Читаем без скачивания Бомба для ведущего (Антиоружие) - Александр Жорницкий

Глава восьмая

Модель эксклюзивного случая патологии развития плода создавалась в муках, хотя в программе многих операций имелись все известные нормальные физиологические показатели матери и плода в разных стадиях развития и немало патологических. Компьютер порой такое выдавал, что становилось страшно смотреть на экран, но опытные и знающие программисты, их консультанты-ученые по собранным мельчайшим деталям, буквально крупицам из различных источников медленно и уверенно шли к решению задачи. Хорошо изучивший литературу всех случаев, знающий нюансы второй операции, Саша оказался нужным и полезным участником создания биологической электронной модели, редко встречающейся патологии развития плода. Поработав в группе программистов несколько часов и не сталкиваясь раньше с их работой, он с удивлением для себя отметил их профессионализм, глубокие знания медицины и острую необходимость в них. Ему нравилось, когда, задумываясь, приходил к определенному решению и в этот момент кто-то выкрикивал:

– Александр, ты хочешь сказать, что этот сосудик плода в оральной части разветвляется, хотя в природе подобное не встречается?

– Именно так, – радостно подтвердил тогда Саша, – ибо во время операции мы его латеральную веточку слегка задели, и нас удивила появившаяся неожиданно в этом месте кровь. Мой шеф тогда обратил внимание на аномальное сосудистое расширение.

– Хорошо, – сказал главный программист, – теперь мы будем иметь более уточненную топографию сосудов необычного плода.

Тупиковый момент наступил, когда завершали схему иннервации сердца. Данные патологоанатомических вскрытий погибших плодов были противоречивыми, и создавать по ним схему значило поставить операторов перед многими иксами. Саша глянул на часы и объявил перерыв на обед, но сам есть не пошел: не хотелось, включил ноутбук и быстро нашел описание операции, внимательно смотрел на экран, но мысли были там, в Киеве, в операционной, где операция завершалась, но шеф приостановил ее, велев медленно зачитать ему все данные сердечной деятельности плода, и сам стал выслушивать работу его сердечка. Он задумался, а потом быстро произнес:

– Хай буде жито.

Операция завершилась благополучно, а когда мать и новорожденный уже были в реанимации и шеф убедился в отсутствии каких-либо угроз их жизни, они, как всегда в таких случаях, ужинали у него дома. После первой рюмки коньяка, закусив кусочком любимого яблока, он сказал:

– Скорее почувствовал, чем услышал слабое отклонение в иннервации сердечка, убедился, что это не связано с клапанами, скорее незначительная анатомическая аномалия в пучке Гиса.

Во второй половине дня работа пошла более интенсивно, программисты поняли, что наиболее точный источник для их модели – это описание двух операций Алексея Ивановича.

Созданная компьютерная биологическая модель позволила провести две репетиции предстоящей операции на должной высоте и получить одобрение шефа. Саша после репетиции вспоминал отдельные моменты своего участия впервые в такой работе программистов и считал это удачей. Самое главное было впереди, волнуясь за будущий исход операции, он перебирал в уме подробности всех хирургических вмешательств по этому поводу. Редко встречаемая патология чревата была необходимостью жертвы одной из двух жизней. Поэтому решение о спасении матерей принималось оправданно, а риск, которым подвергали себя хирурги, свидетельствовал о их благородстве. Решение спасти две жизни Алексей Иванович принял сразу после анализа всех данных об уже проведенных операциях и тщательного обследования беременной, что дало возможность продумать ход операции до мельчайших подробностей и успешно ее выполнить.

Необычность успеха нельзя объяснить мастерством и искусством профессионала, по сути, он все делал так, как предыдущие известные хирурги, использовав их опыт и знания, но совершил чудо. В мире много талантливых ученых, художников, поэтов, но чудо среди них совершают единицы – гении. Видимо, Алексею Ивановичу тоже присуща гениальность, которую он считает неосознанной, размышлял Саша.

Утром следующего дня все участники будущей операции собрались у шефа. На стене засветился большой экран компьютера, а на нем крупным планом лежащая на операционном столе пациентка.

– Александр, прошу вас, – спокойно произнес академик Гурфинкель.

Саша встал возле стола лицом к компьютеру, по обе стороны расположилась первая группа хирургов.

– Как себя чувствуете? – спросил пациентку.

– Хорошо, – ответил компьютер.

– Пульс, дыхание, давление, электрокардиограмма, индекс сворачиваемости и остальные показатели на экран.

Экран сообщил голосом все требуемые данные, а затем показал их цифрами и соответствующими кривыми.

– Приступить к наркозу.

Компьютер изобразил весь процесс наркоза, а через время сообщил о нормальном состоянии матери и плода. Саша дал команду начать операцию, и первая группа хирургов приступила к своим обязанностям, сообщая компьютеру все свои действия, а тот периодически повторял: «По схеме» и редко «Отклонение». В случае последнего Саша вносил коррективы, и операция шла без спешки по заданному режиму времени, с постоянной сменой групп хирургов, которые четко выполняли свои обязанности на высоком профессиональном уровне, создавая впечатление интеллектуальных автоматов-роботов. Шероховатости начались при отделении от плода нескольких слоев, окутавших его, неестественных тканей, относимых раньше в аналогичных случаях к недоброкачественным. Процесс осложняло отсутствие четкой границы между ними и кожей плода, что могло привести к микротравмам плода или остаткам на его коже клеток сомнительной ткани. Саша вспомнил о соединительнотканной пленке, проходящей там, и дал соответствующие указания компьютеру.

Репетиция операции на компьютере закончилась на пять минут раньше заданного времени, шеф провел разборку действий всех участников и в целом их одобрил, осталось приобретенный опыт и знания удачно применить на опыте, что Саша ждал с нетерпением со дня на день. Он ложился рано спать и вставал пораньше, не желал внезапности, но был ко всему готов, знал, что по закону подлости все плановые операции начинались экстренно, но в данном случае все свершилось по плану. Он, как всегда, пришел на работу на полчаса раньше и не был удивлен вызову к шефу, где застал почти половину участников операции, остальные собрались через пять минут. Шеф пригласил всех мыться. Перед началом операции, когда все было готово для наркоза, он уже возле операционного стола, повернув голову в сторону Саши, обратился к больной:

– Госпожа Фира, как вы себя чувствуете?

– Хорошо.

– Это доктор Саша, я вам о нем рассказывал, если не возражаете, он сегодня у нас главный.

Саша чуть нагнулся над ней, ее большие карие глаза с любопытством пробежали взглядом по его лицу, а затем изучающе встретили его прямой, обнадеживающий взгляд выразительных добрых очей, и она улыбнулась:

– Он не подведет.

Ни Саша, ни остальные участники не подвели шефа и красавицу Фиру, они спасли ей жизнь и, по сути, подарили сына, осчастливив материнством. Когда работа хирургов завершилась, он вопросительно взглянул на шефа, тот кивнул головой и Саша отдал команду вывести больную из состояния наркоза, а сам, встав у ее изголовья, наблюдал за ней. Ее бледное лицо со временем начало слегка розоветь, дрогнули веки, но глаза оставались закрытыми, она пыталась что-то сказать, но губы только шевелились, а звука не было. Он рукой слегка погладил ее щеки, она с усилием приоткрыла глаза и сквозь легкую дымку увидела расплывшееся в улыбке лицо Саши, пыталась сама улыбнуться. Шеф подошел ближе, а Саша на один шаг отступил.

– Как самочувствие? – спросил больную и кивнул Саше в сторону больной. Она утвердительно кивнула головой.

– Поздравляю с сыном, чуть позже вам его принесут, – сказал Саша, улыбаясь.

Крупные слезы покатились по ее щекам, он вытер их салфеткой и снова улыбнулся, а шеф показал рукой на выход, и они покинули операционную. В кабинете у шефа все выпили по рюмочке коньяка, закусили виноградом и яблоком и, кроме Саши, были отпущены домой.

– Нам бы по рюмочке еще, да нельзя, надо быть на страже.

Раздался звонок из компьютера, академик включил большой экран и усиленный звук. Появилось уставшее лицо Алексея Ивановича и зазвучал бодрый голос:

– Шалом, я смотрел по Скайпу, скажу честно, завидую.

– Ты сделал две, а мы только одну, есть у тебя, Алеша, совесть?

– Завидую твоим мобильным хлопцам и условиям труда, рад, Сашко тебя не подвел, а в целом сделано профессионально, узнаю твой почерк.

– Писал твой ученик.

– С этого дня он и твой.

– Не откажусь, а пока у него еще много дел. Скажи, Алеша, когда ты в Тарнавке был?

– Ох-хог… не надо без анестезии…

– Хорошо, вместе съездим. Привет всем, мы спешим.