Читаем без скачивания Шпионские истории - Анатолий Терещенко

Здесь «Бурбон» был прав лишь частично. Карьеру они и ему делали за предательство, а что касается «забугорной» реакции, то она была. О нем все-таки вспомнили, но не правительственные, тем более не цээрушные чиновники. Для них он был уже отработанным материалом. О Полякове вспомнил член Европарламента консерватор лорд Беттелл, который неоднократно, но безуспешно поднимал вопрос о судьбе «Топ Хэта» в Комитете по правам человека этой международной организации.

13 сентября 1990 года лорд получил письмо от советского посла в Европейском сообществе Владимира Шемлатенкова, в котором говорилось:

«Я хотел бы проинформировать Вас о том, что согласно официальному ответу из Верховного Суда СССР, Поляков был приговорен к высшей мере наказания по обвинению в шпионаже и нарушении таможенного законодательства.

04.03.1988 года его просьба о помиловании была отклонена Президиумом Верховного Совета СССР.

Приговор приведен в исполнение 15 марта 1988 года».

Но это к слову о защите провалившегося ценнейшего агента его хозяевами. А пока, до суда события разворачивались так…

В камере он болтал с сокамерником о жизни, пролетевшей, как один миг. Уставившись в зарешеченное окошко, он ощутил вдруг прилив воспоминаний, подобных сновидениям. Такие чувства, замешанные со сгустками галлюцинаций, появляются у человека, как читал он когда-то в одном из американских журналов, перед уходом из жизни. В красочном калейдоскопе прошедших событий вдруг возникали пронзительно четкие, живые картинки. В голографическом трехмерно-объемном изображении проплывали суровые реалии фронтового ада, веселой послевоенной службы, а затем безмятежные годы учебы. Промелькнули счастливые будни заграничной сытой жизни, растянувшиеся в совокупности цепочкой на целых пятнадцать лет…

На судебном процессе он попытался побороться за жизнь, смысл которой, по мере осознания содеянного, плавился, как воск на солнцепеке. На скамье подсудимых сидел постаревший сразу лет на десять и осунувшийся до неузнаваемости человек. Трудно было узнать в нем еще недавно энергичного генерала, словоохотливого на охотничьи и рыбацкие побасенки.

На вопрос Государственного обвинителя — военного прокурора, что его толкнуло на предательство, Поляков, позабыв о своих разоблачениях, заученно ответил, — неприязнь к социалистическому строю и социал-демократическая ориентация. Зная, что в это время Горбачев уже заявлял о своей приверженности социал-демократии, становилось ясно, что предатель рассчитывал на снисхождение, дескать, смотрите, граждане судьи, я рассуждаю так же, как и генеральный секретарь.

Но материалы следственного дела объективно высветили совершенно иную картину: Поляков пошел на предательство в основном из-за материальных, корыстных соображений. Принимая дорогостоящие подарки, он прекрасно понимал, что это плата за преданных коллег и проданные секреты ГРУ и страны в целом.

«Бурбон» передал американцам все, что знал, и что мог узнать, используя свое высокое служебное положение. Вот лишь незначительная часть шпионского товара, полученного ЦРУ от своего агента:

— об организационной структуре Генштаба, ГРУ и других управлений МО СССР;

— о личном составе разведаппаратов ГРУ в США, Бирме и Индии; — о наших разведчиках-нелегалах в США, методах их подготовки и способах поддержания с ними связи; — о составе агентурных сетей разведаппаратов ГРУ в странах его пребывания; — материалы оперативной переписки за период его нахождения в Бирме и Индии;

— учебники: «Стратегическая разведка», «Оперативная разведка» с гифом «Совершенно секретно особой важности» и многое другое, о чем читатель уже знает.

Оборотень в генеральских погонах выдал 19 нелегалов-разведчиков, более 150 агентов из числа иностранных граждан, раскрыл принадлежность к советской военной и внешней разведке 1500 офицеров.

Не случайно бывший шеф ЦРУ Д. Вулси так отозвался о разоблаченном генерале:

«Из всех секретных агентов США, завербованных в ходе «холодной войны», Поляков был драгоценным камнем в короне американской разведки».

Следует заметить, что в ходе следствия и судебного разбирательства то и дело возникала одна интрига. Военные контрразведчики считали, что Поляков не все выложил следователям и судьям. Они надеялись, что он сможет еще многое «вспомнить», что убережет от провалов некоторых агентов военной разведки и даст возможность с учетом показаний разоблаченного предателя организовать более продуктивную работу на каналах вероятного проникновения вражеской агентуры в подразделения ГРУ Генштаба.

Была подготовлена мотивированная записка на имя Генерального секретаря ЦК КПСС с просьбой не лишать Полякова жизни. Горбачев отказал в просьбе чекистов. Подобным образом поступил и Хрущев в отношении шпиона Пеньковского.

Суд воздал оборотню по заслугам. Хоть и с большим запозданием, но справедливое возмездие наступило.

Узник потерянной совести

Замечено, что жадность до денег, если она ненасытна, а она всегда бывает таковой, гораздо тягостней нужды, ибо, чем больше растут желания, тем большие потребности они порождают. А еще, свою судьбу человек выбирает сам, как бы не утверждали оракулы, что от судьбы не уйти, что она, мол, пишется сверху Всевышним. Мы делаем свою судьбу (она называется — жизнь) сами, чистыми или грязными руками. Все зависит от наших душ и поступков…

Почти тридцать лет он ждал ареста, потому что совершил предательство и чувствовал себя на воле виновным в содеянном преступлении, а потому неуютно. Но стоило попасть в неволю, как тут же он стал «узником потерянной совести», считая себя то «невинной овечкой», то монстром, способным «развалить ГРУ». Этого узника помиловал первый президент России Ельцин, который посчитал предателя Союза, в отместку ненавистной и разрушенной им страны, за друга России. Но все по порядку.

Провалы зарубежной агентуры ГРУ в середине 60-х годов говорили о том, что открылся опасный канал утечки важнейшей информации в Центре — в Москве. Военная контрразведка стала настойчиво искать «крота», явно имевшего доступ к обобщенным данным. Поиск шел долго и упорно. Перепроверялись ранее прекращенные сигналы и дела оперучета — проверок и разработок. Оперативники обращались к материалам литерных дел.

В списках подозреваемых тот, о ком пойдет речь в этом повествовании, значился, но всякий раз удачно выпадал, как мелкий песок через сито…