Читаем без скачивания Клеменс Меттерних. Его жизнь и политическая деятельность - Христиан Инсаров

Так был заключен знаменитый брак между старинным габсбургским домом и вчера еще неизвестной корсиканской фамилией Буонапарте. Австрия и в этом случае, следуя своему девизу: “Felix Austria nube”, – старалась политикой браков добиться того, чего не могли ей дать нескончаемые войны. Вместе с будущей императрицей Франции в Париж поехал и Меттерних, который сам просил у императора Франца позволения сопровождать его дочь. Австрийский дипломат хотел на месте убедиться, куда поведет Францию новое направление политики Наполеона. Думает ли император, основав династию, заняться внутренним устройством государства – или же стремится браком с австрийской принцессой привязать к себе Австрию для того, чтобы с ее помощью продолжать свою завоевательную политику?

Метгерних оставался в Париже около шести месяцев. Ловкому царедворцу и хитрому дипломату удалось скоро приобрести симпатии и узнать тайные желания французского общества и, главным образом, французского императора. Метгерних хорошо понимал значение лести. Вот, например, характерный факт. На другой день после приезда Марии Луизы в Париж он показался в одном из окон Тюльерийского дворца, сад и двор которого были полны народом, и, подняв бокал, крикнул, обращаясь к толпе: “Да здравствует король Рима!” Чтобы понять смысл этого приветствия, вызвавшего шумные аплодисменты толпы, следует сказать, что этот титул должен был носить будущий наследник Наполеона. Толпа была тем более польщена, что титул “король Рима” принадлежал до Пресбургского мира австрийской короне, и теперь Меттерних еще раз торжественно признавал за французским императором то, что было отнято у Австрии силой оружия.

Главный интерес пребывания Меттерниха в Париже заключается в его частых беседах с Наполеоном. Докладные записки к австрийскому императору, писанные Меттернихом в это время под впечатлением каждого разговора и напечатанные во втором томе его мемуаров, представляют важный психологический и исторический материал для характеристики личности и взглядов как Наполеона, так и самого Меттерниха. Обыкновенно словоохотливый Наполеон теперь, когда он находился на вершине своего могущества, когда после военного счастья ему улыбнулось и счастье семейное и он мог уже надеяться создать прочную династию, ощущал еще больший душевный подъем и проявлял еще большую общительность. Расхаживая по комнате, он проводил целые ночи, развивая перед Меттернихом свои взгляды на будущее, поражая его неожиданными и меткими замечаниями, касающимися всех областей австрийской внутренней жизни и кончая анекдотами и сплетнями. Его мощный ум, охватывавший все стороны человеческого духа, великое и смешное, возвышенное и банальное, проявлялся теперь во всей своей широте. Однако Меттерних не поддавался чарам великого человека. Если он не обладал ни умом, ни талантами, ни энергией Наполеона, то у него был здравый смысл, умевший отличать истину от вымысла. Со вниманием вслушиваясь в каждое слово Наполеона, проливавшее свет на его будущую политику, он вставлял иногда меткое замечание или делал намек, направлявший разговор на интересующую его тему. Вскоре ему удалось с помощью Наполеона сделать большой заем, столь необходимый в то время для Австрии.

Продолжительная оккупация русскими Валахии и Молдавии сильно беспокоила Меттерниха. Несколько раз заводил он разговор на эту тему, указывая на опасность, угрожавшую Европе и в частности Австрии, от завоевательной политики России на Востоке. Однако Наполеон, еще желавший сохранить дружеские отношения с Россией, постоянно отклонял предложение потребовать от нее эвакуации дунайских провинций, тем более что он сам в Эрфурте согласился считать их принадлежащими России. Тогда Меттерних переходил к другой теме: он доказывал, что отношения между Францией и Россией в силу сложившейся ситуации будут ухудшаться и приведут рано или поздно к войне. “Россия действует под влиянием чувства страха, – говорил Меттерних. – Она боится Франции; она будет бояться нашего сближения, и это беспокойство заставит ее зашевелиться”. Наполеон сам отлично сознавал эту истину, но он также понимал, что под влиянием страха находится не только Россия, но и Австрия и что, несмотря на различие их интересов, они легко могут соединиться против него. Теперь, как и раньше, целью Наполеона было поссорить Австрию с Россией; причиной ссоры могла быть завоевательная политика России на востоке. “Именно увеличение России, – говорил он Меттерниху, – послужит основой соединения Франции с Австрией”.

С этой целью он советует Австрии занять Сербию – факт, который вызвал бы протест России. В другой раз Наполеон заговорил о восстановлении Польши, предложив Австрии обменяться территориями: он возвратит ей иллирийские провинции – побережье Адриатического моря, – взамен находившейся под ее владычеством части Галиции, которая отойдет к будущему польскому королевству.

Из всех этих разговоров Меттерних, вполне основательно, мог вынести убеждение, что цель и тактика Наполеона остаются прежними. “Я не ожидаю, – пишет он с грустью императору Францу, – что брак с австрийской эрцгерцогиней в состоянии остановить завоевательные стремления Наполеона”.

С таким убеждением возвратился он в Вену в средине октября 1810 года, чтобы занять свой пост во главе министерства иностранных дел.

Между тем события, следовавшие с необычайной быстротой одно за другим, должны были привести к войне Франции с Россией. Наполеон не желал войны с Россией и не мог ее желать, как не желал войны с Австрией, как не желал войны с Пруссией. Все это отнимало у него людей и средства, которые он хотел бы употребить на создание сильного флота для борьбы с Англией, единственным европейским государством, не признававшим созданного Наполеоном режима. Так что, когда Наполеон уверял русского посланника Куракина и русского уполномоченного генерала Чернышева в дружбе к Александру, когда он расточал миролюбивые фразы в своих письмах к этому последнему, – он выражал свои искренние чувства. Однако его политика неминуемо должна была привести к войне.

То же самое можно сказать и об Александре I. Он слишком хорошо знал, какими громадными ресурсами располагают Франция и Наполеон, чтобы с легким сердцем искать столкновения. Однако России, как и всем европейским государствам, предстояла альтернатива: или подчиниться политике Наполеона и сделаться его орудием, или же воевать с ним для защиты своей самостоятельности.

Исход войны Наполеона с Россией известен. Однако и после страшного поражения, которое Наполеон потерпел в России, он не растерялся. Последние остатки Великой армии еще бродили по русским снежным равнинам и тонули при злополучном переходе через Березину, а Наполеон уже был в Париже, чтобы создать новую армию и, поспешно возвратившись на поле сражения, доказать, что там, где ему приходится воевать не со стихиями, а с людьми, он одерживает верх. 2 и 29 мая русские и прусские войска были разбиты при Люцене и Бауцене.