Читаем без скачивания Йагиня. Тайный Дар - Диана Хант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ну, милая, все позади, - пробормотала я. А потом не выдержала: - Неужто, подгадала, что муж по делам поехал и решила мертвое дитя родить и похоронить, пока его нет?
- Не-е-ет… - протянула, всхлипывая молодая женщина, - Я не хотела убивать ребенка. Я знала, что за ним… отец придет! Я выпила микстуру, ускоряющую роды, вдруг муж раньше времени вернется…
- Так эту микстуру, милая, можно пить только по совету доктора или повитухи, когда роды уже начались, а не когда до них еще месяц.
- Две недели… - прорыдала женщина, поправляя меня.
- Ну, две недели, - сказала я, пожимая плечами.
Успокаивающий отвар сделал свое дело, и женка главы понемногу приходит в себя.
- Я же… Я же с ним хотела уехать…
- Куда? В поселение?
Она кивнула.
- Так это, знаешь ли, не значило бы, что ты его хоть раз в жизни увидела, - женщина опять зашлась в отчаянных рыданиях, - Ты лучше подумай, что мужу скажешь, как объяснишь, где ребенок?
Вместо хозяйки ответила одна из ее служанок – тучная пожилая женщина с сурово поджатыми губами. Такая, судя по хмурому и испуганному – испуганному не за себя, за свою молодую хозяйку, взгляду, предана госпоже до смерти, но и относится к ней с определенным покровительством:
- Какой ребенок, сударыня Стефанида? Эта дурища живот весь срок бинтовала, три месяца с мужем в одной постели не спала, мол, нехорошо ей, а потом и вовсе отправила за каким-то капризом, крэмом из толконьего жира, в эту, как ее, Виернию – к лешему на кулички. Вона, месяц уже нет.
- Да, милая, - заметила я. - Ты – стратег. И ты собралась от такого золотого мужика в поселение женок песиглавцев?
Та кивнула.
- Вот что, - добавила я строгости в голос. - Не дури. Или ты ради той ночи с песиглавцем не только от всего здесь, но и от ребеночка своего откажешься? И от рода своего?
- От рода!
Глаза женщины сверкнули неприкрытой злобой.
- От какого рода? От голытьбы этой, которая меня в женки главе продала? Которые сейчас сыром в масле катаются?! От этого рода? Или от отродья мужниного, один в один на отца своего похожего?! Да лучше за песиглавцем на край света…
Голос ее сорвался.
Я вздохнула. Что тут скажешь.
Но глава-то не виноват. Он, похоже, искренне любит свою молодую женку, вон, и к близости не принуждал, и за кремом этим поехал... И ребенок ее не виноват.
И даже песиглавец, который тому только пять хвилин назад ушел отсюда с сыном этой женщины на руках… Тоже не виноват.
О повадках этого племени знает и стар, и млад, так что барышня сознательно пошла на то, на что пошла. песиглавцы никогда не берут себе жен, и к женщине относятся как к домашней скотине.
Но с другой стороны – они ведь никому своих жизненных принципов не навязывают, а что крадут девок и женщин… Слыхала я, как эти самые, украденные, в одной рубахе и босиком бегут за конем, на котором сидит потенциальный жених и голосят дурниной. Тут уж хочешь – не хочешь, а похищать приходится… Впрочем, здесь мне больше нечего делать. Женке главы – своего ума не вставишь.
- Ты уже можешь вставать, милая, - сказала я ей. - Песиглавца сложно рожать, но восстанавливаешься всегда за считанные хвилины. Ты вот что, пойди завтра в богомольню, да зажги свечи светлой Макоши и Дидилии. Да Припекало, который защищает от супружеской неверности, хорошо помолись, девка. Может, боги тебя и помилуют – дадут доброты сердцу, а голове – ума. Без ума да без доброты сложно жить на свете…
Выйдя за ворота дома главы и уже собираясь сесть в экипаж, привезший сюда, чью дверцу открыл передо мной усатый кучер, обнаружила, что меня ждет сюрприз.
Со словами: «Любезный, мне с госпожой Йагиней по пути» в экипаж лихо запрыгнул княжеский чародей, оказывается, все это время дожидавшийся меня у калитки.
Не успела я как следует возмутиться, как экипаж уже тронулся по улочкам Штольграда, и за плотно закрытыми занавесками замелькали полоски забрезжившего начала*. (* Начало – синоним зорьки, зари. Разговорное выражение в славянских деревнях)
Хмуро и исподлобья, я уже более внимательно, чем в момент нашей первой встречи рассмотрела треклятого чародея, которого, похоже, ничуть не смутил тяжелый, и хотелось бы, чтобы неприятный – что я, зря старалась – взгляд старухи.
Щеголеватый костюм, цилиндр, трость с серебряной головой оскалившейся обезьяны, с настоящими сапфирами вместо глаз, начищенные до блеска ботинки… Весь этот антураж не мог сбить меня, потомственную Йагиню, с толку.
Взглянув на сидящего напротив молодого человека истинным зрением, опять увидела мощнейшую, внушительных размеров ауру оранжевого цвета, принадлежащую, без сомнения боевику. Прищурилась – или мне показалось, или он Посвященный? Нет, не вижу, защита стоит…
Интересно, зачем ему скрывать свою силу?
Думает, испугаюсь?
Не на ту напал!
Скользнула взглядом по лицу – и оказалась на дне светло-голубых глаз, опушенных черными, как смоль, и длинными, точно стрелы, ресницами. Вот на что, скажите мне, мужику такое богатство?
Черная же прядь волос, выбившаяся из-под модной шляпы, спадает на лоб и я порадовалась, что нахожусь под личиной. Резкие, но все же привлекательные черты лица, несколько более длинный, чем принятый за канон красоты, нос, вытянутый овал, упрямый раздвоенный подбородок…
Что и говорить, рядом с таким обычная деревенская девушка почувствовала бы себя в лучшем случае курицей рядом с павлином, в худшем – и вовсе маленьким и незаметным воробьем. Собственно, деревенская девушка и почувствовала. Как
