Читаем без скачивания Как стать испанским рыбаком - Станислав Симонян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, поговорить я, конечно, могу, тем более, собирался посмотреть, а уж если и вправду русские, то возьму водки, так у нас лучше разговоры получаются. Не знаю, что там произошло, но хотя бы информация будет в полном объёме.
— Очень на тебя рассчитываю!
Вообще, эта ситуация меня самого сильно заинтересовала — за подобными путешествиями всегда должна быть интереснейшая история, и, выходя из комиссариата, я прямиком направился знакомиться с соотечественниками.
У причала и вправду стояла большая деревянная лодка. Тип её я определить не смог, в длину метров пятнадцать, в ширину почти четыре, это была какая-то жуткая смесь поморского карбаса, средневекового, мангазейского купеческого судна. Прослеживалось дальнее родство с дракарами викингов, правда, с транцевой кормой, как у бригантины Колумба. Сшита лодка была из сосновых досок, явно сшита вручную, как шили архангельские поморы на протяжении многих веков, хотя качество и топорность корпуса говорили о новоделе. Увенчивала это эклектичное творение неумелых рук одна невысокая мачта с дико устаревшим и совершенно непрактичным прямым парусом, сшитым из обычного брезента. Это судно могло ходить исключительно по ветру, только прямыми курсами, что говорило о полной профанации судостроителя, или же оно не было предназначено для морского, офшорного плавания.
С кормы судна свисал поистине громадный, восьмиметровый российский флаг, а так как высота борта была не более двух метров, большая часть флага плавала в грязной портовой стоячей воде, с разводами мазута, среди окурков и использованных презервативов. Надстройки на палубе никакой не было. Палуба шла от носа до кормы. Одиноко, ничем не защищая рулевого, стоял деревянный метровый штурвал, а перед ним был укреплён старый магнитный компас со списанной спасательной шлюпки. Но зато антураж, сценическое оформление, как говорят, в театре, было очень впечатляющее.
На верхушке мачты развевался потрепанный «Весёлый Роджер» — пиратский флаг. На баке стояла, неизвестно откуда взятая, медная небольшая пушка, стояла на самодельном лафете и была явно бутафорской. На палубе перед мачтой была расстелена пожухлая, побитая молью, сильно потёртая, но всё ещё впечатляющая шкура большого бурого медведя с головой. Казалось, оскал медвежьих клыков встречал и сразу пугал посетителя лодки, настраивая его на грядущие впечатления от страшных русских пиратов. Обязательными атрибутами, указывая на национальную принадлежность, на шкуре стоял ведёрный медный самовар и валялась блестящая балалайка. На снастях везде были развешаны деревянные ложки и русские матрёшки. Раскачиваемые ветром, они тихонько постукивали друг о друга, и всё это создавало впечатление какой-то жуткой, в стиле Сальвадора Дали, сюрреалистичной новогодней ёлки. На борту висела метровая картонка от упаковочного ящика, на которой от руки, фломастером было написано по-итальянски: «Экскурсия по Русскому Пиратскому судну и представление — 10 евро с человека. Детям — 5 евро».
У трапа, перекинутого на причал, стоял одинокий незнакомый карабинер.
— Проход запрещён, судно не имеет разрешения. «Граница закрыта, — сурово сообщил он, — уходите».
— Я могу зайти, как гражданин России, это территория моей страны, — доставая паспорт, гордо сообщил я.
— Хм, ну тогда ладно, — сильно удивился полицейский.
Войдя на трап, я стал стучать по палубе, вызывая кого-нибудь из экипажа, чтобы, как положено, получить разрешение зайти на борт. Было слышно, как где-то в трюме кто-то засуетился, донеслись какие-то стуки и непонятное бурчание. и вот через несколько минут из неприметного люка на палубу, как чёртик из табакерки, выскочил… пират. Небольшого роста, кругленький, но вполне крепенький мужичок, под пятьдесят, с окладистой русой бородкой, в бандане (конечно, с черепом и костями), настоящей шерстяной тельняшке, в украинских черных шароварах, подпоясанных пиратским поясом, за которым торчал деревянный кинжал и такой же бутафорский пистолет. в руке он нёс мягкую игрушку — китайского попугая, которого он ловко приколол булавкой себе на плечо, достал из кармана чёрную повязку на глаз и, оценив диспозицию, сразу закричал:
— Карамба, сеньоре, рогацци, велкам ту рашн пайрат бот. Год демет…
— О! Русо пирато, вабене, буениссимо, грацци. а можете на русском? — ну как было не подыграть земляку.
— Ёлки-палки! а я-то думаю, как мент вас пропустил, уже неделю всех гонит прочь, совсем работать не даёт, козлина, — не удивившись, весело, в стиле разыгрываемой сцены, сообщил пират. — Вы откуда здесь?
— Утром на яхте пришёл, вот с визитом.
— Ой, так отлично, под этим надзором никуда выйти не разрешают, к нам никого не пускают, вообще оголодали мы тут, на одних макаронах сидим, вот и угостить даже нечем гостя… — не очень тонко намекнул весёлый пират.
— Ну это дело поправимое, зовите вечером в гости, принесём и еды заморской, да и напиток русский имеется.
— Да мы со всей душой! Честно говоря, оголодали, а уж кислятина эта — вино итальянское — вообще не берёт, компот и есть компот. Хоть и неудобно, конечно, гостей, земляков так принимать, но если хотите, я вам песен наших на гитаре спою, все представления покажу, хотя это кич полнейший, на иностранцев рассчитано…
— Вы откуда пришли изначально?
— Не поверите, из Петрозаводска.
— Ядрёна-Матрёна! Ни фига себе! Короче, с вас подробный рассказ, с меня — еда, напитки и вторая гитара, что-то мне подсказывает, что до этого дойдёт.
— Замётано! Знакомимся, и сразу давай на «ты»?
— Я Станислав. Приду со старпомом, Олей зовут.
— Ого, у нас будет дама, надо голову помыть. а я Сан Саныч. Можно Саныч. Привык так.
Вечером, уже предупреждённый карабинер, без всяких проблем пропустил нас на русский «пиратский» корабль и даже помог погрузить на борт позвякивавшие «подарки».
Знакомство Сан Саныч начал с представления своего экипажа. Роль старшего помощника исполнял унылый высокий мужчина с потухшими глазами и сизым носом, однозначно говорящим о многолетнем пристрастии к горячительным напиткам. Имя его память не сохранила, да и сам помощник был очень немногословен и в разговоре участия не принимал, хотя тщательно поднимал каждый тост, бурча «За здоровье».
Матросом был совсем юный, лет семнадцати, кубанский парнишка, в основном, выполняющий роль «прислуги за всё», права слова он явно ещё не имел.
Пока экипаж накрывал стол, Сан Саныч, не мудрствуя, решил быстро выполнить обещанное и заученно принялся рассказывать о приключениях.
— Лет пять назад я решил бросить всё и стать морским волком, купил списанную шлюпку, уговорил друга заняться со мной её ремонтом и вооружением, чтобы в итоге уйти на своём корабле в Израиль…
— Саныч, замри, — еле вклинился в монолог, — давай ты не будешь пересказывать нам содержание книги Кунина «Иванов и Рабинович или Айгоу ту
