Читаем без скачивания Миры Пола Андерсона. Т. 4. Чёлн на миллион лет - Пол Андерсон

— Ну вот, мисс Донау, — расплылся он в улыбке, — съездим-ка на анализы, а?

Она кивнула и собралась с силами. Да уж, она знает, как мучительно больно будет все дальнейшее. Ханно сохранил старые моряцкие навыки — в частности, умение аккуратно носить тяжести, и хотя сложением ему было далеко до Геракла, его жилистое тело никогда не подводило. Подсев, он подхватил Алият и перенес ее с койки в кресло. Она закинула руки ему на шею. Ханно ощутил на затылке мимолетную проказливую ласку ее пальцев, но услышал и тяжелый всхлип дыхания.

Свобода посторонилась и держалась поодаль, пока Ханно катил Алият до лифта, но вошла туда вместе с ними. Вчера, старательно выбирая кратчайший для Алият пеший маршрут, они с Ханно нашли нужное помещение на втором этаже. Они снова шли ва-банк, в надежде, что гидротерапевтическая ванная будет свободна; хотя в это время дня риск не так уж велик. Ханно ввез Алият туда, коротко объяснил, что будет дальше, и вышел. По коридору кто-то приближался — Ханно двинулся в противоположном направлении с озабоченным выражением лица. Свобода слонялась по коридору, пока не улучила момент незаметно проскользнуть в ванную вместе с сумкой.

Ханно снова укрылся в мужском туалете и, как договорились, десять минут по своим часам провел, изучая настенные росписи. Они были неизменно вульгарными и полуграмотными. Надо поднять общий уровень галереи, решил Ханно. От терзаний ожидания все средства хороши. Вытащив авторучку, он выбрал свободное местечко и аккуратно написал печатными буквами: «Уравнение х2 + у2 = z2 не имеет решения в целых числах для любого значения n больше двух. Я нашел чудесное доказательство этой теоремы, но здесь в кабинке не хватает места, чтобы его записать».

Пора! Оставив халат в кабинке, он направился в ванную. Свобода как раз показалась в дверях; умница, девочка! Алият опиралась на нее, но одета была уже не в больничный халат, а в платье, чулки и туфли; тонкий плащ прикрывал бугрящиеся бинты. Свобода несла сумку. Ханно подошел к Алият с другой стороны, чтобы тоже помочь.

— Как дела? — по-английски спросил он.

— Справлюсь, — пропыхтела Алият, булькая воздухом (или кровью?). — Но… ох, мать их… нет, ничего…

Она всем весом навалилась на плечо спутника, семеня неровными шажками вперед, время от времени спотыкаясь. Лицо ее влажно лоснилось, пот мелкими капельками срывался с носа. Ханно ни разу не видел, чтобы кожа живого человека обретала такой мертвенно-голубоватый оттенок. И все-таки она двигалась вперед, словно мало-помалу набиралась сил; вот уже посторонний наблюдатель мог бы сказать, что она не тащится, а шагает.

Это и есть мой туз в рукаве, подумал Ханно. Жизненная энергия бессмертных. Ни один нормальный человек не смог бы так быстро оправиться после подобной раны… Но и ей бы не справиться, если б она не мобилизовала все свои внутренние ресурсы.

Когда лифт пошел вниз, Алият начала сползать по стенке, но Ханно и Свобода силой удержали ее на ногах.

— Крепись! — сказала русская. — Ты должна стоять и идти прямо. Тут совсем рядом. Потом ты свободна.

Алият мучительно ощерила зубы в подобии улыбки.

— Осталось… пожилой мадам… еще сплясать… но после… Когда они вышли в вестибюль, Алият шагала хоть и не размашисто, но со стороны никто бы не догадался, что она нуждается в помощи. Ханно стрелял глазами туда-сюда. Где, черт побери… Ага, вон сидит индеец — на покореженной, ободранной кушетке, небрежно листая разваливающийся по листочку замусоленный журнал. Заметив друзей. Странник неловко поднялся на ноги, задев проходящего мимо мужчину.

— Эй! — заорал индеец как ужаленный. — Глядеть надо, куда тебя несет!

И добавил солидную порцию непристойностей.

— К главному входу, — прошептал Ханно на ухо Алият. — Раз-два, три-четыре!..

Справа от них Странник орал благим матом, и все взоры обратились в ту сторону. Пара охранников начала проталкиваться к ссорящимся. Ханно очень надеялся, что индеец не переборщит. Задача проста — на две-три минуты отвлечь внимание, но не подвергнуться аресту; в самом крайнем случае пусть спустят с лестницы… Беда в том, что Странник — прирожденный джентльмен, и воинственного алкаша играет совершенно бездарно. Зато наделен ясным умом и тактом.

Даже притушенное висящей в воздухе пылью и копотью солнце на мгновение ослепило их. Такси стояло у бровки. Гермес, бог путешественников, купцов и воров, спасибо тебе от всей души!

Ханно помог Алият сесть в машину. Она рухнула на сиденье как подкошенная, отчаянно ловя воздух хрипящими легкими. Свобода села по другую сторону от нее, Ханно назвал адрес, и такси тронулось. Пока оно под скрип тормозов продиралось сквозь дорожные пробки, Алият мотало вправо-влево. Свобода пощупала у нее за пазухой, кивнула, поджав губы, вынула уз сумки полотенце и более-менее незаметно прижала его, куда надо. Чтобы впитать кровь, понял Ханно; рана все еще не закрылась и продолжала кровоточить.

— Эгей, а эта мадама в порядке или как? — поинтересовался шофер. — Смахивает, будто ее выписали не по делу.

— Синдром Шартца-Меттерклюма, — пояснил Ханно. — Ее нужно отвезти домой и уложить в постель как можно быстрее.

— Ага, — хрипло подхватила Алият. — Заезжай завтра в гости, красавчик!

Водитель выкатил глаза и раздвинул углы рта, но продолжал путь. У места назначения Ханно щедро исполнил обещание отблагодарить водителя. Это купит его молчание, если только полиция заподозрит, что в деле участвовало такси. Хотя к тому времени рассказ шофера вряд ли так уж поможет полицейским.

— За угол, — сказала Свобода раненой. — Еще полквартала.

На тротуар падали красные капли. Их, кажется, никто не замечал, а если и замечал — предпочитал не впутываться не в свое дело. На это Ханно тоже рассчитывал.

В платном гараже стоял небольшой фургон; Ханно вчера арендовал его с условием вернуть машину в Покателло, Айдахо. Борт фургона скрыл от случайных взглядов, как друзья поднимали Алият внутрь. Там уже ждали ее чистые простыни и толстый поролоновый матрас, а также кое-какое медицинское снаряжение, приобретение которого не составляло особых проблем. Ханно и Свобода стащили с Алият одежду, обмыли ее, ввели антибиотики, перебинтовали рану и устроили поудобнее, как могли.

— По-моему, она оправится, — заметила Свобода.

— Будь я проклята, если не оклемаюсь, — пробормотала Алият.

— Оставь нас, — приказала Свобода Ханно. — Я о ней позабочусь.

Финикиец послушно выполнил распоряжение. Русская была солдатом, а значит, умела оказывать первую помощь; но еще она была и ветеринаром, а люди не так уж и отличаются от братьев меньших. Захлопнув задние дверцы, он уселся в кабине. По крайней мере, тут можно побаловаться трубочкой и наконец-то унять противную внутреннюю дрожь.