Читаем без скачивания Слабо не влюбиться? (СИ) - Татьяна Юрьевна Никандрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Судя по безэмоциональному виду Лапина, пламенные речи учительницы проходят мимо его ушей. Никак не отреагировав на ее восторженное «Мы рады приветствовать тебя в нашем дружном коллективе!», он плюхается на отведенное ему место и тут же залипает в телефон.
— Во время занятия мы переводим гаджеты в беззвучный режим и убираем их в рюкзак, — вежливо, но твердо произносит учительница.
Очевидно, решив, что ее слова обращены вовсе не к нему, Лапин продолжает невозмутимо зависать в виртуальной реальности.
— Демид, ты слышал? Я тебе говорю, — настаивает она.
Парень утомленно вздыхает. Я не вижу его лица, потому что сижу позади, но, мне почему-то кажется, он еще и глаза не преминул закатить.
— Олеся… Как вас там по отчеству? — начинает Лапин низким прокуренным голосом. — Прямо сейчас мне пишет отец. Предлагаете продинамить его ради того, чтобы вместе с вами порассуждать о красоте русского языка?
Нет, вы посмотрите, каков нахал! Не знаю, как там в частных школах, но у нас, в обычной так разговаривать с преподавателями непринято.
— Правила едины для всех. Независимо от того, кто вам пишет, — стремительно бледнея, отвечает учительница. — И мое отчество Евгеньевна. Олеся Евгеньевна. Постарайтесь запомнить.
Между ней и хамоватым учеником разворачивается безмолвная борьба взглядами, в результате которой Демид все же блокирует экран своего новомодного мобильника и нехотя опускает его в рюкзак.
Этот бой русичка выиграла, но интуиция мне подсказывает, что привыкший к вседозволенности мажор еще не раз выкинет нечто подобное.
Олеся Евгеньевна начинает урок, и я, схватив ручку, принимаюсь записывать в тетрадь сегодняшнюю дату. Внезапно левая часть лица схватывается легким, едва уловимым покалыванием на коже. Обычно так ощущается чей-то настойчивый взгляд.
Вскидываю голову и тут же напарываюсь на темные, мерцающие недобрым блеском глаза Лапина. Повернувшись, он смотрит прямо на меня. В упор. Не моргая. И от его пристального внимания мне делается как-то не по себе.
Снова перевожу взор в тетрадь и ерзаю на месте. Мне неуютно. Неловко. И чего он только уставился?
Спустя пару секунд напряжение внезапно спадает. Осторожно скашиваю глаза в сторону и облегченно выдыхаю: Демид потерял ко мне интерес и глядит на доску. А на его лице опять цветет выражение холодного высокомерия.
***
— Ну все, к знакомству с новеньким готова, — красуясь напротив зеркала в женском туалете, оповещает Грановская. — Ты со мной?
— Он тебе правда понравился? — недоверчиво спрашиваю я.
Пока Лерка наводит марафет, а я сижу на подоконнике и от нечего делать болтаю ногами.
— Да нормальный вроде, а что? — подруга непонимающе хлопает ресницами.
— Ну не знаю… Заносчивый он какой-то. Производит впечатление сноба.
— Согласна. Но все же стоит узнать его получше. Может, этот Лапин вовсе не такой говнюк, каким кажется на первый взгляд?
— Возможно, — пожимаю плечами.
— Серьезно, Вась, первое впечатление очень обманчиво, — разглагольствует Лера, заталкивая косметичку обратно в рюкзак. — Вот взять хотя бы тебя. Глядя на твои резиночки, можно решить, что у тебя детство в жопе до сих пор играет. Но я-то знаю, что ты нормальная развитая девчонка. Потому что общаюсь с тобой. Так что не суди о книге по обложке.
Машинально прикладываю руку к волосам, нащупывая те самые украшения, о которых говорит Грановская.
— А что не так с моими резинками? — интересуюсь недоуменно.
— Да ты все цвета радуги на голове собрала! Зачем тебе вообще эти идиотские хвостики? Просто распусти волосы. Так гораздо эффектней!
Спрыгиваю с подоконника и, потеснив подругу, принимаюсь разглядывать себя в зеркале.
Да, я не строю из себя роковую красотку. У меня типаж девчонки из соседнего двора. Милой, обаятельной, но вполне себе земной. А эти резинки… Ну не знаю. Это вроде как часть моей индивидуальности.
— А мне нравится, — отзываюсь я, улыбаясь своему отражению. — И Соколов сказал, что мне идет!
— Ну раз Соколов сказал, то конечно, — саркастично фыркает Лерка. — Теперь ты прическу до старости не сменишь!
— Почему ты так думаешь?
— А как иначе? У нас Соколов ведь царь и бог, к его мнению ты всегда прислушиваешься!
— Неправда! — выдаю со смехом.
— Правда-правда, — обиженно бухтит она. — Тёмочка априори прав, а Лера-мегера ерунду городит!
Ее ревнивое ворчание меня забавляет. Грановская — жуткая собственница и втайне мечтает, чтобы я дружила только с ней. Именно поэтому мое чересчур близкое общение с Соколовым ей как кость в горле.
Лерка убеждена, что я не отыгрываю роль лучшей подруги на все сто процентов. Ведь, помимо телефонных разговоров, шоппинга и прочих девчачьих радостей, разделенных с ней, я провожу кучу времени с Тёмой. Мы гоняем на скейте, берем друг друга на слабо и рубимся в Мортал Комбат по сетке.
Один вид досуга у меня чисто женский, второй — унисекс.
— Пошли уже, — подхватываю Грановскую под руку и тащу к выходу. — А то перемена вот-вот закончится, и Зиновьева охомутает твоего Лапина раньше тебя!
Глава 11
Выходим из дамской комнаты, как мы с Леркой эстетично называем толчок, и походкой от бедра направляемся к кабинету истории. Новенький вместе с толпой одноклассников стоит, прислонившись спиной к стене, и как обычно втыкает в телефон. Готовая к его охмурению подруга уже вовсю источает свои флюиды, когда нам в спину прилетает недовольный оклик:
— Грановская! Я тебя по всей школе ищу! Ты почему летом на отработку не ходила?!
Грозный голос разгневанной биологички я ни с чем не спутаю. Поэтому уже заранее сочувствую Лерке — ей, судя по всему, светит знатный нагоняй.
— Так я это… Болела! — подскочив на месте, оправдывается она.
На самом деле подруга просто терпеть не может ковыряться в земле. Ведь это подвергает угрозе безупречный маникюр, которым она дорожит, как Кощей своим златом. Поэтому и решила увильнуть от трудовых повинностей. Однако Наталью Борисовну отмазками вроде липовой болезни не проведешь. Эта суровая, воспитанная в Советских реалиях женщина за версту чует ложь.
— Ах, болела, значит? — рявкает биологичка, упирая руки в бока. — Ну сейчас-то, я смотрю, выздоровела!
— Да… Но отработка ведь уже закончилась? — с надеждой в голосе тянет Грановская.
— Кто тебе сказал такую чушь? — Наталья Борисовна угрожающе вздергивает бровь. — Ну-к поди сюда, посмотрим твое расписание. Выберем подходящие дни.
Недовольно скривившись, Лерка бросает короткий взгляд на Лапина, который в эту самую секунду засовывает телефон в карман зауженных брюк и чешет совсем в противоположную от кабинета истории сторону.
— Вот блин! — выругивается
