Читаем без скачивания Гоблины в России (СИ) - Алексей Молокин

— А ну, голожаберная сволочь, вылазь! — скомандовал сержант и плотоядно улыбнулся.

— Это кого ты сволочью назвал? — угрожающе начал Дробила и полез наружу.

— И не просто сволочью, а, простите, сволочью голожаберной, — подал голос отудобевший Сенечка. Будучи существом слегка образованным, горлум оскорбился не на «сволочь» — это уж, что есть, то есть, а на прилагательное «голожаберная».

— Ага, вы еще и пререкаться вздумали, рожи зеленые! — радостно заорал сержант и снова взмахнул дубинкой.

— Обижаешь, чувак! — переходя на старомордорский, вежливо сказал гном.

Видели ли вы когда-нибудь гнома. Предположим, видели. А видели ли вы боевого гнома? Предположим, тоже видели, хотя бы в кино. Но, ручаюсь, оскорбленного боевого гнома Дробилу вам видеть, еще не доводилось, и в этом вам повезло!

— Ну, обижаешь же, чувак! — Дробила с ленивой грацией вернулся от дубинки.

— А-а, огрызок мохнатый, ты еще увертываться будешь! — взревел разъяренный полицейский, до сих пор весьма гордившийся своим умением убивать дубинкой москита на лету.

— Обидел, чувак, — с удовлетворением констатировал гном и взмахнул ручищей.

В результате, сержанту Карданному, прозванному Бухенсадом, крупно не повезло, и никто кроме самого сержанта в этом виноват не был. Нечего было радостно орать и тыкать своей палкой куда ни попадя. Дубинка может разве что разозлить настоящего боевого гнома, но никак не остановить и тем более, не сокрушить. А Дробила, даже без любимого молота, мог сокрушить кого угодно, не то, что какого-то там сержанта. И Дробила сокрушил!

— Н-да! — задумчиво протянул Старший дознатец, с любопытством, разглядывая бесчувственное сержантское тело. — Это называется тушка!

Дробила между тем подобрал выпавшую из сержантских рук дубинку и заинтересовано ее разглядывал.

— Хорошая дубинка, — со знанием дела сказал он. — Качественная. Сразу видно, с душой делали. Внутри, поди, стальной стержень. И сбоку ручечка имеется. Интересно, зачем здесь эта ручечка? Ага, если вот так взять, то можно двумя руками крушить! Смотри-ка, до чего додумались, надо же. На ком бы попробовать?

В отделении полиции поначалу не сообразили, что произошло, но потом, увидев, что Бухенсад позорно валяется на асфальте, а задержанные, вместо того, чтобы покорно проследовать в камеру предварительного заключения, что-то оживленно обсуждают, решили, что случилось неладное, и бросились на усмирение теперь уже не просто нарушителей, а потенциальных террористов. То есть, закрылись в караулке и храбро вызвали подкрепление.

Ватерпас между тем, решив, что и ему полагается некоторая толика трофеев, вытащил из кобуры неподвижно лежащего Карданного полицейский «магнум» и весело прицеливался в закрытые жалюзи окна полицейского участка, приговаривая при этом — «Пу!».

Меж расшалившимися гоблинами бегал здравомыслящий от природы горлум призывая всех немедленно делать ноги.

— А и верно, — задумчиво сказал Старший Дознатец, — пошалили, пора и честь знать! Великий нас, поди, заждался! Ватерпас, кончай пукать! А ты, давай, полезай в машину. Да не за руль, а в фургон!

— Фиг вам, не полезу я в фургон! — запротестовал горлум. — Во-первых, это не по понятиям, замели нас всех, значить и драпать надо вместе, а во-вторых, вы, наверное, и тачку-то водить не умеете.

— Ну почему… — начал было хоббит, понимая, что проклятый воришка прав и полицейская машина это совсем не то, что тележка рикши.

Между тем, где-то, пока вдалеке надрывно завыли сирены, оповещая преступников и террористов, что их вот-вот будут мочить. А потом выжимать и сушить.

Смешанная команда сыскарей и преступников втиснулась в кабину полицейского фургона, горлум с треском врубил передачу, и они поехали.

— Куда едем, начальник? — развязно спросил Сенечка лихо выруливая на приморский бульвар.

— К Великому Орку. Короче, туда, где ты давеча цацки попятил, — сурово объяснил хоббит.

— Мне в другую сторону, — быстро ответил горлум. — А к Великому Орку вы как-нибудь без меня доберетесь. И вообще, я лучше здесь сойду, меня дома детишки дожидаются.

— Подождут! — Коротко бросил Дробила и ткнул Сенечку в бок рукояткой дубинки. — До чего умно сделано! — в который раз восхитился гном.

— У-у! Менты позорные, — завыл было Сенечка, но, посмотрев на озаренные летящими навстречу огнями мужественные лица конвоиров, осекся. В конце — концов, не съест же его этот Великий Орк. Или все-таки съест? Нет, наверное, не съест. Кроме того, очухавшемуся Сенечке в первый раз за время его пребывания на дне жизни стало интересно, что же такое он украл и нельзя ли с этого поиметь что-нибудь еще? В воздухе ощутимо попахивало авантюрой, а где авантюра, там и деньги.

— Эх, натура ты моя художественная, до чего же ты меня довела! — вздохнул горлум и утопил в пол педаль газа.

О, эта южная ночь! Эти звезды, подобные сверкающим стразам, вкрапленным мастером пирсинга в нежную кожу живота лиловой негритянки, королевы самбы, отдыхающей после карнавала, а, может быть, просто утомленной любовью! О, эти страстные вздохи прибоя, играющего обнаженными телами. О-о, и еще раз, о!

Так уж повелось, что тропическая ночь у нас, жителей холодной и безрадостной страны, всегда ассоциируется с карнавалом. И, хотя все доподлинно знают, что карнавал финансируется мафией, которая, впрочем, не очень афиширует свою причастность к этому развлекательному мероприятию, без карнавального шествия и тропики, вроде бы, не тропики.

Великое множество отчаянно завывающих полицейских автомобилей, весело расцвеченных мигалками, а также мотоциклов и мопедов, устремившихся в погоню за честной компанией гоблинов, представляло, как бы видимую, декоративную часть своеобразной карнавальной процессии, процессирующей, впрочем, довольно быстро. Когда к погоне присоединились конные подразделения, весело подбрасывающие крупы, украшенные габаритными огоньками, стало и вовсе весело. А вот, сами виновники торжества, петляли по улочкам курортного города, соблюдая полную светомаскировку. Как и полагается порядочным нарушителям закона. Хотя, по правде говоря, подумаешь, полицейского побили! Ведь поделом ему!

Однако во всей цивилизованных государствах бесплатное побивание представителей закона приравнивается к совершению террористического акта, то есть, полицейские, в некотором смысле, в глазах закона, то же самое, что женщины и дети, а может быть даже хуже. Но не будем отвлекаться. Погоня требует отрешенности от всего остального. Кроме того, это такое зрелище! Ух!

Словом, бесплатное шоу для туристов и праздных жителей городка удалось как нельзя лучше.

— Да включи ты фары, наконец, — заорал старший дознатец, перекрикивая визг дымящихся покрышек и рев мотора. — Заедем ведь, черт знает куда! Так мы и до рассвета к хозяину не попадем!

— Отстань! — отмахнулся Сенечка, въезжая в полосу прибоя, из которой, подобно вспугнутым рыбам, врассыпную бросились голые парочки, — Если захомутают — нам крышка! Не понимаешь?

— Нерест у них тут, что ли? — Задумчиво спросил сам себя Ватерпас, разглядывая улепетывающих купальщиков и купальщиц. И сам же ответил, — Похоже, нерест!

Блистающая огнями и ревущая на разные голоса кавалькада преследователей, разбрызгивая колесами фосфоресцирующее море, устремилась следом.

Любители экстремальных видов развлечений, безусловно, остались довольны. Что может быть экстремальнее секса в полосе прибоя под колесами мчащихся во весь опор полицейских автомобилей? Правильно, ничто! Для всех остальных, хилых телом и духом, существует служба девять — один — один и спасатели Малибу. Кроме, того, имеются в ассортименте психиатрические клиники.

И тут хоббита осенило. Отпихнув Сенечку, отчего фургон опасно вильнул в сторону океана, он с размаха треснул кулаком по панели управления. Что-то клацнуло и все включилось.

Включились фары, добросовестно пытаясь осветить безбрежный простор, расстилающийся перед носом автомобиля, но, куда там! Вспыхнула мигалка и рассыпала по волнам желтые и синие дискотечные огоньки. Дико заревела сирена, и издалека, со стороны невидимого горизонта, донесся ответный зов какого-то жаждущего любви млекопитающего, может быть даже, неизвестного науке. Заработало радио, осчастливив беглецов шлягером «Палочка-русалочка».

— Возьми еще немного мористее, а потом выруливай к берегу! Да пропуская их, пропускай! — проорал хоббит.

«Ты пра-авишь в открытое мо-оре, где с бурей не справиться нам, в таку-ую шальну-ую пого-о-оду-у-у-у, нельзя доверяя-аться волна-ам!» — обреченно заорал Дробила на заднем сиденье. Мошные звуки хоббитанской народной песни напрочь перешибли хлипкие синкопы «палочки-русалочки». Развязный диск-жокей в репродукторе ошалело пискнул и заткнулся, что было само по себе из ряда вон выходящим событием.