Читаем без скачивания Мой отец Иоахим фон Риббентроп. «Никогда против России!» - Рудольф Риббентроп

Хевель отмечает в дневнике 13 октября 1941 года:

«RAM (рейхсминистр иностранных дел) у Ф. (фюрера)

Первые мысли о европейской демонстрации. (…)».

В записи отца говорится:[422]

«Берлин, 21 марта 1943 года

Тема: Европейская конфедерация.

Я придерживаюсь мнения, что, как я уже предлагал фюреру в предыдущих заметках, как можно скорее, а именно как только нам удастся добиться значительного военного успеха, необходимо провозгласить Европейскую конфедерацию государств в очень конкретной форме. (…)

Для начала принимаются во внимание государства: Германия, Италия, Франция, Дания, Норвегия, Финляндия, Словакия, Венгрия, Румыния, Болгария, Хорватия, Сербия, Греция и Испания (?). К ним, если фюрер вознамерится создать независимые государства в оккупированных нами частях Европы, добавятся также и они. (…)

Создание европейской конфедерации государств имело бы для нас следующие политические преимущества:

1) Наши друзья и союзники перестанут тревожиться о том, что сразу по заключении мира над всеми ними будет поставлен немецкий гауляйтер.

2) Нейтральные государства перестанут бояться того, что Германия аннексирует их в конце войны.

3) Италия перестанет бояться того, что будет приперта к стене могучей Германией.

4) Если фюрер захочет на определенных оккупированных территориях создать еще ряд более или менее независимых государств, которые, однако, останутся полностью в нашей сфере влияния, то это послужило бы сильному успокоению и напряжению сил для нашей войны в этих странах.

(Пункты 5–7 относятся к пропагандистскому воздействию в Англии, США и России.)

8) Как во Франции, так и в других местах на оккупированных территориях это повлияло бы в том направлении, что эти страны, без сомнения, иначе, чем раньше, вносили бы свой вклад в военные усилия в людской и материальной сферах. (…)».

В момент, когда это писалось отцом, ответным ударом по наступающим русским был вновь захвачен Харьков. Я описал боевые действия. «Военный успех», так сказать, в распоряжении имелся. Однако «европейской конфедерации», какой она виделась отцу, у Гитлера добиться было невозможно. Напротив, через год он отреагировал с точностью до наоборот, учредив взамен военного управления гражданскую администрацию для французских северо-западных департаментов и Бельгии, что, естественно, должно было вызвать большие опасения в указанном выше смысле. Лаваль якобы сказал Гитлеру[423]:

«Вы хотите выиграть войну, чтобы построить Европу, но постройте же сначала Европу, чтобы выиграть войну!»

Уже 24 ноября 1941 года в дневнике Хевеля содержится запись: «Фюрер недоволен речью RAM (рейхсминистра иностранных дел)». Подразумевалось выступление перед главами европейских государств по поводу продления Антикоминтерновского пакта. Германский министр иностранных дел больше не имел никакого влияния. К сожалению, он только что оказался прав со своими опасениями в отношении нападения на Советский Союз!

Едва ли можно было ожидать от европейских народов, что они с доверием вложат свою судьбу в руки рейха и его «фюрера», в то время как даже в самом рейхе конституционные права были ограничены или даже отменены. Депортация евреев из оккупированных стран жестко и наглядно показала европейским народам опасность последующей тирании Берлина. Правда, следует отметить, что также и описанную деятельность высокопоставленных чиновников и офицеров и их пособников оправдать нельзя. Они могли, при определенных условиях с риском для своей жизни, устранить Гитлера! Но и Гитлера деятельность заговорщиков ни в коем случае не оправдывает. Выражаясь современным языком: «менеджер» обязан точно знать инструмент, с которым он делает свою политику или свой бизнес, в особенности его человеческую компоненту. С этим я перехожу к другому чреватому последствиями, даже роковому слабому месту гитлеровского режима: Гитлер не имел вообще никакой правительственной системы или, говоря современным языком, системы управления, кроме, пожалуй, — если это можно назвать «системой — древнеримского принципа «divide et impera» («разделяй и властвуй»), служившего для предотвращения с самого начала любой возможной угрозы его личной власти.

Всем влиятельным фигурам мировой истории пришлось интенсивно заниматься проблемой: как мне управлять структурой, над которой я властвую, и с какой системой я смогу держать ключевые полномочия в своих руках и получать необходимую информацию точно и своевременно? Представьте, например, необычайные проблемы управления протяженной империей Карла Великого при существовавших тогда условиях коммуникации. Или посмотрите на административные проблемы Римской империи в Античности. Цезарь, Август и Диоклетиан, называя по имени лишь некоторых, являлись в свое время очень эффективными организаторами и администраторами, при существовавших тогда технических условиях твердо державшими под контролем гигантскую империю. Что касается Августа, кстати, особенно примечательно, с какой мудрой осторожностью и мастерством он прибрал к рукам сенатскую «элиту» Рима, избежав, таким образом, судьбы Цезаря.

Даже если учесть в оправдание Гитлера, что это не он нагромоздил внешнеполитические проблемы Германии — он застал их, придя к власти, и ему пришлось иметь с ними дело в его политике в исключительно трудных условиях, все же возникает вопрос, приступил ли он к решению этих проблем с четкой организацией, эффективным охватом всех ресурсов и общим, интегрированным планированием. Всегда ли имел Гитлер — в качестве основы для своих решений — общее понятие о материальном положении рейха? Ставил ли он однозначно специфицированные задания и указывал ли цели? Контролировал ли он постоянно выполнение заданий и достижение поставленных целей и вмешивался ли в случае необходимости? Принимал ли он свои решения после обстоятельных консультаций с ответственными лицами и устанавливал ли четкие обязанности? На все эти вопросы следует ответить отрицательно. Гитлер не распорядился о создании систематически разрабатываемого планирования всех ресурсов рейха и тем более не имел системы, с которой он постоянно проверял бы реализацию целевого планирования с помощью «фактической компоненты». Никакого «плана по вооружению» (и, соответственно, «военного плана») не имелось[424]. Интегрированное общее планирование с определением приоритетов и учетом людских и материальных ресурсов рейха и внешнеполитических потребностей отсутствовало.

То, что Гитлер упустил создать планирование, учитывающее все возможности и нужды, для того, чтобы оптимально использовать ограниченные ресурсы рейха в целях вооружения, может, среди прочего, служить доказательством в пользу того, что он не рассчитывал на военную конфронтацию, не говоря уж о том, что не собирался ее намеренно вызвать. Но положение рейха являлось в любом случае крайне уязвимым, поскольку к его противникам должны были быть причислены как США, так и Советская Россия. С тем, чтобы направить все ресурсы на вооружение, всяческий «архитектурный и социальный люкс» Гитлера, вроде партийных зданий, автобанов, перестройки Берлина, судов КДФ (КДФ — Kraft durch Freude — Сила через радость — организация, занимавшаяся досугом населения, в том числе устройством круизов) и так далее, должен был бы пасть жертвой планирования на «случай реальной опасности», если бы его, в конце концов, нельзя было бы избежать[425].