Читаем без скачивания Бог — император Дюны - Фрэнк Герберт

Извергая голубые дымки его агонизирующее тело корчилось и шумно прокладывало себе путь вдоль полоски пляжа, оставляя синий след на разбитых валунах, устремляясь в сырую пещеру, которая когда-то была частью прежнего сьетча. Теперь это был лишь неглубокий грот, проход закрыт упавшей скалой. Ноздри Лито ощутили сырой грязный запах пещеры и чистый запах эссенции спайса.

Звуки вторгались в его мучения. Втиснувшись в тесную пещеру, он увидел веревку, свисающую у входа. По веревке скользнула вниз фигура. Лито узнал Найлу. Спрыгнув на скалы, она скорчилась, вглядываясь в него сквозь полутьму. Сквозь огненное полыхание, поразившее зрение Лито, проявилась еще одна фигура, — Сиона. Она и Найла пробрались к нему по ощетинившимся скалам и остановились, глядя на него. Потом съехала по канату и спрыгнула третья фигура — Айдахо. В яростном безумии он кинулся на Найлу:

— Почему ты ее убила? Ты не должна была убивать Хви!

Найла сбила его с ног небрежным, почти безучастным взмахом левой руки. Она проползла вглубь и встала на четвереньки, чтобы поглядеть на Лито.

— Владыка? Ты жив?

Айдахо у нее за спиной уже выхватывал лазерный пистолет из ее кобуры.

Найла изумленно обернулась, но он уже навел оружие и нажал курок. Луч поразил Найлу в верхнюю часть головы, которая развалилась на куски. Сверкающий криснож выскочил из ее загоревшегося мундира и разбился о скалы. Айдахо этого не видел. На его лице была гримаса ярости. Он продолжал сжигать и сжигать куски Найлы, пока не кончился заряд лазерного пистолета. Ослепительный дугообразный луч погас. Остались лишь мокрые дымящиеся кусочки плоти и одежды, разбросанные посреди докрасна раскаленных камней.

Это был тот момент, которого ждала Сиона. Подобравшись к Айдахо, она вырвала бесполезное теперь оружие у него из рук. Он обернулся к ней, и она встала перед ним, чтобы усмирить его, но вся ярость Айдахо ушла.

— Почему? — прошептал он.

— Дело сделано, — сказала она.

Они повернулись и посмотрели сквозь сумрак пещеры на Лито. Лито даже представить не мог, что они видят. Он знал, что вся кожа песчаной форели сошла, и тело испещрено дырками от ресничек, оставленных покинувшей его оболочкой Его сил хватило только взглянуть на две фигуры из погруженного в скорбь мироздания. Застланный пламенем взор являл ему Сиону женщиной-демоном. Имя демона само собой всплыло в его многочисленных разумах, и он произнес его вслух Пещерное эхо заставило зазвучать это слово так громко, как он и не ожидал.

— Ханмия!

— Что? — Она сделала шаг к нему.

Айдахо обеими руками закрыл лицо.

— Посмотри, что ты сделала с бедным Данканом, — проговорил Лито.

— Он найдет других любимых, — какая же черствость в ее голосе — эхо его собственной гневной юности.

— Ты не знаешь, что такое любить, — сказал он. — Что ты когда-либо отдавала? — он мог только заломить то, что было его руками. — Великие боги! Что я отдал!

Она подползла поближе, протянула к нему руку — и отдернула ее.

— Я — реальность, Сиона. Погляди на меня. Я существую. Ты можешь коснуться меня, если осмелишься. Протяни свою руку. Коснись!

Она медленно протянула руку к тому, что было его передним сегментом к тому месту, на котором она спала в Сарьере. Когда она убрала руку, та была окрашена синевой.

— Ты коснулась меня и почувствовала мое тело, — произнес он. — Разве это не самое странное в нашем мироздании?

Она стала отворачиваться.

— Нет! Не отворачивайся от меня! Смотри на то, что сделано тобой, Сиона. Как тебе, что ты можешь коснуться меня, но не можешь коснуться себя?

Она всем телом отвернулась от него.

— Вот в этом-то и разница между нами, — договорил он. — Ты воплощенный бог. Ты идешь внутри величайшего чуда нашего мироздания, и все же отказываешься его коснуться, увидеть, почувствовать, или просто поверить.

Затем мысли Лито унеслись к затерянному в ночи месту, откуда ему послышался звук печатающих устройств, пощелкивающих в темном света помещении. В этом икшианском не-творении полностью отсутствует радиация Это место превращено в место муки и духовного отчуждения, потому что не имеет никаких связей с остальным мирозданием.

"Но оно обретет эту связь.?

И тут он ощутил, что икшианские принтеры пришли в движение, что они записывают его мысли без какой-либо особой команды.

?Помните, что я сделал! Помните меня! Я опять буду невинным!?

Пламень его зрения разомкнулся, чтобы открыть ему Айдахо там, где прежде стояла Сиона. Он уловил движение где-то позади Айдахо… Ах, да, Сиона взмахом руки показывает на кого-то на Барьерной Стене.

— Ты все еще жив? — спросил Айдахо.

Голос Лито вырывался с одышливым присвистом:

— Позволь им рассеяться, Данкан. Позволь им бежать куда угодно по своему выбору.

— Черт тебя побери! О чем ты говоришь? Я бы скорей позволил жить тебе, чтоб жила она!

— Позволил? А я ничему не препятствовал.

— Почему ты позволил Хви умереть? — простонал Айдахо. — Мы не знали, что она там, с тобой.

Голова Айдахо поникла.

— Ты будешь вознагражден, — просипел Лито. — Мои Рыбословши предпочтут тебя Сионе. Будь добр с ней, Данкан. Она более, чем Атридес, и она несет в себе семя вашего выживания.

Лито погрузился в свои жизни-памяти. Они теперь стали нежными мифами, порхающими в его сознании. Он ощутил, что может провалиться во время, самим своим существованием изменившим прошлое. Однако, до него доносились и внешние звуки, которые силился он понять. Кто-то скребется о скалы? Языки пламени раздвинулись, и он увидел, что Сиона стоит рядом с Айдахо. Они стояли, взявшись за руки, как двое детей, подбодряющих друг друга перед тем, как рискнуть пуститься в незнакомое место.

— Как он может вот так жить? — прошептала Сиона.

Лито ответил не сразу, накапливая силы для ответа.

— Мне помогает Хви, — проговорил он. — У нас был кое-какой опыт. Мы слили воедино то, чем были сильны, а не то, чем слабы.

— И погляди, к чему это тебя привело! — насмешливо проговорила Сиона. — Да, и молись, чтобы ты получила то же самое, — просипел он. — Может быть, спайс даст тебе время.

— Где твой спайс? — вопросила она.

— Глубоко в сьетче Табр, — ответил он. — Данкан его найдет. Ты знаешь это место, Данкан. Его теперь называют Табур. Очертания прежнего сьетча сохранились.

— Почему ты это делаешь? — прошептал Айдахо.

— Мой дар, — ответил Лито. — Никто не найдет потомков Сионы. Оракул не способен их видеть.

— Что? — Они проговорили одновременно, наклонясь поближе ближе, чтобы слышать его слабеющий голос.

— Я дарую ей новый вид времени, без параллелей, — проговорил он. -Оно будет вечно разбегаться в стороны. На его изгибах не будет точек временных совпадений. Я даю вам Золотую Тропу. Таков мой дар. Никогда у вас больше не будет той временной согласованности, что прежде.