Читаем без скачивания Квадрат Разности - Александр Рябинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этом наше удивительное приключение закончилось. Впереди меня ожидал «разбор полетов» с отцом. Правое переднее крыло было изрядно деформировано. Плюс заметная вмятина отпечаталась на правой передней двери. Про царапины я вообще молчу.
Отец, когда увидел машину, сразу протрезвел и первым делом спросил:
– С кем столкнулся? Жертв нет?
Я стал сбивчиво рассказывать про быка. Вовка с Митькой поддакивали, но отец не поверил ни одному нашему слову:
– Других участников аварии точно нет? Куда врезался, говори правду! – кричал он так, что было слышно на другом конце улицы. – Тоже мне «Тореадоры из Васюковки» нашлись! Сам брешешь и дружков подговорил! Иди с глаз моих! И больше близко не подходи к машине!
В это время к колодцу за водой подошел дядя Коля. Он внимательно послушал мои оправдания и обратился к отцу:
– Петя, а я верю Саньке. Такое придумать сложно. Да и свидетели есть.
– Тоже мне свидетели. Подельники, а не свидетели. Сочинили сказку про серого бычка, – не унимался батя.
– Рыжего, – тихо сказал Вовка Пащенко.
– Кого «рыжего»? – переспросил удивленно отец.
– Бык не серый, а рыжий был, – уточнил Вовка…
Тут снова в разговор включился Николай Степанович:
– А ты, Петя, съезди с ребятами на луг, на месте все и выяснится.
Отец к тому моменту уже немного поостыл и прислушался к совету ветерана.
– Заодно вещи свои заберем, – заметил Митька. – А то мы в одних трусах убежали.
На лугу, недалеко от места, где к нам привязался бык, паслось стадо коров. Среди буренок мы заметили нашего вражину – здорового рыжего быка, которого плетью хлестал по широким бокам пастух. Бычара недовольно мычал, но сопротивления не оказывал. Отец переговорил с пастухом и выяснил, что бык действительно отбился от стада и нашелся он у того самого озерка, в которое улетел рыбак с мотоциклом. Батя даже повеселел немного, когда услышал историю про мотоциклиста. Наверное, резонно посчитал, что мы еще легко отделались.
Вот так все и выяснилось. Отец отругал пастуха за разгильдяйство, а тот оправдывался, мол, работает один, напарник запил. И ему трудно уследить за всем стадом. Да и никогда такого не бывало, бык вполне мирный, ничего подобного за ним раньше не замечалось. Теперь будет в стойле, гад такой, стоять.
А Вовка Пащенко возьми, да и ляпни:
– Это все потому, что машина ярко-красная. Вот бык и возбудился.
Отец бросил на Вовку такой испепеляющий взгляд, что тот даже присел от страха. А нечего моему бате на «больной мозоль» наступать. Он ведь мечтал о белоснежных «Жигулях», а получил то, что получил.
Эта история случилась, когда я только закончил десятый класс. Впереди предстояли школьные выпускные экзамены и вступительные в институт. А потом началась студенческая жизнь. Это были веселые и счастливые годы беззаботной юности. Родной дом я навещал все реже и реже. Родители иногда приезжали ко мне в общежитие на том самом красном «Москвиче» – привозили продукты и делились последними новостями о жизни в селе. В один из таких приездов я узнал, что умерла жена Николая Никитовича и что похоронили ее на нашем сельском кладбище.
После смерти единственной и ненаглядной своей Любаши дядя Коля переехал на постоянное место жительства в родительский дом, а в белгородской квартире поселился его племянник с семьей. А еще Николай Никитович вернул свою родовую фамилию – Нечестный. Пришлось несколько месяцев обивать пороги различных инстанций, но для него это был принципиальный вопрос. В паспортном столе милиции его пытались отговорить от этой затеи. Зачем, мол, вам в вашем возрасте эти трудности, ведь придется менять не только паспорт, а все документы по пенсии и инвалидности и все, что касается ветеранских льгот. На что он неизменно отвечал: «Майор Лиховцев умер вместе с Любашей».
***
Студенческие годы часто называют самым счастливым периодом жизни. И не напрасно. Когда еще можно совершать безрассудные поступки, не задумываясь о последствиях. С одной стороны, ты уже взрослый, самостоятельный и вполне дееспособный человек, свободный от родительской опеки, а с другой – все еще большой ребенок, не обремененный заботой о семье, детях, не озабоченный бесконечным бегом по кругу в погоне за денежными знаками и очередной ступенькой в карьерной лестнице.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Вот и моя студенческая вольница вышла на финишную прямую. Позади остались четыре года учебы и веселой беззаботной жизни. Впереди преддипломная практика, госэкзамены и защита диплома.
Перед отъездом на практику я навестил родителей. От автобусной остановки, расположенной в центре села, шел пешком. Еще издалека обратил внимание, что рядом с нашим домом, на лавочке у колодца, низко склоняя голову и опираясь на трость, сидит сгорбленный старик. Погода в тот день выдалась жаркая и солнечная, что совсем не редкость в конце июля. Несмотря на летний зной, одет он был по-осеннему – в серый потертый плащ-болонья, застегнутый на все пуговицы, и черные шерстяные брюки, заправленные в смятые гармошкой кирзовые сапоги. Редкие седые волосы на непокрытой голове спутались в грязные засаленные колтуны.
Когда я подошел к колодцу и поздоровался, старец медленно поднял голову и посмотрел на меня проницательным взглядом. На изрезанном глубокими морщинами, сером от пыли лице только глаза оставались последним островком безвозвратно ушедшей молодости. Именно глаза помогли мне распознать в этом сморщенном, до крайности истощенном старике моего Героя. После довольно длительной паузы дядя Коля наконец-то ответил на мое приветствие:
– Ну здравствуй, Санька. Давно не виделись, сразу и не узнал тебя. Что ж ты совсем родные места позабыл? Не хорошо. Родителей надо почаще навещать, пока есть такая возможность.
Я хотел было сказать, что тоже не сразу его узнал, но вовремя остановился. А Николай Никитович спросил:
– Надолго приехал?
– Нет, только на пару дней, а потом уезжаю на практику. Преддипломную.
– Значит, отучился уже. Без пяти минут инженер. А скажи-ка мне на милость, инженер, как определить вероятность события? – дядя Коля заметил, что я не могу вспомнить правильный ответ, и его рот растянулся в широкой улыбке, предательски оголив редкие, желтые от табака зубы.
– Что, не знаешь ответ? Чему вас только в институтах учат, – язвительно заметил мой «экзаменатор».
– Так мы теорию вероятности еще на втором курсе проходили, забылось уже, – попытался оправдаться я.
Но Николая Никитовича такое оправдание не устроило.
– «Забылось», говоришь. Значит, память у тебя девичья. Вот я старый уже, а все помню. Слушай и запоминай: вероятность любого события – это отношение количества благоприятных событий к количеству всех возможных событий.
