Читаем без скачивания Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

Оценивая действия пехотных подразделений, последовавших вслед за артналетом, нужно рассмотреть наиболее подробно действия I.R.135 (Йон) — именно его действия оказались в центре внимания командования дивизии и 22 июня, и в последующие дни. Провал атаки I.R.135 в конечном итоге и внес Брест в историю Второй мировой войны. Что же касается I.R.130 (Гипп), наступавшего в полосе главного удара дивизии и выполнившего задачу по захвату мостов на Мухавце (хотя полностью зачистить Южный остров и не удалось), то можно лишь отметить бессмысленность затеи с заброской группы Кремера на штурмовых лодках. Дело не в том, что Кремер не захватил бы мосты, а в том, что не удержал бы. Более того — не успевшие в этом случае переправиться из-за боя с Кремером части 22 тд, застрявшие бы у мостов, зажатые между Мухавцом и батальонами Гартнака и Набера, оказали бы им серьезное сопротивление. И (кто знает?) может, и успели бы взорвать мосты или, по крайней мере, забить их подорванными танками.

Кстати, обращает на себя внимание неудачное начало операции Кремера — уничтожение большинства лодок артиллерийским огнем. Объяснение случаю было найдено устраивающее всех — виноваты недолеты реактивных установок или немецкой артиллерии. Это, собственно говоря, было обычным делом 22 июня на Буге — возможно, когда-нибудь будут высчитаны поразительные масштабы потерь немцев от «дружественного огня». Документы говорят о том, что группа Кремера — в их числе. Обратите внимание на время начала операции и сравните с планом артогня. Командир I.R.130, полковник Гипп, начав операцию Кремера в 3.20, вероятно проигнорировал соответствующий, очень важный момент приказа дивизии — «так как первоначально и пристрелка, и наблюдаемый огонь невозможны», штурмовые лодки не должны спускаться до X+15 мин. в Буг, учитывая сдвиги рассчитанного по времени плана огня.

Гипп послал Кремера сразу же, после того как закончили огонь «Небельверфер» и окончился огонь пехотного оружия по прибрежной полосе. Но начался «Иммергрюн» — и по югу Западного острова заработала 13/I.R.133, расчищая путь батальону Праксы. А рядом, по северо-западу Южного, ведут огонь две батареи мортирного дивизиона Галля. Их зона обстрела как раз у Буга, на маршруте Кремера… Не исключено, что и установки «Небельверфер» отстреливали «затяжные выстрелы».

Почему же Гипп или кто-то еще так поторопился? Во-первых, стремился максимально использовать эффект артогня, пока русские не пришли в себя. Во-вторых, стартовав позднее, пришлось бы пробиваться между надувными лодками и саперами, начавшими понтонную переправу или строительство мостов. Это снизило бы скорость — а между островами она должна была бы быть максимальна. В противном случае Кремера расстреляли бы не свои снаряды, а пулеметы пограничников.

Говоря об атаке I.R.135, нужно прежде всего отметить недостаток информации для каких-либо безупречных выводов. Они носят скорее предварительный характер, основанные, как правило, на отрывочных данных из воспоминаний, а не документов.

Особенность атаки Праксы — в том, что детали обстановки, вначале оцениваемые как преимущества, в конечном итоге обернулись поражением. Первая волна атакующих не встретила сопротивления. Это, казалось бы, успех — но в итоге, быстро уйдя вперед, она не только оторвалась от второй волны, но и, пройдя сквозь ошеломленный Западный, проникла в Цитадель — прямо в берлогу медленно свирепевшего медведя… Прорыв в Цитадель тоже можно было бы счесть успехом — на деле же если бы при перебежке Тереспольского штурмовые группы, встретив сопротивление, залегли, замедлив атаку, то это и был бы единственный шанс на спасение у батальона… Но амбразуры кольцевой молчат, на мосту не выложена даже колючая проволока, хоть как-то замедлившая бы атаку. Ворвавшимся в Цитадель судьба дает опять шанс — остановиться, закрепившись у Тереспольских. Но что они видят? Со стороны ошеломленных русских — ни выстрела, двор усыпан трупами, и лишь носятся в дыму ошалелые фигуры, подчас в одном белье. Атаковать дальше! И оставив у Тереспольских лишь небольшую группу, они атакуют не только сооружения Цитадели (церковь и сектор казармы у Холмских (возможно, надеясь взять там Инженерное управление), но и Северный остров — чего вообще не предусматривалось планом!! Вероятно, малоопытные командиры групп просто потеряли голову от казавшейся уже достигнутой победы.

В итоге — защитники крепости, на Цитадели имея многократное преимущество, уничтожают тех, кто зарвался особенно сильно, немногие выжившие бьются у Тереспольских или с 98 ОПАД и красноармейцами Восточного форта на Северном, не имея шансов не только продвинуться, а, возможно, и отступить.

Вторая волна батальона Праксы. На Западном по-прежнему тихо — и все силы на Центральный. Но и он кажется более-менее спокойным — и опять, размазывая силы, солдаты мчатся на Северный, откуда, в общем-то, нужно было спасаться уже через несколько минут, поняв, что «улей» просыпается и «пчел» неожиданно много.

Вот тут-то и захлопнулся капкан на Центральном. И — что было еще более неожиданным — раздалась стрельба и на Западном.

Ну а дальше — церковь Святого Николая превратилась и в наживку (вернее — приманку), к которой немцы стремились со всех сторон, не имея возможности прекратить атаку, и в живой щит, не дававший применить артиллерию. Более ужасной ситуации для 45-й дивизии нельзя было придумать.

Как ни парадоксально, для дивизии было бы лучше, если бы третий батальон был бы уничтожен подчистую — тогда, прекратив атаку, можно было бы ввести в дело артиллерию и запасаться терпением — ясно, что сейчас, после первой победы русских, даже эфемерный «моральный эффект» был полностью развеян, и они готовы сражаться долго.

Не менее ужасным для командования дивизии и полка было то, что виновники провала — они сами. Было сделано все, чтобы именно так и произошло. Единственный шанс, имевшийся у Праксы — вовремя остановиться, — он не использовал. Да, наверное, и не собирался — вся задача, внушенная молодому командиру батальона, строилась именно на стремительности атаки, не оглядываясь на фланги, метании на стол всех козырей, в надежде, что противник, оказавшийся сильнее, все-таки спасует перед несокрушимой уверенностью в себе более наглого игрока.

Как известно, в азартные игры играть опасно.

Наверное, майор Ельце был менее азартен. Но и у него не получилось выполнить задачу. Пройдя первые десятки метров, батальон надежно застрял. Причем как это получилось — неясно. Когда удавалось ворваться в казармы, откуда только что стреляли — стрельба начиналась в тылу. Зачистили тыл — вновь огонь из тех же казарм головы не дает поднять. Что? Почему? Мгновенно родились легенды о подземных ходах, позволявших русским снайперам раз за разом перемещаться в тыл к атакующим, в считавшиеся зачищенными сектора и стрелять наверняка.

Здесь, наверное, нужно сказать и о «подземных ходах» — предмете пристального внимания для многих, интересующихся историей Бреста. Возможно, легенды о них во многом породил именно штурм цитадели — помимо Ельце, ее поддержало и «подвальное сопротивление», например 333 сп.

Все эти «многоярусные подвалы» перекочевали и в немецкие документы, на основе сообщений ведших бой частей. Среди разыскиваемых мною документов есть и «отчет немецких саперов о боях в подземельях крепости». Но где он? И возможно, там ведется рассказ не о многоярусных подвалах, а о выкуривании гранатами, взрывчаткой и огнеметами из обычных, оказавшихся не менее трудным делом.

И сейчас в Бресте вам расскажут (мне, кстати, говорили об этом и работники музея, правда «неофициально») и о трехъярусных подвалах под кольцевой казармой, и о тянущейся под ними сети подземных ходов, связывающих кольцевую казарму, церковь и город между собой. Но вот только смогут ли показать?

Если вы захотите увидеть ходы, то станет известно, что доступ к подземельям строго запрещен — либо дирекцией музея (уже уставшей отрицать их существование), либо всемогущим КГБ. Если же вы настолько отчаянный, что готовы плюнуть и на КГБ, то вам скажут, что ходы замурованы еще в брежневскую эпоху. Но даже это вас не напугало — вы готовы продолбить и метр бетона, да что там — полкрепости динамитом рвануть, лишь бы увидеть «скелеты в истлевших гимнастерках», то вам ответят, что ходы, да, видели, но когда рассказчику было 2 года… «Папа издалека показывал».

Среди участников обороны рассказы о подземельях крепости не менее распространены. Более того, вероятно, что все они имеют и некую документальную основу, слегка домысленную рассказчиком, и безгранично — позднейшими интерпретаторами.

Например, А. Махнач вспоминал: «Перед тем как получить подразделения, нас направили (16 человек) в один батальон 455 сп в целях проверки внутреннего распорядка взводов. Б-н находился в км-трах пяти от центра крепости в одном из его фортов (наших фортов за крепостью, по рассказам бойцов, было несколько. Они были соединены ходами под землей с крепостью). Во время своего пребывания в форту я проходил вместе с другими офицерами в подземные ходы на метров 300, где была уже вода и сырость. Невдалеке была небольшая река от форта»[1343].