Читаем без скачивания Литературно-художественный альманах «Дружба», № 3 - В. Азаров

Но, может быть, мясо сделалось у них от растительной пищи хуже?

Проверили и это. Ничуть не бывало!

Теперь рыб кормят смесью, которая состоит из тюленьего мяса, рыбной и мясокостной муки, мучных отходов, солодовых ростков, моркови, крапивы. Форель в опытных садках получает всевозможные комбинации кормов. Поиски самых питательных дешевых кормовых смесей продолжаются.

Оказалось, что для зимнего роста форели большое значение имеет температура воды. Там, где температура воды не опускалась ниже 5–6°, форель за 108 дней выросла так, как обитатели прудов с холодной водой успевали вырасти только за 180 дней.

Зимнее выращивание форели на искусственных кормах проводится впервые.

И вот представьте себе: лютый мороз, ветер, пруд покрыт льдом. Из кормокухни выходит закутанная женщина в полушубке, в валенках. В руках у нее знакомое ведро с сероватыми комочками. По мосткам подходит она к проруби, которая уже затянута новым слоем льда. И сквозь эту ледяную корочку, как сквозь стекло, видны толпы форели, которые устремляются к проруби.

Женщина пробивает ледяную корку и кидает в воду корм.

Всё же зимой форель ведет себя не так, как летом. Летом у каждого из четырех кормовых столов, расположенных на четырех сторонах пруда, скармливали ведро корма. Зимой эту порцию форель сразу съесть не может и, не доев, расплывается.

Тогда Видяева стала кормить своих питомцев так: давала полведра у первого столика, затем шла дальше — ко второму, третьему, четвертому. И всюду давала по полпорции. А к тому времени, как она, обойдя пруд, возвращалась к первому столику, — форель опять ее ожидала и с новым аппетитом заканчивала еду.

Настойчиво трудясь, ставя всё новые опыты, рыбоводы хотят научиться как можно дешевле и быстрее, — в полтора-два года выращивать «товарную форель», чтобы этим способом воспользовались десятки будущих форелевых хозяйств.

Форель далеко не единственная обитательница ропшинских прудов.

Осенью, после облова, специальные авточаны увозят из Ропши в живорыбные магазины Ленинграда не только форель, но и карпа.

Мне пришлось присутствовать на облове одного из прудов, заселенных карпами. Это были главным образом сеголетки — молодь «сего лета», этого года, еще не товарная продукция, как говорят рыбоводы. Сеголеткам карпа, как и форели, предстояло переселение из выростных прудов в зимовалы, на зимние квартиры. Только перезимовав и прожив еще лето в нагульных прудах, карпы становятся взрослыми, товарными рыбами.

Пруд спускали уже несколько дней, и в пристроенных у водоспуска кошелях появились первые карпы.

Но какие они разные! Есть среди них совсем маленькие рыбки, которые легко могут уместиться на детской ладони, а есть и вполне солидные. Некоторые, серебристые, покрыты ровной чешуей, а иные почти голые, только сбоку ряд золотистых кругов — колец.

Почему же они так не похожи друг на друга? Ровесники ведь, жили в одном пруде, подкармливали всех одинаковым кормом.

Дело в том, что карпы на севере растут гораздо хуже, чем в средней полосе и южных районах нашей Родины. Слишком долго длится у нас зима. А при температуре воды 1–1/2° карп почти перестает двигаться и есть. В некоторых ропшинских прудах, там, где вода потеплее, карпа попробовали подкармливать и зимой. Карп от корма не отказывался. Но кроме корма в желудке у него еще оказались олигохеты — червячки, живущие в иле, — значит, карп и сам не дремал, промышлял, копался в иле и зимой.

Но даже карпы, которые не спят в зимнее время и берут подкормку, слишком медленно растут.

«Надо вывести холодоустойчивую и быстро растущую породу», — решили рыбоводы.

Уже несколько лет, как в Курской области были получены гибриды от скрещивания амурского сазана с карпом. Такого же результата добились и в Новгородской области.

Кандидату биологических наук Валентину Сергеевичу Кирпичникову, который ведет работу по гибридизации амурского сазана с карпом, удалось вывести уже третье поколение.

Курские гибриды несколько лет выращивались в ропшинских прудах. А в прошлом году весной Кирпичников скрестил новгородских и курских гибридов. «Новгородо-курско-ропшинские», — так шутя называют здесь это новое поколение карпосазана. На него возлагают большие надежды.

Ведь родители этого гибрида росли и воспитывались в разных областях, а еще И. В. Мичурин отмечал, что потомки таких родителей дают поколение, которое лучше приспосабливается к новым условиям жизни.

Так и оказалось. С первого взгляда видно, что гибриды сеголетки гораздо крупнее местных карпов.

Десятки тысяч мальков, которыми зарыблен пруд, — одна семья — родные братики и сестрички. Собственно, даже не семья, а часть семьи. Всей семье — численностью в 85 тысяч мальков-гибридов было бы тесно в одном пруде, их расселили еще в двух. Всё восьмидесятипятитысячное население этих трех прудов произошло от одной матери. Это большая рыба, покрытая ровной серебристой чешуей. Чешуйчатым был и отец этого многочисленного семейства.

А вот дети уродились у них разные; тут произошло так называемое расщепление. Тех, что покрыты серебристой чешуей, так и назвали «чешуйчатыми», а голых с золотыми кольцами, по-разному расположенными на теле, — «разбросанными».

Из всего этого разнообразного потомства надо отобрать лучших и создать из них свое стадо производителей, унаследовавших от карпа быстрый рост, а от сазана — устойчивость к холоду.

Всё это рассказывает научная сотрудница ВНИОРХа — Любовь Игнатьевна Лебедева. Она тут же, на облове, делает «навески»: берет из кошеля ведро рыбы (с водой, конечно!), узнает вес всей рыбы в ведре, пересчитывает рыбок, чтобы узнать средний вес; отдельно пересчитывает и взвешивает гибридов чешуйчатых и разбросанных, чтобы узнать, какие лучше растут.

Оказывается, гибриды намного, иногда в 2–3 раза, обогнали карпов — и по росту, и по весу. Среди них попадаются рыбки в 60, 80, 100 и больше граммов! Их отсадят в отдельные садки; зимой они будут под особым наблюдением.

Но и на карпов, выловленных из пруда, тоже нельзя обижаться: хоть и отстали от гибридов, но для наших северных мест совсем они неплохие, — толстенькие, упитанные. И это тоже не случайно. Им созданы самые лучшие условия для роста, развития, буквально с первого дня жизни.

Как только сошел снег и немного обсохла земля, ложе нерестового пруда хорошо очистили, пробороновали. Вскоре оно зазеленело свежей травкой. А туда, где оказались плешинки, привезли несколько возов лучшей луговой травы с дерном. Она быстро прижилась. Только после этого пруд залили водой.

Когда вода нагрелась до 10°, сюда пустили на нерест карпов. Через несколько дней вода еще потеплела, и тогда опытный глаз рыбовода обнаружил на каждой травинке еле заметные желтые бисеринки-икринки. Они приклеились к растениям, их омывало водой, и в них уже бурно развивалась жизнь.

Так вот для чего нужна была хорошая трава в нерестовом пруде! Теперь к пруду привезли несколько возов навоза и уложили на берегу грядкой так, чтобы вода постепенно его размывала. Привезли и вылили несколько ведер навозной жижи в места поглубже, где не было икринок. Сачками из планктонного газа собрали с поверхности других прудов с полкилограмма планктона и тоже спустили его в нерестовый пруд.

Зародыши в икринках развивались три дня. Затем, прорвав оболочку, из каждой выклюнулись личинки — маленькие уродцы с огромным желточным мешком — запасом продовольствия, которым снабдила их мать.

А к тому времени, как желточный мешок рассосался и личинка стала искать, чего бы покушать, вся вода кишела микроскопическими рачками — планктоном.

Только поспевай хватать!

Когда же личинки подросли и стали приличными мальками, до 350 миллиграммов весом, их выловили и прямо с питательным планктоном переправили в выростной пруд, где тоже заранее всё было подготовлено к приему гостей и где подрастали всякие туфельки, хиронамиды и прочий лакомый корм для мальков более старшего возраста.

Ну как тут было не расти и не толстеть!

И всё-таки самыми крупными оказались чешуйчатые гибриды. И хотя рыбы так отличались друг от друга, но во время обловов вели себя одинаково.

Уже почти спущен пруд, местами обнажилось ложе, а в кошеле совсем еще мало рыбы. Куда же девались карпы?

— Пойдемте, — говорит мне Лебедева, — я вам сейчас их покажу.

Идем вдоль пруда Быстрянка № 4, где идет облов, к Быстрянке № 3, откуда через речку Быстрянку поступает вода в 4-й Быстрянский. Спешим, насколько позволяет вязкий ил, который буквально сдирает с ног резиновые сапоги.

Наконец мы возле «монаха», — так называют наружную вертикальную часть водоспуска. Сильной струей воды здесь выбита довольно глубокая яма.

— Вот они, жулики, куда забились, — говорит Лебедева.

Обычно светлая, прозрачная вода в яме черна. Да ведь это карпы!