Читаем без скачивания Таня Гроттер и молот Перуна - Дмитрий Емец

Величайший из белых магов забрался на ковер, расправил его обледеневшие складки, произнес полетное заклинание и быстро полетел к Тибидохсу. Поклеп долго буравил глазками удалявшуюся спину академика, пока ковер не стал крошечной точкой. Лишь тогда завуч отвернулся и негромко проворчал:

– Старый осел! Он что-то знает, но молчит…

Поклеп запахнулся в плащ, несколько раз повернулся на каблуках и телепортировал. Богатыри и циклопы неохотно потащились к школе по глубокому снегу.

Вечером в окно к Тане забарабанил разрумянившийся от мороза купидончик. Ежась от холода, Таня толкнула раму. Гробыня еще не спала и немедленно с недобрым любопытством уставилась на Таню. Трепеща крылышками, купидончик сунул Тане конверт с гербом Магфорда и букет роз, похожий на заснеженный веник. Выполнив свою миссию, купидончик принялся клянчить печенье.

– Опять Пупперов отбиваем? – сухо поинтересовалась Гробыня.

– Не опять, а снова, – заявила Таня, расплачиваясь с купидончиком и выпроваживая его.

Пока Таня распечатывала конверт, Гробыня решительно завладела букетом роз и принялась отряхивать с него снег.

– Не понимаю, Гроттерша, отчего ты все время сидишь без денег? Ты могла бы открыть цветочный магазин. Или пускай уж Пуппер вместо роз присылает тебе дырки от бубликов. Напиши ему: шли, мол, деньги, а цветочки я и туточки куплю. Интересно, он знает, что в твоих карманах, кроме печенья для купидонов, сроду ничего не было?

– Иногда я об этом подумываю. В смысле о деньгах, – грустно сказала Таня.

Гробыня хихикнула. Она подошла к Пажу и небрежно вставила букет между ребер скелета. Потом отошла и полюбовалась результатом.

– Жаль, что глупый Пуппер не присылает цветов в горшках. Они бы дольше стояли. К тому же было бы чем в него швыряться. Да и вообще, Гроттерша, признай, что в розах есть что-то пошлое! На мой вкус, уж лучше хризантемы. Мой папашка вечно натаскивал с кладбища хризантем…

Таню это откровение не слишком удивило. Отец Гробыни работал похоронным агентом и, помимо фамилии, передал дочери специфическое чувство юмора.

Вскрыв конверт, Таня Гроттер отошла с письмом к окну.

«Таня! Мое письмо есть большой секрет! Я тебя умоляю! Никто не должен знать, что оно от меня!» – начинал Пуппер.

Не удержавшись, Таня фыркнула.

«Угу… Сразу видно, что письмо секретное. В магфордском конверте и с букетом роз… Уровень маскировки – двенадцать баллов!» – подумала она.

«Нам необходимо увидеться. Я должен сообщить тебе нечто важное, – продолжал Пуппер. – Сейчас я выпью стакан грога, сяду на метлу и буду лететь всю ночь. Надеюсь, я не превращусь в снежный баба (надеюсь, ты оценила ваш русский humor?). В пять утра я буду ждать тебя в священной рощице. В той рощице, которую ты мне показывала, когда я жил в Тибидохсе.

Твой Гурий».

Внизу письма было пририсовано девять сердечек – четыре на одной строчке и пять на другой. Когда Таня скользнула по ним взглядом, сердечки забились и принялись прыгать по листу. На верхнем сердечке зажглось «ТАНЯ», а на нижнем «ГУРИЙ».

Таня хмыкнула. Она почему-то без доверия относилась к пестрым открыткам, сердечкам, куклам в кружевах, фарфоровым собачкам, корабликам в бутылочках и прочим подобным сувенирам. Ей была как-то ближе спокойная и сдержанная манера Ваньки и его нечастые, зато не дежурные, как у Пуппера, подарки.

Гробыня, наблюдавшая за Таней с кровати, не выдержала мук любопытства.

– Ну и что Пуппер тебе пишет, сиротка? Жениться-то не передумал? – спросила она.

– А тебе какое дело? – огрызнулась Таня.

– Значит, не передумал, раз ты мне хамишь, – удовлетворенно сказала Склепова. – Воображаю себе женатого Пуппера. Сидит такой в растянутых спортивных штанах у зудильника, трескает лапшу и смотрит матч по драконболу. Типа он все еще такой крутой перец, а у самого уже пивное брюшко размером с барабан… А сзади Гроттерша, то есть, пардон, Пупперша, нянчится с его примерными английскими чадами. А обе английские тетки и две дюжины магвокатов от умиления истекают слезами и соплями.

Таня раздраженно взглянула на Гробыню.

– Не нарывайся! – сказала она. – Я ведь тоже могу нарисовать тебе твое будущее.

– Ну давай, рискни, – с некоторым беспокойством разрешила Гробыня.

– Да пожалуйста. Семь раз замужняя мадам Склепофф на четвереньках возвращается с вечеринки, потому что спьяну не сумела даже забраться на пылесос. А сзади идут телохранители ее последнего супруга Шейха Спири и заботливо держат над ползущей по лужам мадам зонтики…

Таня давно уже замечала за собой, что, когда ее задевали за живое, ее острый язычок резал как бритва. Вот и сейчас Таня Гроттер с увлечением рисовала широкими мазками неутешительное будущее «мадам Склепофф», в котором самым безобидным увлечением были мужчины, а самым душевно полезным – выпивка.

Гробыня пожелтела от злости.

– Хап-цап! – внезапно крикнула она, выбрасывая красную искру.

Едва прочитанное письмо Пуппера вырвалось из Таниных рук и перелетело в руки к Гробыне.

– Ну-ка посмотрим, что нам пишет наш драгоценный!.. Ого, даже по-русски! Какой прогресс! – ехидно сказала она.

– А ну отдай! – крикнула Таня, бросаясь к ней, но Склепова ловко, как слопавший лису суперколобок, скатилась с кровати и нырнула за спину Пажу.

– Защищай меня! Атосус-портосус! – крикнула она.

Дырь Тонианно преданно замахал рукой с неизвестно откуда взявшейся в ней шпагой, не подпуская Таню к Гробыне.

Пока Таня соображала, что ей делать, не применять же в самом деле против скелета Искрис фронтис, Склепова нетерпеливо запустила глаза в письмо Пуппера. Но не успела она прочитать и строки, как письмо съежилось, вспыхнуло оранжевым пламенем и превратилось в осиный рой. Гробыня взвизгнула пронзительно и обреченно, как бензопила, встретившая своей смертоносной цепью гвоздь. Звенящие полосатые насекомые облепили Склепову и, быстро переползая по голым рукам Гробыни, сложились в предостережение:

«ДЕВУШКА С ХЛЕБ-ЭНД-СОЛ!

НЕ СУЙ СВОЙ НОС В ЧУЖИЕ ДЕЛА!»

Глупый Паж, скрипя костями, повернулся на подставке и сделал шпагой выпад, явно собираясь проткнуть пару ос, а вместе с ними и Гробыню.

– Ааа-а-аа! – крикнула Склепова, едва увертываясь от услужливого скелета.

Последняя оса, продолжавшая висеть в воздухе, быстро спикировала на нос Гробыне и жалом поставила на нем решительную точку. Взвыв, Склепова завертелась ужом, стряхивая с себя ос, но те уже превратились в седой бумажный пепел…

– Ну, Пуппер! Ну, гад ползучий! Попадешься ты мне, когда я куплю инкубатор и буду выводить гремучих змей, – разглядывая в зеркале распухший нос, сказала Гробыня.

Глава 5

Щит Персея

В четыре часа утра в комнате у Тани негромко сработал заговоренный с вечера зудильник. Пора было тащиться на свидание с Пуппером. Таня присела на кровати. Голова была точно свинцовая.

«Гурий выбрал неудачное время. Пусть ничего не ждет. На рассвете я не настроена на романтику», – зевая, подумала Таня.

На Черных Шторах суетливо прыгали фрагменты недавнего сна. Сон был неприятный. Жар-птиц на плече у Ваньки Валялкина превращался в жирную таксу Дурневых, кривоногую, как антикварная козетка тети Нинели. Но это было еще не все. Таня, со страхом смотревшая на Ваньку, видела, как его лицо приобретает все больше сходства с лицом Пуппера, на лбу появляется шрам, а в руке метла. А она – та, другая Таня из сна – кидается к Пупперу на шею…

– Дрыгус-брыгус! – буркнула Таня, одним заклинанием решительно сметая с Черных Штор весь компромат.

– Гроттерша, кто это звонит? – не открывая глаз, спросила Гробыня.

Малютка Гроттер сообразила, что спросонья не выключила зудильник.

– Твой Шейх Спиря. Подойдешь? – сказала Таня первое, что пришло ей в голову.

– О нет, только не он! У меня от него диатез начинается! Скажи ему, что я вышла замуж за Усыню или повесилась, – пробурчала Гробыня и вновь уткнулась носом в подушку.

Полминуты спустя Склепова уже сопела в обе дырочки. Дождавшись, пока на Шторах появится Гуня Гломов, идущий под ручку с Пуппером, одетым в шотландскую юбочку, Таня оделась и выскользнула из комнаты.

Она уже спускалась по Главной Лестнице и была недалеко от подъемного моста, когда внезапно из арки вынырнула темная шаткая фигура. Таня вскинула руку с перстнем.

– Искрис фронтис! – крикнула она.

Ей невесть что пришло в голову.

– Эй, Гроттерша, ты чего? Это же я! – испуганно воскликнул кто-то.

Таня отдернула руку. Боевая искра прошла выше и затерялась в лабиринтах. Ее вспышка выхватила из темноты бледное лицо Жоры Жикина.

– Ты что здесь делаешь? – спросила Таня.

– Ждал Лоткову. Она назначила мне встречу у гробницы царя Гороха. Всю ночь проторчал. Кости Гороха опять ворочаются – небось заговорил кто-то, – грустно сообщил Жикин.