикатор. Такой сигнал был безопасен и успокоительно действовал на шпиона. Кроме того, в этот период под обещание больших денег, он обрабатывает еще два тайника «Рыба» и «Береза».

Желание попасть в заграничную командировку ни на минуту не покидало Полякова, считавшего, что наиболее «плодотворные» и безопасные действия могут быть за пределами страны. Мечта сбылась 3 ноября 1965 года. В этот день он вылетает в Бирму в качестве военного атташе при посольстве СССР.

Вскоре от резидента в Рангуне в ЦРУ полетела шифротелеграмма начальнику отдела по Советскому Союзу Дэвиду Мерфи о том, что прибывший полковник Поляков проявляет необычно дружественное расположение к американским сотрудникам, занимающимся разведывательной работой. Взглянув на присланную фотографию советского офицера, Мерфи подпрыгнул в кресле, и от обилия эмоций чуть было не вскрикнул: «Эврика!» Он понял, что наконец-то нашелся агент после почти годичного молчания.

Следует заметить, что Мэрфи являлся одним из тех сотрудников отдела, кому были известны установочные данные на Полякова, когда тот работал еще на ФБР в Нью-Йорке. Для организации предметной работы с агентом в Рангун вылетели два опытных сотрудника ЦРУ — Джим Флинт и Пол Диллон.

Первый из них, понимая, что работа с «Бурбоном» может принести ему служебные дивиденды, добивается назначения на должность второго секретаря посольства США в Бирме.

По договоренности с американцами Поляков отправляет в ГРУ шифровку. В ней он сообщает о Флите, как о «вероятном кандидате на вербовку» и испрашивает разрешения на его «изучение». Таким образом, открывалась возможность почти легальных контактов «Бурбона» со своим хозяином.

ГРУ не замедлило с ответом, дало добро для проведения операции по изучению кандидата на вербовку. В шифровке давался «зеленый свет» для общения, хотя и с небольшими оговорками о бдительности.

Поляков после этого стал частенько бывать у «друга Джима», приурочивая время «деловых контактов» к началу вечерних киносеансов, которые демонстрировались в американском представительстве. В таком режиме американский разведчик провел тридцать (!!!) встреч со своим высокопоставленным агентом, по одной — две встречи в месяц.

В 1968 году руководство ЦРУ неожиданно отзывает Флинта в США. Не рассеялось недоверие и янки, с одной стороны, боялись перевербовки, а с другой — все тяжелее и сложнее было готовить дезинформацию для «Бурбона», которой он систематически кормил свое руководство.

Вскоре предателя принял на связь прибывший из Штатов новый сотрудник ЦРУ Алвин Капуста, проведший с ним шесть конспиративных встреч. Как правило, выезжая на машине, он подбирал агента в центре Рангуна…

После отъезда Полякова из Бирмы Капуста тоже покинул страну, а «Бурбон», прибыв в Москву, решил «отдохнуть», он много потрудился на ниве предательства. Нервы стали сдавать. Надо отметить, что в последующем, вплоть до ареста, активности в работе с американцами на территории Советского Союза он не проявлял, так как боялся быть «засвеченным» военной контрразведкой. Перед его глазами все время стояла история с Пеньковским, его неожиданный провал, а затем и позорище для офицера — суд, фрагменты которого демонстрировались по телевидению, а статьи тиражировались газетами и журналами.

И все же «дрыхнуть» долго американцы оборотню не дали. В июне 1972 года Полякова пригласил в кабинет начальник одного из управлений стратегической разведки ГРУ и вручил ему приглашение на прием в американское посольство, в связи с приездом в Москву высокопоставленного военного чиновника, полковника Меррита.

Поляков, из соображений личной безопасности, попытался отказаться от визита, однако начальство настояло на своем. Полякову пришлось пойти на эту встречу. Довод стандартный, «всепогодный» — интересы службы превыше всего! К тому же Поляков уже знал, что он может скоро уехать военным атташе в Индию.

Эту информацию он сообщил Мерриту и во время приема заранее пригласил его на охоту в окрестности Дели.

— Непременно приеду. Слышал, слышал о вас как об опытном рыболове и охотнике. С таким профессионалом не страшно и на тигра идти, — слукавил американец.

— Вы останетесь довольны, уверяю вас. А приехать в такую живописную страну, как Индия, сам Бог велел.

— Бог может и отпустит, да работа не всегда сговорчива, может и попридержать.

— Это верно, у нас то же самое. Военные привязаны к рабочему месту крепчайшим канатом под названием служба…

Прием закончился. Гости стали расходиться. Вдруг неожиданно, как черт из табакерки, к Полякову подскочил сотрудник посольства, представитель ЦРУ и через словесный пароль — «607 Мэдисон-авеню», который оборотень знал заранее, вложил при рукопожатии небольшой предмет. Советский полковник быстро его спрятал в карман…

Дома «Бурбон» тщательно рассмотрел «забугорную» передачу. Это был аппарат величиною с пятикопеечную монету, предназначенный для постановки и читки микроточек. К нему прилагалась инструкция с подробным описанием правил пользования, способов маскировки микроточек и перечнем конспиративных адресов за границей.

Микроточки представляли собой кусочки пленки величиной с маковое зернышко, на которых, например, могли уместиться сфотографированные листы чертежей и других документов секретного характера. Их прятали под марки, в бумажные карманы, в расслоение открыток и т. д. Тект считывался с них при помощи спецтехники.

В начале 1973 года Поляков с семьей вылетел в Индию. В марте того же года на одном из представительских приемов в разговоре с военным атташе посольства США полковником Кингом Поляков без стеснения спросил:

— Господин Кинг, скажите, когда сотрудники ЦРУ восстановят со мной оперативную связь? У меня есть интересные материалы военно-стратегического характера. Я ведь недавно из Москвы.

— Думаю специалисты, о которых вы мне говорите, вас не забудут. Срочную информацию можете передать мне. — Лучше подожду представителей ЦРУ — моих коллег, — редко улыбающийся Поляков, широко растянул узкие губы.

Ждать долго не пришлось. В июле 1973 года в Дели прибыл первый секретарь посольства США — сотрудник ЦРУ Пауль Лео Диллон. Произошло так называемое «знакомство на людях». О новом «знакомом» Поляков рассказал сотрудникам, жене, сообщил в Центр и, как в предыдущей командировке, попросил санкции на изучение американца на предмет вероятности его приобщения к агентурной работе.