Читаем без скачивания Квадрат Разности - Александр Рябинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нашли его только на третий день после бомбежки под обломками самолетного ангара. Он был тяжело ранен и контужен и находился без сознания. Осколок попал Коле в спину. Доставили в госпиталь. Сделали операцию, удалили осколок. Но реабилитация заняла больше года, пуля зацепила позвоночник. Была угроза, что он больше никогда ходить не сможет. Но, бог миловал, худшее не подтвердилось. Выздоровел Николай, и снова на фронт.
Войну он закончил под Кенигсбергом. Сейчас это город Калининград. Да ты и сам знаешь. Демобилизовался Николай в июле 45-го, а в село наше, к родителям, приехал на побывку только в конце сентября. А Нюрка с Никитой и не ждали его раньше. Он им подробное письмо прислал, что после демобилизации он сначала едет к невесте. И жить они с будущей женой решили в ее родном городе – в Ленинграде. Обустроятся там, обживутся, а осенью к родителям в гости приедут. Никита сильно расстроился, что единственный сын не в родительское гнездо возвращается, а в приймы подался. А когда узнал, что Николай фамилию жены взял и он теперь Лиховцев, совсем осерчал на сына. Всем соседям жаловался:
– Фамилия ему наша не подходит. Неблагозвучная выходит у нас фамилия. Деды и прадеды наши эту фамилию носили, а ему, видите ли, не в нюх. Как же, он теперь не Колька Нечестный, а гвардии майор Лиховцев. Куды там.
Когда Коля с Любашей, а Николай жену только Любашей и называет, по осени приехали в наше село и шли от автобусной остановки до родительского порога, все наши сельчане, кто дома был, вышли со дворов и смотрели на них как на артистов знаменитых. А ребетня целой ватагой за ними бежала. И я тебе скажу, было на что посмотреть. Николай в парадной форме синего цвета, с золотыми майорскими погонами на плечах и орденами да медалями во всю грудь. И Любаша тоже ему под стать. В форме сержанта медицинской службы и тоже с медалями. Шли они по улицам села вот так же, как сейчас, – взявшись за руки. А в свободных руках по небольшому чемоданчику. Все вокруг им улыбались, здоровались с ними, и они всем улыбались и со всеми здоровались. Люди шептались им вослед:
– Кто эти герои?
– Так это же Коля – Никиты Нечестного сын и молодица его.
Мужики с войны и раньше в наше село возвращались. Вот и дед твой, и дядя Гриша вернулись, слава богу, живы и здоровы. Только все они служили в пехоте, рядовыми. И больших наград не получили. Вон у деда твоего главная награда – медаль «За отвагу». Как он ею гордится. Как выпьет, так нацепит на рубаху и расхаживает, распушив хвост, как павлин. А тут – боевой летчик, майор и вся грудь в орденах и медалях. Да еще девчонка, совсем молоденькая, тоненькая, как былинка. И тоже при медалях. Таких героев наше село еще не видело.
Бабушка на минуту прервала свой рассказ, и я поспешил задать ей вопрос:
– А за какие подвиги у него столько наград? Сколько он немецких самолетов сбил?
– А вот это ты сам у него расспроси – может, тебе и расскажет. А я могу только то поведать, что от Нюрки слышала. Хочешь узнать, как Николай со своей Любашей познакомился?
– Конечно, хочу!
– Тогда слушай. Подбили однажды фашисты его самолет, а он над вражеской территорией находился. Еле дотянул в горящем самолете до нейтральной полосы. Выбрался он из самолета, а парашют сразу раскрывать не стал, чтобы поближе к земле спуститься. Иначе фашисты его пулями изрешетили бы.
– Это у десантников затяжным прыжком называется, – перебил я.
– Тебе виднее. Слушай дальше. Парашют раскрылся перед самой землей, но приземление оказалось очень жестким. В результате сломал Николай ногу, да позвоночником сильно ударился. А позвоночник у него и так до конца не залечен был. Лежит он на нейтральной полосе, сдвинуться с места не может. А немцы со своих окопов заметили, где упал парашютист и давай строчить по этому месту из пулеметов. А до наших позиций всего-навсего метров двести. Да как их преодолеешь, когда сил нет ногой пошевелить. Тут подползают к нему два наших бойца и медсестричка – молоденькая, худенькая такая, что не понятно, в чем душа-то держится. Осмотрела она Николая и говорит:
– Цел, вроде, только нога сломана, можно тащить.
Бойцы взяли Николая под локотки и потащили, как можно плотнее прижимаясь к земле. Но немцы усилили обстрел из пулеметов и автоматов да в добавок из миномета стали палить. Сначала одному бойцу пуля в голову попала, а потом и второй упал замертво.
Схватила тогда медсестра Колю двумя руками за шиворот и поволокла. Откуда только у девчонки силы взялись, не понятно. Николай умолял, чтобы оставила его. Придет ночь, фашисты угомонятся, наши бойцы и вытащат его. А она ни в какую. Так до наших окопов и доволокла, стала на бруствер его затаскивать и вдруг вскрикнула, как подстреленная птица. Бойцы из окопа высунулись, сначала Николая затащили, а за ним и бездыханное тело сестрички.
Выжила она. Осколок попал в нижнюю часть живота. Доставили их в один госпиталь. Его быстро на ноги поставили. Точнее – на одну ногу и костыль. А на вторую ногу врачи гипс наложили. Так и скакал он от своей палаты до палаты, где лежала его Любаша. И по целым дням просиживал Николай у ее постели. Операция у Любаши прошла, как выразился хирург, «вполне успешно». Осколок извлекли, и через три недели она встала на ноги. Вот только слабая была очень, крови много потеряла. А потом они часами гуляли в больничном парке. Разговаривали обо всем на свете, и когда его выписывали, а ее еще на некоторое время оставляли в госпитале, Коля сделал Любаше предложение. Помолвка прошла на высшем уровне. Главврач по такому случаю даже пошел на должностное преступление – разрешил взять из загашника медицинский спирт. В помолвке принял участие весь дежурный медперсонал госпиталя и многие лечащиеся. Хирург, который делал Любаше операцию, в какой-то момент отвел Николая в сторонку и сказал:
«Ты должен это знать. Операция у твоей Любаши была очень сложная. Мы сделали все, что смогли. И жизни ее ничего не угрожает. Вот только родить ребенка она уже никогда не сможет».
После демобилизации Николай сразу же отправился в Ленинград, к своей Любаше. Она жила в квартире родителей, вдвоем с мамой. Отец ее погиб на фронте – на Невском пятачке. А мать всю блокаду прожила в
