Читаем без скачивания Любовники и лжецы - Салли Стюард

Лианна повернулась на бок и энергично взбила подушку.

Ее никогда не привлекали бурные отношения с их пагубными последствиями. Любовники, которых Лианна сама выбирала, были надежными, уравновешенными мужчинами, связь с которыми не грозила неприятностями. Расставания проходили без бурных сцен, не сопровождались душераздирающими эмоциями, и они всегда оставались друзьями. Любому из своих бывших любовников Лианна могла запросто позвонить, если у нее оказывался лишний билет в театр или возникало желание поужинать с кем-то в компании.

А Элиот воплощал в себе все качества, которые пугали ее в мужчинах. Несмотря на его попытки выглядеть человеком, который может превосходно держать себя в руках, в эмоциональном плане Элиот был беспокойной личностью, раздражался и злился. И вот теперь он и ее как бы заразил своей неуравновешенностью.

Не говоря уж о том, что он душевнобольной. Нельзя перестать любить человека за то, что он заболел. Но для тех, кто добровольно вступает в любовную связь с человеком, который уже давно болен психически, это самый верный путь к собственной погибели. Психически больные люди губят тех, кто устанавливает с ними слишком близкие отношения.

У ее матери просто не было выбора. Она любила мужа, а Лианна любила отца. И даже если бы они захотели, то не смогли бы перестать любить его. Однако цена этой любви была очень высока.

Искаженное мукой лицо отца всплыло в памяти Лианны так четко, как будто только вчера, а не семнадцать лет назад она вошла к нему в кабинет, чтобы поцеловать его перед тем, как отправиться на свидание.

Отец, весь в слезах, взглянул на нее, и только мгновением позже Лианна заметила револьвер, приставленный к виску.

— Прости, — произнес отец. — Передай маме, что я очень люблю вас обеих.

С этими словами он нажал на спусковой крючок.

Отец не хотел причинять боль людям, которых любил. Просто его собственные мучения стали невыносимы. Лианна поняла это и простила отца, но ни за что в жизни не желала бы еще раз пережить такую муку.

Она снова повернулась на спину и постаралась больше не вспоминать эту сцену. Тогда Лианне было шестнадцать лет — достаточно для того, чтобы определить, чему посвятить свою жизнь. Она решила для себя, что будет помогать таким людям, как отец. Его смерть не изменила этого решения. Психиатр должен уметь дистанцироваться от своих пациентов, и Лианна считала, что с этим у нее не будет проблем. Она сможет консультировать их, помогать им, заботиться о них, но только до определенного предела. За этот предел она не переступит. Риск был бы слишком велик.

Если она и забудет о профессиональной этике, то пережитое ей не забыть…

В этот момент Грета издала нечто вроде рычания. Чувствуя, как тревожно забилось сердце, Лианна села на постели и взглянула на собачью корзинку, стоявшую в углу. Грета лениво потянулась и снова свернулась клубочком. Значит, ей просто что-то приснилось.

И все же Лианну охватило внезапное желание подойти к окну и посмотреть, нет ли на улице Элиота. Она уставилась на закрытые шторы, слыша, как кровь стучит в висках. Лианна боялась увидеть там Элиота, каким бы он ни был: с ненавистью и злобой во взгляде или с горевшим в глазах желанием, которое она и сама испытывала.

Как же она могла так быстро потерять беспристрастность? Что произошло с ней за последние два дня?

Лианна снова легла на спину и натянула одеяло до самого подбородка, но так и лежала без сна, уставившись в темноту. Очевидно, заснуть ей не удастся, пока она не убедится, что на улице никого нет.

Ужасно глупо лежать и изводить себя этой навязчивой идеей. Разумнее просто проверить. Справиться со своим страхом с помощью реальных действий, а не мыслей.

Встав с постели, Лианна пересекла комнату на ватных ногах. Где-то в доме раздался скрип, от чего она буквально подпрыгнула и вскрикнула. Грета тоже вскочила и шумно зевнула.

— Все в порядке, малышка. — Лианну напугал собственный голос, прозвучавший в полной тишине. — Ложись спать. В старых домах всегда по ночам что-то скрипит. — Конечно, все дело в этом. Просто дерево сжимается в результате ночного похолодания. Такое бывало каждую ночь, и раньше Лианну это не беспокоило.

Грета смотрела на хозяйку с любопытством, но вела себя совершенно спокойно. Это подтверждало, что в доме нет посторонних. И на улице тоже. Разве не так? Грета почуяла бы чужого, как было в тот вечер.

И все же Лианна на цыпочках вышла из спальни и спустилась вниз, съеживаясь от страха каждый раз, когда под ее босыми ногами скрипели ступеньки. Внизу она проверила каждую комнату, убедилась, что дверь и все окна заперты, и наконец почувствовала себя в безопасности. Но это блаженное чувство продлилось совсем недолго: Лианна вспомнила, что надо еще выглянуть в окно спальни.

Она решительно направилась назад, в спальню, охваченная презрением к самой себе за то, что она такая трусиха. Но вся ее решительность моментально испарилась, как только она дотронулась до шторы.

Лианна понимала, что это просто абсурд. Даже если Элиот будет стоять на улице и смотреть на нее, он сможет причинить ей вред только в том случае, если она впустит его в дом. Да и совершенно не обязательно, что Элиот стоит на улице.

Лианна рывком распахнула шторы.

На мгновение ей показалось, что она видит искаженное от ужаса лицо отца, прижатое к стеклу. Но это было всего лишь ее собственное отражение. Лианна испуганно заморгала, и видение исчезло. На улице никого не было, никто не смотрел на нее.

Лианна задернула шторы. Общение с Элиотом отрицательно повлияло на нее, и теперь следовало все взвесить и решить, продолжать ли ей лечить его. Если она и в дальнейшем не сможет сдерживать свои эмоции, то просто обязана будет передать его другому врачу.

Возможно, это придется сделать в любом случае. Лианна еще ни разу не передавала своего пациента коллегам, однако, пожалуй, сейчас подходящий момент для начала подобной практики. Но несмотря на логические рассуждения, что-то в глубине ее сознания противилось этой мысли. Она не хотела отдавать Элиота в чужие руки.

На следующий день Элиот постарался с головой уйти в работу. С помощью знаний Лианны Уорнер и собственной решимости он сможет вернуться к нормальной жизни. Он должен верить в это.

Решение обратиться за помощью к психиатру далось ему нелегко, но у него действительно не оставалось иного выбора. Трудно было и разговаривать с Лианной, раскрывать ей свои сокровенные тайны, особенно вынуждая себя постоянно понимать, что она врач, а не желанная женщина. Женщины часто упрекали Элиота в том, что он держится с ними отстраненно, не раскрывает им свою душу, и они, разумеется, были правы.