Читаем без скачивания Тотем. Проклятый - Дэвид Моррелл

Слотер отпил глоток пива и посмотрел на врача.

— Вы хотите сказать, что он упал в яму, но лишь через полчаса на него напали?

— Именно. Но хочу напомнить вам еще раз мои слова о том, что синяки сопоставимы с положением тела в яме. Вполне возможно, они были получены Клиффордом за некоторое время до его падения. Однако моя научная точка зрения такова: он получил ушибы от падения в яму. Возможно, его кто-то столкнул. Если так, то не понимаю, смысл подобного действия, потому что причиной смерти являются собачьи укусы, нанесенные через полчаса после падения.

— Время?

— Три часа. Три тридцать самое позднее.

— Совпадает. Люди из бара сообщили, что Клиффорд ушел почти сразу после закрытия — в два часа. Минут пятнадцать ему потребовалось, чтобы добраться до поля. Остаются полчаса. Верно, он умер около трех часов ночи.

— Вам теперь ясна картина?

— Более-менее. Не было никакого другого человека, на это ясно указывает нетронутый бумажник. Клиффорд вывалился из кабака и, оступаясь, поплелся по улице. Захотел помочиться и просто стало стыдно заниматься этим делом прямо на дороге, а, может быть, решил сократить путь. Нам никогда не узнать доподлинно, зачем ему понадобилось идти через это поле. Но где-то на середине пути от выпитого он просто отключился. Вот откуда синяки. Он немного проспался, и после этого на него напала собака.

— Именно так и я реконструировал события.

— Но сколько?

— Что?

— Сколько было собак? Одна? Несколько?

— A-а. Всего одна.

— Вы в этом уверены?

— Вы ведь уже изучили мой метод. Моя научная точка зрения такова…

— Все это понятно. Но на каком основании…

— Все отметины зубов единообразны. Но давайте на секундочку предположим, что были, скажем, две собаки с одинаковым размером клыков. Но тогда их ферменты были бы различными.

— Их что?

— Ферменты. Слюна. Черт, да дрянь, которой наполнены их пасти. Собака не может вонзить во что-нибудь зубы и не оставить на жертве слюну. Ферменты во всех ранках идентичны. Следовательно, их оставила одна собака.

Слотер посмотрел на Аккума и медленно взялся за ушко на еще не раскрытой банке пива. Щелчок крышечки показался более громким, чем обычно. Натан слизнул пену, выступившую из образовавшегося отверстия.

— А это точно не койот и не волк? — спросил он, уставясь в совершенно темное распахнутое окно.

— Нет, для койота зубы чересчур большие. Ладно, хорошо, пусть это будет волк, давайте согласимся с подобной идеей. Хорошо, допустим, что это был волк. Но за двадцать лет здесь никто не видел волка. Предположить можно, конечно, все, что угодно, но…

— Ладно, собака, — согласился, почувствовав внезапно страшную усталость, Слотер. — Объясните, почему именно собака.

— Сколько вы здесь живете? Лет пять примерно?

— Около того. — Слотер повернулся к врачу лицом.

— А я здесь родился и вырос. И знаю, что иногда следует опасаться собак. Люди часто берут их с собой в горы, — ходят в туристские походы и забывают или просто бросают их там. Слабые и испорченные умирают. Но вот остальные превращаются в настоящих чудовищ, становятся самыми опасными зверьми в здешних лесах. Если увидите в горах собаку, — бегите от нее, спасайтесь. Хотя, конечно, можете наткнуться на медведицу с медвежонком. Я слыхал о множестве всяких жутких случаев, когда человека трепали дикие животные. Черт, да я и сам видел людей с отгрызенными руками и ногами.

— Но здесь-то ведь город.

— Никакой разницы. Да, разумеется, они живут в горах, но спускаются в город за пищей. Не забывайте, что зима выдалась на редкость тяжелой. Вы сами прекрасно знаете, что на ночь выгоны очищаются, чтобы быть уверенными, что улицы чисты от хищников. Поле находится рядом с выгоном. Видимо, какая-то собака спустилась с гор к выгону и наткнулась на Клиффорда.

— Но ведь его не съели. На него просто напали.

— Бессмыслица на первый взгляд. В этом-то и состоит вся сложность. Мы имеем дело с абсолютно ненормальным извращенным поведением животного. Этим зверям просто нравится убивать. Иногда они появляются и гонятся несколько миль за быком, только для того, чтобы чему-то научиться. Загоняют, убивают бычка и оставляют его не съеденным. Применительно к людям мы назвали бы подобное убийство «патологическим».

Слотер приложил все еще холодную банку с пивом ко лбу. Он думал о старом Маркле.

— Что-то плоховато вы выглядите.

— Мне просто необходимо несколько часов поспать, вот и все. — Натан поднялся и пошел к двери.

— А как же пиво? Еще целая шестибаночная упаковка осталась.

— Оставьте себе. Черт побери, вы ее заработали.

— Так по-вашему у нас что-то происходит?

— Точно, но что именно?.. Это бы я и хотел выяснить. — Он повернул дверную ручку и вышел в коридор.

29

— Ладно, хорошо. Я посмотрю.

Мужчина вышел на заднее крыльцо и посветил фонариком. Он заснул перед включенным телевизором, но его разбудила жена.

— Кто-то смотрел в окно спальни, — сказала она ему. — Да еще и собака рычала…

Мужчина заморгал, просыпаясь: доходило до него медленно.

— Так что тебя больше волнует: тот, кто смотрел в окно, или собака?

— Оба.

Он пробормотал что-то и с трудом поднялся с дивана. В последнее время ей чудилось, будто за ней подсматривают, кроме того, она стала забывать, куда убирает вещи и рано-рано просыпаться. Мотает ему нервы и все — ему очень захотелось сказать ей это, — но он знал, что после этого драки не миновать, поэтому лучше было выйти в сад и посмотреть, в чем там дело. Успокоить клушу. Он сошел с крыльца и посветил фонариком в кусты.

— Да ничего там нет.

— Проверь сад. Я уснуть не смогу, если буду постоянно представлять себе, что там кто-то стоит.

— Ты не сможешь заснуть, даже если ничего не будешь представлять.

И мужчина побрел к кустам.

Фонарик ему не понадобился, — луна светила настолько ярко, что все было видно, как на ладони.

Перед ним, нелепо раскинувшись, лежал пес. Доберман — так показалось мужчине, он не очень хорошо разбирался в породах. Брюхо у него было распорото: одна лапа откинута в одну сторону, вторая в другую, диафрагма расползлась, как огромная пасть, кишки раскиданы безобразными комьями. Увидев свернутую шею, мужчина почувствовал, как к горлу что-то подкатило, и отвернулся, задыхаясь.

30

— Что-то с коровами.

Они повернулись к Питеру, щурившемуся в дверном проеме. Ему было восемнадцать, высокий и грузный, он, разбуженный среди ночи, казался совсем мальчишкой.

— Это мы тебя разбудили?

— Не. Стадо. Вы туда едете?

Бодайн кивнул.

— Так я и подумал, — согласно покивал Питер. — Меня тоже сосчитайте.

Питер был сильнее самой Эбби. Бодайн не собирался с ним спорить. А с ружьем управлялся лучше всех в лагере.

Они вышли в холодную ночь с заднего крыльца. Огни города сияли вдалеке. Луна светила столь ярко, что было видно, как в лошадином загоне мечется Аппалуза.

— Ага, она что-то чует.

Бодайн забрался в грузовик, Эбби села на сиденье рядом, а Питер взял ружье. Бодайн включил фары, и машина поехала на запад в объезд сарая. Перед ним расстилалась голая равнина.

Увидев в лучах фар замершего кролика, Бодайн объезжая, резко свернул в сторону, а потом стал набирать скорость. Шум стада доносился с той стороны, где утром он обнаружил раскиданные кости и кишки. И решил, что постарается поймать того, кто в поисках легкой добычи спускается по ночам с гор. Но не сегодня, конечно, не сегодня. Сегодня это не удастся. Не слишком подходящая ночь для охоты.

Теперь он отлично слышал звуки, исходящие от стада. Коровы были перепуганы. Он увидел, как они скачут впереди, стараясь держаться перед грузовиком, увидел покрытые тенью отроги холмов и над ними — снежные вершины, сияющие в лунном свете.

А в лесу шевелящиеся кусты.

— Вон, видишь их?

— Но что это такое?

Он почти остановился, чтобы выскочить и выстрелить по шевелящимся кустам, но вспомнил, как ругался отец, когда он лет в двенадцать выстрелил вслепую. «Жди, пока под прицелом не окажется мишень». И Бодайн помнил тот урок всю жизнь. Он направился к кустам, чтобы, остановившись, попробовать посветить сквозь них сильными фарами грузовика.

И вот он вломился в кусты. «Не буду останавливаться!» — думал он. С треском машина влетела в кустарник, последовал чувствительный толчок, от которого Бодайн поморщился, но скорости не сбавил: его захватила погоня, и он решил, что все-таки лучше не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Кусты сомкнулись над ними, мотор взревел, а где-то впереди затрещали ветви. Между деревьями мелькнули оленьи рога, и, черт побери, это всего лишь олени и, наверное, напуганные ничуть не меньше коров, там внизу. А потом показался какой-то зверь, вроде рыси, Бодайн резко затормозил и выпрыгнул, чтобы поймать зверя на мушку. Олени мчались к нему, их рога переплетались и плыли над головой рыси. Он отпрыгнул в сторону, пытаясь распластаться по борту грузовика, но слишком поздно он услышал протяжный вой и почувствовал, как оленьи рога вонзились ему в живот. Бодайн закашлялся, и Эбби заорала, а он начал валиться на спину. Он думал о том, что смог бы спасти оленя, если бы ему позволили и тут пришло понимание того, насколько неуместна подобная мысль в данных обстоятельствах, потому что ведь он умирает, сквозь шум к нему доносился протяжный безумный вой. Волк или койот охотятся вместе с рысью? Бред какой-то. И тут на него сквозь оленьи рога глянуло зло — дьявол.