Читаем без скачивания Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конверте лежала вырезка из старой газеты, в которой рассказывалось о необычных завещаниях. Так, например, одна старая леди завещала состояние тому, кто первым совершит путешествие на Луну и благополучно вернется на Землю. Другая оставила все свои деньги на строительство приюта для кошек, чьи хозяева умерли. Какой-то старик распорядился, чтобы тысячи долларов достались тому, кто решит математическую головоломку, этим стариком же и придуманную. Один абзац был очерчен синим карандашом:
Но самое странное завещание, до сих пор не утратившее своей силы, принадлежит Тадеушу М. Кирку, умершему в 1920 году. Последние годы своей жизни Кирк потратил на строительство роскошного мавзолея, в котором собрал останки всех родственников. Отведя массу сил и средств на поиски по всей стране и перезахоронение праха предков, сам Тадеуш, последний представитель рода, наследников не оставил. Согласно его завещанию, часть денег переходит на содержание мавзолея, часть – достается в качестве награды тому, кто предъявит останки деда Тадеуша – Роджера Кирка, чья склепная ниша осталась свободной. Того, кому посчастливится найти тело, ожидает славный доход…
Бэйб широко зевнула, но продолжала читать, поскольку другого занятия у нее просто не было. В конверте еще лежал ответ из адвокатской конторы.
«Отвечая на Ваш запрос касательно завещания Тадеуша Кирка, мы уполномочены сообщить, что, согласно метрике, имеющейся в нашем распоряжении, Роджер Кирк был пяти футов пяти дюймов росту, имел перелом левой руки и треугольную серебряную пластину в затылочной части черепа. Обстоятельства его смерти неизвестны – он пропал без вести и был признан умершим по итогу четырнадцатилетнего отсутствия. Сумма награды, оговоренная в завещании, с учетом всех процентов на сегодняшний день исчисляется шестьюдесятью двумя тысячами долларов – и будет выплачена всякому, кто предъявит искомые останки».
Там были еще какие-то бумаги, но Бэйб сама их тема уже наскучила. Она полистала маленький черный блокнотик – несколько первых листков были исписаны от руки богатыми на мутные сокращения результатами чьих-то библиотечных штудий. Пространные выдержки из книг «История округов Анджелина и Тайлер» и «История семьи Кирков» – ну скучно же. Бэйб отбросила блокнот в сторону. Ну где же дядюшка Элтон?
– Тра-ла-ла-кхм, – стала напевать она немелодично, воображая, что танцует в пышном развевающемся платье, как у девушек-красавиц из киношек; но шорох, донесшийся снаружи, со стороны входа в Тайное Место, заставил ее притихнуть. Она выглянула – верхушки кустов за ручьем колыхались. Бэйб юркнула в небольшое углубление в узком конце расщелины – ей оно позволяло укрыться целиком. Вот умора-то будет, когда она наскочит на дядю Элтона и застанет его врасплох.
Она слышала, как новоприбывший, лениво шаркая ногами, сошел по крутому скосу расселины и тяжело приземлился на ее «пол». Что-то странное было в том звуке – но что? Ей пришло в голову, что, хотя такому здоровяку, как дядюшка Элтон, нелегко пробираться через маленький проем в кустах, не слышно тяжелого дыхания. Она вообще не слышала дыхания – в принципе!
Бэйб выглянула в пещеру и завизжала от ужаса. Там стоял не дядя Элтон, а массивная карикатура на человека – огромная тварь, похожая на плохо сработанного глиняного голема. Она вся мелко дрожала, в каких-то местах – скользкая и влажно поблескивающая, в каких-то – сухая и рассыпчатая. У этого чучела не было нижней левой половины лица, что придавало ему донельзя гротескный вид; не имелось заметного рта или носа, а глаза были косые, один выше другого, оба – тускло-карие, без белков вообще. Чучело стояло абсолютно неподвижно, глядя на нее, и единственным его движением была ровная неживая дрожь.
В тот момент оно пыталось своим оплывающим мозгом хоть как-то обработать вопль, произведенный девочкой. Бэйб же, полуживая от страха, отползла далеко назад, вжавшись в утлый каменный кармашек, точно моллюск в раковину. Мысли у нее в голове панически наскакивали одна на другую; она открыла рот, чтобы закричать – и не смогла выдавить даже слабый писк. Тогда Бэйб выпучила глаза. Ее лицо налилось алым – удушливый ком застрял в горле, не давая продохнуть; скрюченными пальцами девочка впилась в собственную рыжую шевелюру, безнадежно ища выход из кошмара. Если бы только она очутилась на открытом месте – или хоть бы даже в клиновидной пещере, где находилась сейчас тварь – или и вовсе дома, в постели!
Чучело неуклюже приближалось к ней, ничего не выражая, двигаясь с той медленной неотвратимостью, что и была истинной сутью любого ужаса. Грохот сердца в груди Бэйб, как ей самой казалось, сотрясал весь мир. Чучело наклонилось, протянуло руку… и застыло – его не пускала дальше скала. Расселина оказалась слишком узкой – как раз для ребенка, но не для огромного монстра с косой саженью в плечах. Бэйб продолжала льнуть к стене, морща носик от удушливого смрада, и сквозь ее безысходный ужас забрезжила дикая надежда. Монстр не сможет до нее добраться! Он слишком велик для такой расселины!
От колоссального напряжения субстанция, слагающая ноги чучела, стала оплывать, и на плече чудовища проявился небольшой разрыв. Он расширялся по мере того, как лишенная восприимчивости к боли тварь усиливала напор на камень. Наконец от плеча чучела отошел здоровенный шмат зловонной плоти – и оно продвинулось вперед на добрых три фута. Глаза его – два мутных бельма – остановились на девочке, пока лапища все тянулась и тянулась вперед.
Бэйб забралась в проем на дюйм даже дальше, чем считала возможным, и грязная рука чучела мазнула по ее спине, оставляя грязный след на синей джинсовой рубашке. Чудовище внезапно рванулось вперед и, вытянувшись во весь рост, покрыло те последние драгоценные крупицы разделявшего их с Бэйб расстояния. Черная рука ухватила девочку за косичку, и тут
