Читаем без скачивания Флатус - Клим Вавилонович Сувалов

***

Еще не покинув черту города, вдалеке можно было увидеть праздничный свет, будто исходивший из самого сердца цирка. Он играюче зазывал случайных городских зевак и нерадивых детей, желавших узреть бородатую женщину или неестественно маленького мужчину, готового на потеху публике прыгнуть через огненное кольцо.

Цирк развернули в паре километров от города. На ровной пустоши неуверенно стоял огромный шатер, то и дело пробиваемый легкой дрожью, стоило мимо пробежать резвому ветру. В сравнении с ним маленькие шатры, щедро рассыпанные вокруг старшего брата, казались невозмутимыми, лишь успокаивающе пошептывая разноцветными одеждами.

— Давно я в цирке не бывал, — пытаясь перекричать разудалую музыку, произнес Чудновский. — Если память не изменяет, с того самого момента, случившегося пять лет назад… Хе-хе… Да-а-а-а, — Полицмейстер то и дело косился на меня, желая увидеть в моем выражении лица заинтересованность, но я был погружен в собственные мысли, прокручивая в голове разговор в харчевне. — Мы тогда ловили обезумевших мартышек, заполонивших весь город, — продолжал он. — Они чуть было не захватили власть в Люберске, и Беляковскый поймал удобный момент, чтобы сбежать из города, опасаясь мартышевских репрессий в случае успешного переворота. Помощь Миколы тогда оказалась как раз кстати.

Я, судя по легкому тону общения, сделал вывод, что Чудновский пытался сгладить углы после неприятной беседы и сам уже отпустил ситуацию. Я же пытался понять, как проиграл ему в никчемной полемике, имея в своем арсенале острый ум и убедительные аргументы.

— Послушай, Какушкин, — обратился ко мне полицмейстер, остановив рукой. — Я понимаю, что тебе стыдно за произнесенные в харчевне слова, и признаюсь, что мне было обидно слышать все это, но сейчас бы заняться делом, а после, как все закончится, пропустить по кружечке холодного пива? Согласен со мной?

Умел Чудновский вызвать смятение, но, к большому удивлению, истинность его слов привела меня в чувство, заставив пустить умственную силу на решение текущих задач, а найти ответы на волнующие меня вопросы я решил чуть позже. Выдохнув, я пожал протянутую руку Чудновского.

— Смотри, — улыбнулся Алексей Николаевич и показал на мальчика с огромным горбом на спине, неуверенно бродившего между шатрами. — Пойдем к нему, спросим, где Цыгана искать. Эй, парень!

Горбатый мальчик обернулся на зов и без раздумий подбежал к нам.

— Чего желаете, господа? — подпрыгивая на месте, спросил он, наивно хлопая глазами.

— Ты не знаешь, где сейчас Микола? — спросил полицмейстер.

Мальчишка начал покачиваться из стороны в сторону, тихо напевая мотив звучавшей из большого шатра музыки. Вдруг, звонко хлопнув в ладоши, он развернулся и, чуть заваливаясь на бок под весом горба, побежал от нас.

— Чего встали, господа? — крикнул мальчик и энергично затряс рукой. — Идемте за мной!

Горбатый мальчишка повел нас между пустыми шатрами. Видимо, думал я, вся труппа сейчас на представлении, не исключая Цыгана. Мальчик, часто оглядываясь назад, долго плелся от шатра к шатру: от красного к синему, от синего к черному, от черного к зеленому. В итоге, мы остановились возле желтой обтянутой тонкой тканью пирамидки.

— Ну, вот и пришли, — выдохнул мальчишка. — А теперь выворачивайте карманы, иначе не скажу, где Микола.

— Вот тебе раз! — наигранно захохотал Алексей Николаевич. — Парень, уверенности тебе не занимать. Хватит дурачиться и скажи, где Цыган.

— Не дурачусь я, — серьезно ответил горбатый хулиган. — Выворачивайте карманы, иначе начну кричать и скажу всем, что вы пытались пощупать мой горб.

— Тебе же не поздоровится, — встряхнув кулаки, грозно произнес Чудновский. — Вижу, в детстве тебя мало лупили, малец!

— Ну давай, усатый дурак, нападай! — мальчик энергично запрыгал на месте и добавил: — Но знай, что я гимнаст и отвешу тебе таких тумаков, что кушать с корыта только сможешь!

— А ну иди сюда, грубиян!

Я не предполагал, что полицмейстер решит драться с ребенком, у которого неприкрыто выпирал из спины явный физический дефект. Конечно, стоило остановить Чудновского от избиения мальчишки — такое поведение недопустимо для высокопоставленного служащего, — но для меня было важным проучить грубого мальца, посмевшего нагло вымогать деньги, пусть и руками полицмейстера.

Чудновский в два шага подошел к мальчику и, слегка замахнувшись, попытался отвесить тому подзатыльник, но горбатый гимнаст ловко юркнул вниз, в шаг отскочил в сторону и сильно ударил локтем в бок своего противника. Полицмейстер громко вскрикнул, тут же потеряв над собой контроль. С ревом он вновь попытался попасть рукой по голове мальчика. Паренек искусно выждал момент, когда кулак Чудновского коснется волос на голове, и в то же мгновение он пальцами схватил правую кисть противника, забежал за спину и, заломив руку полицмейстера, толкнул того на землю. Алексею Николаевичу не хватило сил устоять на ногах, и он грузно рухнул на живот. Мальчишка оттолкнулся ногами от земли и прыгнул вверх, совершив в воздухе кульбит. Подобно мастеру боевых искусств, он безупречно рассчитал время падения Чудновского на землю и филигранно приземлился на его спину, без надобности стукнув ногой по хребту противника.

Боевой взгляд горбатого гимнаста прожигал мою голову, заставив меня растерянно хлопать глазами. Наблюдая за тем, как мальчишка расправился с Чудновским, я не желал разделить судьбу избитого начальника. Моя рука непослушно полезла в карман мундира. Нащупав четыре медяка, я сгреб их в руку и протянул мальчику. Тот весело спрыгнул со спины Чудновского и, подбежав ко мне, схватил монеты.

— Вон тот шатер, — вновь наивно улыбнулся мальчик. — Удачи, господа!

Чудновский неподвижно лежал на земле, и я начал было думать, что ему нужна помощь, но стоило горбатому мальчику уйти, полицмейстер приподнял голову и тихо спросил:

— Ушел?

— Ушел, — ответил я.

— Вот же малявка! — крикнул Алексей Николаевич и быстро поднялся с земли, отряхивая испачканный мундир. — Ты же понимаешь, что я подыграл пацану?

Во взгляде Чудновского блеснула плохо скрываемая мольба, взывающая принять негласный обет лжи в угоду сохранения самооценки Алексея Николаевича. Я нехотя кивнул. Казалось, на этом полицмейстер постарается уйти от случившегося позора, но по пути к шатру Цыгана он то и дело разглагольствовал, как мог переломать мальчику все пальцы, разорвать ноздри, а в качестве трофея хотел оторвать тому горб. Как утверждал Алексей Николаевич, хулигана спасла лишь порядочность Чудновского, которая посмела не позволить ему ударить несчастного ребенка.

Под рефлексирующие бравады полицмейстера мы подошли к небольшому синему шатру, в котором, по словам мальчика, находился Микола. Чудновский оттеснил меня назад и, горделиво задрав подбородок, вошел внутрь. К подобному нахальству я оказался привыкшим и молча, без лишних дерзостей, последовал за полицмейстером.

Стоило оказаться внутри, меня тотчас охватило легкое недоумение. Несмотря на скудное убранство, отсутствие которого визуально расширяет пространство самых маленьких квартир, в