Читаем без скачивания Ваше благородие. Дилогия (СИ) - Северюхин Олег Васильевич

Голландия. Сейчас Нидерланды. Нидерландская империя включала в себя территорию Гвианы, Индонезии, фактории в Индии, на Цейлоне, Формозе (нынешний Тайвань) и др.

Дания. В Европе Исландия, Фарерские острова, в Северной Америке Гренландия, Виргинские острова, в Африке Золотой Берег, в Азии Индия: Транкебар, Серампур и Никобарские острова. Тоже оплот демократии.

Франция. Сначала была Галлия, а потом пошли: Бургундия, Нормандия, Шампань, Прованс, Гасконь, Лангедок, Оверн и прочие. Заморские территории просто не перечислить из‑за многочисленности. Алжир, разве что первый по алфавиту.

Хватит чужое перечислять, у нас у самих крыша на хате загорается. Тушить надо, а не чужие крыши пересчитывать.

Глава 70

Начальник Главного штаба и Начальник Генерального штаба оперативно прибыли к обеду.

Мой тесть удивлённо посмотрел на меня. Он никак не ожидал меня здесь встретить, да ещё в мундире генерал‑майора без всяких зауряд‑лычек. Значит, ААА с аэродрома поехала к нам домой, а не к родителям и ещё не докладывалась о нашем прибытии. Вероятно, и вопрос моего нового чина решался без его участия. В моей второй жизни я удачно так шагнул из зауряд‑прапорщиков в поручики, а здесь так фантастически из поручиков в генерал‑майоры. Так только Сталин в моей первой жизни делал, когда повырубил высший командный состав Красной Армии, тогда из капитанов можно было элементарно скакануть в комбриги, и шагали, кто‑то удачно, а кто‑то неудачно, так и оставаясь лейтенантом в генеральских погонах.

Начальник Генерального штаба так же скептически смотрел на присутствие безвестного генерала, который только что из подпоручиков был зауряд‑генералом, а сейчас из поручиков стал генерал‑майором.

Представьте любого другого офицера любого чина и ранга и спросите, что он думает по поводу моего такого возвышения. Навскидку скажу, что девяносто пять процентов опрошенных офицеров отрицательно отнесутся к такой стремительной карьере, вспомнят отрицательное влияние протекции, практический опыт, образование.

И они будут правы, не зная о том, что я в СССР уже получил высшее общее и среднее военное образование и дослужился до старшего лейтенанта пограничных войск Комитета Государственной безопасности. Затем в царское время прошёл путь от вольноопределяющегося до полковника и флигель‑адъютанта ЕИВ, подтвердив своё университетское и гимназическое образование авторитетной комиссии. И в это, в настоящее время я экстерном окончил кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище. Так сколько же ещё нужно служить и учиться, чтобы по праву носить погоны, которые сейчас покоятся на моих плечах?

Я прошёл систему диктатуры пролетариата и построения коммунизма, заката царизма и установления конституционной монархии в России и сейчас прохожу период возможного заката российской конституционной монархии и парламентаризма. Я был советником у императора Николая Второго и премьер‑министра Столыпина Петра Аркадьевича, а также советчиком духовника императора Распутина Григория Ефимовича. По‑моему, ни у кого в нашей стране нет такого опыта и знаний для решения кризисных проблем.

Самое страшное в нынешней ситуации заключается в том, что кризис вызван не каким‑то иностранным вмешательством и враждебными происками оппозиции. Сама власть из искры высекла пламя и сунула пук горящей соломы в ведро с бензином, чтобы посмотреть, что из этого получится.

Власть российская не учится у истории. Монголо‑татары, завоевавшие нашу страну, творили то же самое, что творит российская власть. И понадобилось триста лет, чтобы выросло несколько поколений, стремящихся к свободе, которое сбросило монголо‑татарское иго. И сразу после ига народу нашему подсунули под нос крепостное право. Скинули крепостное право и началось уничтожение оппозиции и последствия пришлось расхлёбывать последнему царю вместе со своим семейством. Но это было в той, в моей первой жизни.

Во второй жизни мы обошли стороной революцию и все мировые войны, а вот в третьей мы стали навёрстывать то, чего избежали во второй жизни. Если бы граждан не избивали и не лишали их гражданских прав, то никаких бы потрясений не было. Была бы нормальная и спокойная жизнь. Но, если государству на роду написано, что быть ей жертвой революции, то так оно и будет. И сколько Книгу судеб не переписывай, то, что было запланировано, сбудется обязательно, причём в самый благополучный момент, когда хочется жить, а не погибать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

То, что было во второй жизни, знают конституционный монарх Алексей Второй и премьер‑министр, бывший филёр охранки Константин Сивков. И всё. И я не собираюсь кому‑то и что доказывать.

У начальников штабов ЕИВ взяли письменные подписки о неразглашении той информации, которая им станет. Поморщившись, но расписки генералы подписали. Как же так, – думали они про себя, – мы обладаем такими секретными сведениями, на которых нет места, чтобы поставить новый гриф секретности. Что же может секретнее этого. Оказалось, что есть.

Когда ЕИВ, положив подписки в сафьяновую папочку, сообщил им, что ситуация в стране выходит из‑под контроля и единственным выходом является установление военной диктатуры, лица у генералов вытянулись. Они ожидали чего угодно, но только не этого.

– Кто же будет военным диктатором? – спросили генералы, лихорадочно перебирая в уме известных им генералов и их способности контролировать ситуацию.

Я наблюдал, как расширились лица генералов, когда им сообщили, что военным диктатором будет объявлен генерал‑майор Туманов Олег Васильевич.

Я быстро налил два стакана воды и подал их генералам. Они осторожно взяли стаканы и стали пить воду так, как пьют её приговорённые к смерти, получив стакан, полный бесцветного яда.

– Я вам хочу ещё сообщить, – сказал ЕИВ, – что когда вы были поручиками, я был ребёнком не старше моего сына, а господин премьер‑министр служил младшим чиновником в полиции, то господин Туманов уже был советником моего покойного отца и покойного же премьер‑министра господина Столыпина. Как это получилось, это я не стану вам сообщать, к делу это не относится, но мы с господином премьер‑министром выступаем именно за его кандидатуру. Надеемся, что и вы поддержите его. Не хочу вас запугивать. Вы можете сказать, что не поддерживаете его. Ничего страшного. Мы вас арестуем и сегодня же заменим другими генералами, отправив вас под строжайший арест. Ваша судьба будет решаться военным диктатором. Прошу высказываться.

Чувствуется, что и мне придётся проводить селекцию офицеров и чиновников по их выбору, кому направо, а кому налево. И будем ориентироваться на молодёжь.

Глава 71‑80

Глава 71

Голосование за мою кандидатуру прошло если не со скрипом, то с явной неохотой.

– Ну, если эту кандидатуру предлагают ЕИВ и господин премьер‑министр, то я тоже поддерживаю кандидатуру генерала Туманова, – сказал начальник Генерального штаба.

– Я тоже поддерживаю по этим же основаниям, – сказал мой тесть и начальник Главного штаба генерал Алексеев. Ну и слава Богу.

Был быстро составлен и согласован список участников совещания на послезавтра, составлены списки приглашённых средств массовой информации.

– Нехорошо получается, – сказал премьер‑министр и лидер политической партии «Слово и дело», – что не пригласили депутатов Думы.

– Предполагается не торжественное собрание и не вопрос для широкого обсуждения, а принятие конкретного решения по срочному выходу из кризиса, – сказал я, – с депутатами мы ещё успеем пообщаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Список участников с нарочным был передан в управление связи Главного штаба для передачи на места, то есть в губернии, чтобы приглашённые успели прибыть.

Окончание этого дня и весь последующий были заняты организационными вопросами, такими как подготовка места проведения совещания, создание режимных зон и тому подобное, чтобы совещание не превратилось в проходной двор.