Читаем без скачивания Ваше благородие. Дилогия (СИ) - Северюхин Олег Васильевич

– Ты кто такой, чтобы здесь распоряжаться? – начал он, но был сбит с ног вторым полковником Генерального штаба, а первый полковник уже сдирал с него погоны.

– Вы не имеете права, – заныл полицмейстер, – я офицер, я полковник гвардейской кавалерии, вас будут судить.

– Это тебя будут судить, – сказал я, – а ты, – обратился я к городовому, который работал у нас за посыльного, – беги и вызывай сюда генерал‑губернатора и старшего воинского начальника.

Генерал‑губернатор прибыл через полчаса и сразу начал издеваться над моим зауряд‑генеральским чином. Прочитав мои полномочия, он сказал, что плевать хотел на них и получил прикладом по жирной генеральской морде. И опять бил его полковник Генерального штаба. Честно говоря, после этого я преисполнился искреннего уважения к офицерам Генерального штаба, как к действительно верным офицерам, которые не допустят никаких отклонений от исполнения воинского и патриотического долга.

Одного из полковников я сразу назначил на должность временно исполняющего должности генерал‑губернатора Дальневосточного края.

Прибывшего командира одной из дивизий Полевого корпуса я отстранил от должности и назначил на его место второго полковника Генерального штаба.

О ситуации и принятых решениях я доложил в центр.

К вечеру я получил подтверждение моих решений, но и к вечеру в городе разгорелась перестрелка. Двоих офицеров‑топографов с белыми повязками на руках и с белыми флагами без оружия я отправил выяснить, что случилось. Неужели вернулись китайцы?

Через час офицеры вернулись и сообщили, что вооружившиеся граждане города Хабаровска, прошедшие правёж и не прошедшие, стали нападать на полицейских и на воинские команды. Стрельба идёт нешуточная. Среди гражданских и военных серьёзные потери. Гражданские просят встречи с полномочным представителем императора и правительства. То есть со мной. Делегация ждёт на одной из баррикад.

Полковник Генерального штаба, принявший командование пятой Сибирской дивизией, отдал приказ, что, если кто‑то осмелится выстрелить в сторону баррикады, куда направляется полномочный представитель императора и правительства, тот будет расстрелян на месте по законам военного времени.

Глава 64

С белым флагом и без сопровождения я отправился на баррикаду, перегодившую дорогу Муравьева‑Амурского (в советское время это была улица Карла Маркса).

Первый вопрос, который мне задали восставшие: за что же так нас? Нас бросили на произвол противника, а сами убежали. Если бы армия сопротивлялась, то и граждане тоже бы присоединились к защите своего города и всего Дальневосточного края. А сейчас получается, что во всём виноваты граждане. Китайцы нам ничего плохого не делали и нападать на них тоже как бы нельзя. Они взяли нас мягкой силой. Просто пришли и стали жить так, как будто они всё время жили рядом с нами, и если возникали какие‑то конфликты, то при разбирательстве виноватыми частенько оказывались китайцы, которые от своих получали бамбуковыми палками по пяткам. Власти будут докладывать центральному правительству, что они приняли действенные меры и наступление китайцев больше не повторится. А мы так жить не желаем. Если власть не примет никаких мер, то мы будем отделяться и будем жить сами по себе и своим умом. Нас к этому вынуждают, а как мы будем резать по живому, отделяясь от других наших русских, ведь и мы тоже люди русские и государство у нас одно, да только власть не хочет единства, ей лучше разделить нас и уничтожить всех поодиночке.

Требования путаные, но суть одна. Если власть не прекратит репрессии, то единству нашего государства может прийти конец. Информация о вооружённых столкновения в Хабаровске завтра утром будет на страницах всех газет. Об этом узнает весь мир. Весь мир – это ерунда. Узнает вся Россия. Московская, Киевская, Владимирская, Новгородская губернии, царства Казанское, Астраханское, Польское, Сибирское, Херсонеса Таврического, Грузинского, Псковская, Смоленская, Волынская, Подольская губернии, княжества Литовское, Финляндское, Эстляндское, Лифляндское, Курляндское и Семигальское, земли Иверская, Карталинская, Кабардинская, Армянская, Черкасская и Туркестанская, и прочая, и прочая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я заверил, что доложу их требования правительству, и какой будет ответ, им сообщат остающиеся здесь представители. Но солдаты по ним стрелять не будут.

Результаты переговоров с восставшими я доложил в центр.

Через час мне сообщили, что китайцы полностью вышли с территории России. Полковников Генерального штаба Nи N1 оставить во временно занимаемых должностях. Бывшего генерал‑губернатора и командира Сибирской дивизии под конвоем доставить в столицу.

Попрощавшись с офицерами, мы вылетели в обратный путь. Летели почти двое суток. С одной стороны, я жалел, что взял с собой цесаревича, а с другой стороны, это отличная зарядка и тренировка для будущего монарха.

Прилетели мы в столицу как‑то буднично. Тишина и покой, никакого ажиотажа, как будто вообще ничего не было.

Вышло постановление правительства о снятия с меня чина зауряд‑генерала и должности полномочного представителя по особым вопросам, а ЕИВ издал указ о присвоении мне чина поручика с оставлением на должности советника ЕИВ и флигель‑адъютанта.

Совсем как в гражданской войне в американских соединённых штатах. У человека есть постоянное звание и ему присваивается временное звание на период войны. Допустим, сержант отличился и стал командовать ротой и ему в погоны две шпалы, затем его назначили командовать батальоном и ему на погоны либо бронзовый, либо серебряный кленовый лист. А если ему доверили полк, то на погонах у него белый орёл с крыльями в разные стороны.

Если Конгресс захочет, то он это временное звание делает постоянным. А если не захочет, то полковник без всяких вопросов снова становится сержантом и тянет лямку на общих основаниях. Как у меня. И ему не особенно приятно из полковников опуститься на полдюжины ступеней вниз. У меня на семь ступеней вниз. Конечно, обидно. Да и, кроме того, никому совершенно не интересно, как прошла миссия и результаты переговоров с китайцами.

Дальневосточного генерал‑губернатора, как и командующего пятой Сибирской дивизией восстановили в должности. Полковников Генерального штаба вернули в столицу и отправили в армию для выслуживания командного ценза. Практически дезавуировали все мои решения задним числом. А досужие критики так и бежали впереди меня и кричали:

– Поделом ему. Не в свои сани не садись.

Я не торопясь написал докладные записки о результатах миссии и об опасности полицейского произвола на территории Российской империи и вместе с рапортом на отпуск в июне месяце положил в папку на доклад ЕИВ.

По доходившим до меня сведениям, в российских регионах с правами княжеств дела обстояли не совсем хорошо. Сплошной рэкет и рейдерство, полицейские репрессии и судебный произвол. Местные князьки со своими бандами разворовывают всё, что можно украсть и все деньги вывозят за границу. При помощи взяток добиваются преференций от центра, посадив народ на полуголодный паёк.

Мой тесть, начальник Главного штаба генерал Алексеев как бы и не заметил, что у меня на плечах не генеральские погоны, а скромные погоны поручика. А вот его дочь просто кипела, но на людях этого не показывала, и сама никому и раньше не представлялась генеральшей, хотя генеральской дочкой могла смело представляться, но и ею не представлялась.

Мой рапорт на отпуск был подписан. У ААА летний отпуск в академии.

– Поедем на мою родину, – предложил я, – проведём отпуск дикарями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А давай, – согласилась ААА. – Будем жить на подножном корму, ловить рыбу, собирать грибы, ягоды, загорать на солнце, купаться в реке. Это же просто замечательно.

Сборы в отпуск были быстрыми. Купили защитные костюмы, две удочки с принадлежностями, универсальную лопату‑молоток‑топор и маленькую палатку. Купили немного консервированных продуктов. В оружейном магазине купили пистолет браунинг калибра 6,35 мм для ААА. С начала века в нашей стране не было запрета гражданам на приобретение себе короткоствольного и длинноствольного оружия в целях охоты и самозащиты. Чего только душе угодно покупайте и носите. И цены не такие уж и высокие. Мы едем в деревню в Вятскую губернию, а в деревне трудно без нагана. Там даже попы с наганами ходят. Шутка. Там даже прибаутка такая есть? Для чего попу Наган, если поп не хулиган?