Читаем без скачивания Лиловый (I) (СИ) - . Ганнибал

-- Я буду сражаться с одержимыми? -- спросил Искандер.

-- Куда без этого, -- буркнул ассахан.

-- Сейчас мы отправимся в Халла, -- напомнил Острон. -- Но потом, когда отыщем Одаренного Хубала, мы вернемся в Ангур. А там, если боги будут благоволить нам... мы пойдем прямиком в Хафиру, Искандер. Мы искореним зло.

-- Хорошо, -- на бледном лице маарри впервые показалось какое-то выражение. Острон вздохнул: он догадывался, что тот сейчас чувствует.

Уже темнело, когда отряд собрался на границе оазиса; оставшиеся жители робко предлагали им подождать до утра, но Сунгай лишь сурово покачал головой. Дневная жара понемногу спадала. Люди топтались между верблюдами.

-- Из Санджара ведет дорога на север, -- спокойно сказал Дагман, куривший самокрутку. -- Около двух недель до гор Халла. Быть может, две с половиной. Напрямик там, правда, быстрее, но напрямик дороги нет.

-- Отчего? -- глухо спросил Острон.

-- Бакхтанасар, -- коротко отозвался нахуда.

-- Что это?

-- Пески мертвых, -- буркнул Ханса, -- дурное место. Говорят, люди там пропадают без следа.

-- Хорошо, -- кивнул нари. -- Куда приведет нас эта дорога?

-- Сабаин Кфар-Акил, -- сообщил Дагман, -- а потом сабаин Кфар-Руд. Басир, ты знаешь эти поселки?

-- Да, -- помешкав, кивнул китаб. -- Это самые западные сабаины. Кфар-Акил находится у самого основания гор, а Кфар-Руд -- на перевале Ирк Эль Амар, и оттуда на восток ведет только одна дорога, через перевал. Я бывал там, правда, всего лишь один раз, но я думаю, не заблудимся.

-- Не заблудимся, -- добавил Анвар. -- Если идти по этой дороге, попадем в сабаин Умайяд, а оттуда до Визарата рукой подать.

-- Тогда в путь, -- угрюмо сказал Острон, забираясь на своего верблюда. -- Некогда медлить.

Люди, последовав его примеру, оседлали животных; во главе отряда привычно поехал Сунгай, и Хамсин улетела вперед, на разведку. Сразу за Сунгаем ехали Дагман, Острон и Искандер. Бородатый маарри молчал и смотрел перед собой, будто вовсе не соображал, что происходит, и Острон догадывался, что перед его глазами все еще стоят обгорелые тела. ...Лучше его не трогать, решил нари. Время все лечит. Даже раны, кажущиеся безнадежными. Время...

Одаренный Хубала, где ты? Ожидаешь ли нас в своем сабаине, ругаясь на судьбу за то, что не можешь сам отправиться нам навстречу? Или понятия не имеешь о том, что у тебя есть Дар? Или...

Верблюд Анвара отчего-то заупрямился, и ученый китаб отстал от остальных; Абу Кабил, заметивший это, повернул своего верблюда, вернулся и треснул упрямое животное по заду кнутом, так что тот все-таки тронулся с места.

-- Вот нас и двенадцать, -- беспечно, хоть и негромко заметил Абу. -- Уже достаточно симпатичное число.

-- Уймешься ты со своими числами или нет, -- безмятежно отозвался Анвар. -- Кто бы мог подумать, что этот сумасшедший присоединится к нам?

-- Ну, я думал, -- сообщил Абу Кабил. -- Он долго шел за нами, почти от самого города. Мог бы напасть в любой момент.

Они помолчали.

-- Шизофрения? -- произнес Анвар задумчиво. -- ...Да, думаю, без вариантов. А как он интересно рассуждает.

-- Думаешь, только логика?..

-- Нет, о, нет. Ты ведь знаешь, как это бывает.

Абу Кабил коротко кивнул.

Фарсанг восемнадцатый

В ахаде Санджар у Искандера жил старший брат с семьей; Острон и Ханса проводили его туда, а сами потом вернулись на постоялый двор, где уже устроились остальные. Настроение в тот день у всех было не очень, и немудрено. Впрочем, жизнь ведь идет дальше; решив таким образом, Ханса притащил в комнату бутыль арака и четыре пиалы.

Острон посмотрел на него с негодованием.

-- Чего, -- развел руками марбуд, -- я предлагаю вспомнить тех, кого с нами уже нет.

Нари хотел было сердито отвернуться, но тут Сунгай протянул руку и взял одну пиалу.

-- Наливай, -- хрипло сказал он. Присоединился к ним и Басир, отложивший очередную книгу. Острон до последнего колебался, да Ханса буквально всунул ему в руку полную пиалу, едва не расплескав ее содержимое; пришлось пить.

Пряный вкус аниса напомнил о вечерах, которые они проводили вместе с Уллой, распивая арак и крича песни. Сделав слишком большой глоток, Острон поперхнулся и закашлялся; на глазах выступили слезы.

-- Я думал, ты уже давно научился пить, -- буркнул Ханса, треснув его между лопатками, но что-то в выражении его лица давало знать, что он все понял.

Остаток вечера они сидели в молчании. Каждый думал о своем; когда кончилась бутыль, в комнату заглянул Абу.

-- Ага, -- сказал он зачем-то, но ничего насчет арака не ляпнул, вместо того добавил: -- Там несчастный Элизбар хочет убить того, кто прилюдно объявил, что мы Одаренные. Кажется, к нему половина ахада прибежала со своими болячками.

-- Ничего, пусть поработает, -- фыркнул Острон. -- Он и так все время отлынивает от своей главной обязанности.

-- Мне кажется, он думает, его главная обязанность -- приставать к Лейле, -- рассмеялся Ханса.

-- Похититель женских сердец же.

-- Ага, только сердце Лейлы уже украдено.

Острон покраснел.

-- Он и к Сафир подкатывал, -- невозмутимо заметил Абу, -- не далее чем вчера, но она с таким видом пообещала пустить ему стрелу между, э, глаз, что он немедленно сбежал.

-- О да, Сафир умеет отшивать поклонников, -- фыркнул Басир. -- Острон, ты чего?

-- Н-ничего, -- брякнул тот, сообразив, что вскочил на ноги и сам не знает, зачем.

-- Я уж думал, он сейчас подорвется с целью надавать Элизбару тумаков, -- хмыкнул Абу. -- Остынь, я полагаю, наш бабник это по привычке сделал, а не оттого, что у него были какие-то планы на нее.

-- Ничего я и не собирался!.. И вообще, меня это не касается, -- уязвленно вспыхнул Острон. -- Она и меня отшила, чтоб вы знали.

-- Отшила, -- рассмеялся Абу Кабил, -- что хоть ты понимаешь, мальчишка. Небось рассчитывала, что ты будешь носиться за ней днями и ночами, а ты взял и всерьез поверил ей. А теперь кусает локти.

-- Мне кажется, Элизбару надо у него поучиться, -- ткнул в сторону Острона Ханса. -- По нему сразу две девки сохнет, а он строит из себя дурака.

Кузнец пожал плечами и вышел. Какое-то время все молчали; Острон медленно остывал, не до конца уверенный, что ему делать. Потом Басир вздохнул:

-- Хочу поскорее оказаться в сабаине Умайяд. Говорят, там большая библиотека...

-- Остаться там не думаешь? -- спросил Сунгай. Китаб удивился будто, поднял брови.

-- Не может быть и речи. Книги я там оставлю, это да. Скорее всего, господин Анвар тоже пожелает остаться... но я пойду с вами. Вы же не хотите от меня избавиться?

-- Нет, -- улыбнулся джейфар. -- Хоть у тебя всего одна рука, Басир, она стоит двух. Подозреваю, шесть богов наделили тебя немалой удачей; столько раз побывать на грани гибели и выжить -- это уметь надо.