Читаем без скачивания Я буду тебе чужой. серия «Небесный дознаватель» - Сергей Долженко

«Я не спросил, с кем она проживает, – подумал детектив. – Впрочем, мне какое дело! Я здесь строго по работе». И внушительно приказал себе: «И отведи, пожалуйста, взгляд от пары изумительно хороших ножек. Отвлекаешься. Дома у тебя есть ножки не хуже».

Снегирева неохотно, иногда останавливаясь, начала рассказывать о себе с таким видом, будто Шмыга вынудил ее это делать под пистолетом. После окончания Московского педагогического института вышла замуж за сорокалетнего дипломата, работавшего советником посольства России в Канаде. Спустя два года овдовела. Покойный оставил в наследство трехкомнатную квартиру на Королева, приличный счет в банке. Три года жила «в свое удовольствие». Затем наскучило, пыталась заняться бизнесом, открыла дамскую парикмахерскую, но ничего не разумея в коммерции, завалила дела, и оставила эту затею. Работала в крупном агентстве по недвижимости, дистрибьютором нескольких западных журналов – по нашему, распространяла по друзьям и знакомым. И это занятие ей надоело, и только «чтобы совсем не сойти с ума от безделья» в настоящее время занималась переводами для нескольких женских изданий.

– Прекрасная жизнь! – воскликнул Иван Петрович, хотя так не думал. – Многие могли бы вам позавидовать – не надо напрягаться в поисках хлеба насущного. Что же вас не устраивает?

– Завидовать особо нечему, – сказала Наталья Сергеевна, и горечь тронула уголок ее крепко сжатых губ. – Ни мужа, ни детей, ни профессии…

– Ну, это дело наживное, – легко воскликнул детектив.

– Вы думаете?

– Для такой красивой женщины, как вы, – поправился он.

Она поморщилась от столь прямого комплимента.

– Опять вы за свое.

– Не буду. Продолжайте.

– Перейду к главному, из-за чего, собственно, я к вам хотела обратиться за помощью, когда прочитала в вашей визитной карточке, что вы специализируетесь на несчастных случаях. В моей жизни есть человек, который мне дорог. Он любит меня. Мы дружим почти два года. Он настаивает на браке… но я боюсь. Мне кажется, что стоит нам пожениться, я его потеряю… Понимаю, глупый страх, но ничего не могу поделать с ним.

– Извините, что спрашиваю, при каких обстоятельствах погиб ваш супруг?

– Глупая нелепая смерть. Приехал на дачу в Завидово. Бросил кипятильник в пластиковый стаканчик, чтобы подогреть воду для бритья. И… Врачи сказали, что сила тока была небольшой, но сердце не выдержало.

– Мне очень жаль.

– Я пережила. Мы не были столь близки, чтобы я на всю жизнь решила остаться вдовой.

Она перевела дыхание.

– Вот, пожалуй, и все.

– Не все, моя милая, – сказал невысокий толстый человечек в роскошном халате, выкатываясь из спальни. – Извините, я только что проснулся и нечаянно услышал несколько слов из вашей беседы. Ты забыла добавить, что со вчерашнего дня мы решили с тобой не разлучаться и вместе преодолеть те трудности, которые могут выпасть на нашу долю.

«Еще один член в неизвестном уравнении», – с неудовольствием подумал Шмыга.

– Игорь Васильевич, – представился жених начальственным баском. – А вы тот самый экстрасенс, который хотел спасти мою лапусеньку?

– Иван Петрович, – Детектив приподнялся и с пренебрежением пожал пухлую ладошку. Однако рукопожатие было сильным, волевым; Шмыге даже показалось, что его пальцы попали в щель между дверью и косяком. – Только я к экстрасенсам не имею никакого отношения.

– Гоша… Игорь служит полковником на Большой Бронной…

– Лапусенька, полковник – это звание, а служу я в ведомстве, о котором мало кто из приличных людей знает. Сейчас оно относится к министерству юстиции. Занимаюсь, так сказать, воспитанием заблудших душ.

На Большой Бронной располагалось лишь одно здание, в котором с утра до вечера воспитывали заблудшие души – главное управление исполнения наказаний Министерства юстиции. И «воспитатели» были люди серьезные, влиятельные и весьма богатые. Шмыга об этом знал. Наверное, к приличным людям он не относился.

– Не буду вам мешать. Сделаю кофе. Вы какой предпочитаете?

– Просто кофе, – пожал плечами детектив. – Одну ложку сахара.

Полковник вышел, подвязывая поясок халата.

– Итак, подытожим, – встал Иван Петрович и прошелся по гостиной. Выглянул в окно. Машины разъехались, осталась одна милицейская «Волга». – Вы опасаетесь за свою жизнь, вы боитесь за жизнь своего возлюбленного – детектив искоса взглянул на Снегиреву, однако та не шелохнулась, – поэтому на первом этапе моя задача разобраться, обоснованы ли ваши страхи. Я берусь за ваше дело. Подписываем договор, вносите аванс и начинаем работать.

– Как это… работать? – спросила она и снова потянулась за сигаретой.

– Я спрашиваю, вы отвечаете с максимальной искренностью; я говорю, что вам надо делать, вы исполняете.

– Смело. А вдруг вы потребуете от меня… ну, скажем, сделать не совсем приличные вещи, – в ее темных глазах сверкнули озорные искры. – И вообще, мне не нравится такой подход, – решительно заявила она.

– Ну, да, вы женщина волевая, самостоятельная, как я успел заметить. Привыкли все контролировать, а тут вдруг надо отдаться на волю незнакомого вам человека, которого в глубине души вы продолжаете считать шарлатаном. Я не собираюсь вас ни в чем убеждать. Но только на таких условиях я могу гарантировать безопасность вашей жизни.

– И какое будет ваше первое приказание, о мой повелитель? – иронически спросила она, хотя было видно, что решение она приняла.

– Вам надо расстаться с Игорем Васильевичем.

– Что?! – от изумления она, кажется, потеряла дар речи, ее хорошенький рот приоткрылся, а глаза округлились настолько, что она стала походить на совушку. Милую, симпатичную, встрепанную совушку.

– Вы не ослышались. Воздержитесь, пожалуйста, от контактов с вашим женихом… – и, наслаждаясь впечатлением, добавил: – На время моего расследования.

– И как долго вы будете… расследовать? – выговорила, наконец, она.

– Не знаю, как пойдет, – равнодушно сказал детектив и вынул из папки бланк договора.

– Но это невозможно! – понизив голос, воскликнула она. – Гоша всегда рядом, всегда сможет меня защитить. Вы не представляете, какая за ним сила!

– Защитить? – удивленно переспросил Иван Петрович. – Вряд ли ему под силу, – и с сомнением покачал головой, – переместиться из своего кресла в кабинете на Большой Бронной на Дмитровское шоссе и подхватить троллейбусную рогатину в тот момент, когда она слетела… Нет, не думаю. Да и сегодня, ваш жених сладко спал, когда в нескольких метрах от него разрубили топором голову совершенно невинному человеку.

– Что?!

– Разве вы не обратили внимание на толпу милицейских на лестничной площадке, когда открывали мне дверь?

Вошел Гоша с мельхиоровым подносом в руках. Он умел превосходно сервировать – три крохотные чашечки с кофе, взбитые сливки, масло, нарезанное толстыми желтыми кругляшками, бутерброды с ветчиной, украшенные зелеными веточками петрушки. Но поставил не на обеденный стол, а на тумбу у входа.

– Лапусик, у соседей, кажется, что-то случилось. Пришел участковый, хочет с тобой поговорить, – озабоченно проговорил он.

Глава шестая. Случайная помолвка

Толстая рыжеволосая женщина с отекшими ногами сидела в тени навеса маленького торгового павильона на тюках упакованного в целлофан постельного белья и проворно пересчитывала мятые десятки. Затем ловким движением перетягивала их тонкой резинкой, и прятала в широкий поясной кошель.

За прилавком стояла миловидная девушка в обтягивающем джинсовом костюме с быстрыми глазами, которые никогда прямо не смотрели на покупателя, а, шмыгнув по лицу, норовили уйти в сторону и вниз.

– Мужчина, вам помочь? Бязь, хлопок, ситец… лучший подарок любимой женщине. Все наше, отечественное, – заученно повторяла она. – Что вас интересует? Носки белорусские, стопроцентный хлопок, вот ноские, с добавлением вискозы. Эти по двадцать пять, эти по сорок… могу уступить, но немного…

Иван Петрович прижимаясь к шаткому прилавку – народ валил узким проходом, толкотня была невыносимой, да еще сентябрьское небо над Митино пылало нещадным июльским жаром, несло запахом перегоревшего масла от чадивших узбекских жаровен с шаурмой, пирожками, курицами гриль… – все-таки нашел в себе силы пошутить:

– Меня интересуют такие носки, которые самоликвидировались бы при загрязнении.

– Как это? – сбилась миленькая продавщица.

– Сбросил с ноги, а они пшик – и в легкий дым обратились. Любимой женщине – настоящий подарок. Не придется их изо всех углов выметать и нести в ванную, как дохлую мышь за хвост.

Девушка посмотрела на него и детектив увидел, что глаза у нее очень даже симпатичные – синие, яркие, точно первые васильки.

Толстуха за ее спиной пробасила: