Читаем без скачивания Люфтваффельники - Алекс Сидоров

Именно в нашем легендарном училище была еще одна должность, которая котировалась значительно выше, чем все вышеперечисленные — начальник водокачки. Как уже ранее отмечалось (см. «Дизель и дискотека», «Война за водные ресурсы» и прочее), училище ВВС располагалось на окраине уральского города в районе, находящемся на возвышенности. Поэтому, городской водопровод, основанный еще в Петровские времена известным и уважаемым на Урале кланом Демидовых, мягко говоря, не справлялся с более-менее сносным обеспечением водой 3000 курсантов.

Как тонко и грамотно было подмечено в довоенном шедевре советской кинематографии «Волга-Волга»: «Удивительный вопрос — почему я водовоз? А потому что без воды — и ни туды и ни сюды!»

Действительно, 3000 бойцов надо накормить! А для этого следует три раза в день приготовить пищу! Курсантов надо помыть — даешь воду в баню! Кстати, надо еще помыть полы в аудиториях, в казармах, котлы в столовой и машины в автопарке! Воду необходимо подать в умывальники, чтобы ребятки смогли умыться утром и почистить зубки, а так же помыть уставшие и запревшие ножки вечером. Необходимо подать воду в прачечную, чтобы постирать портянки и постельные принадлежности на всю ораву. Вода нужна для… Короче, куда не посмотри, везде нужна вода! И надо ее очень много! А городской водопровод не справлялся. Ну, никак не покрывал нашу ежедневную потребность в чистой холодной воде! Про горячую, вообще и не мечтали!

После того, как училище посетил ужасный и безжалостный «дизель» (дизентерия) и начальник медслужбы потерял свое тихое и спокойное место, а генерал отделался неполным служебным соответствием, вопрос по бесперебойному обеспечению водой встал не просто ребром, а фактически — острым колом в заднице. Причем, в первую очередь в персональной заднице у того же начальника училища.

Когда в очередной раз суровый генерал, предварительно разложив в удобной позе на персональном столе, безжалостно драл своего зам. по тыла полковника Волченко за сорванный завтрак в курсантской столовой (в виду полного отсутствия воды в периметре училища), рыдающий полковник клятвенно пообещал что-нибудь придумать или «пустить себе пулю в лоб» — уволиться из армии. Кстати, уволиться с такого хлебного места как зам. по тылу — в принципе, равносильно самоубийству. С таких должностей обычно или сажают или снимают под угрозой посадить или выносят ногами вперед и никак иначе. Поймите правильно, дураков нет, чтобы оторваться от сытной кормушки.

Уставший от процедуры жестокого порева, генерал взял хрустальный графин и хотел плеснуть немного водички себе в стакан — восстановить водно-солевой балланс, вспотел от усердия, поймите правильно. Но увидев, что стакан пуст, начальник училища многообещающе скрипнул зубами и дал зам. по тылу ровно сутки на размышление. Иначе рапорт на стол или… «пулю в висок».

Откровенно удрученный полковник Волченко задумчиво шел по коридору штаба, пока на него не налетел курсант 45-го классного отделения Серега Филин. В руках у Сергея было два ведра с «дефицитной водой» и он бежал к «черному» выходу из штаба с кощунственной целью вылить на землю это невиданное богатство. Два ведра воды, полнехоньких «с горкой»!

Полковник Волченко заорал во все свое полковничье горло.

— Стой! Куда, твою …дивизию!

Серега Филин, воспитанный на постоянном оре и хамстве со стороны ротных офицеров с философским спокойствием замер в той позе, в которой его застигла душераздирающая команда великого военноначальника (зам. по тыла для среднестатистического курсанта — нечто приравненное к небожителям и никак не меньше). Полковник приблизился к недвижимой статуе в исполнении курсанта Филина (из детской игры «Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три — фигура с ведром мгновенно замри») и заглянул в ведра. Там плескалась исключительно свежая и чистейшая вода. У полковника от волнения пересохло в горле.

— Откуда вода, сынок?

Курсант Филин, будучи дневальным по штабу, по неожиданно ласковому голосу всегда сурового офицера внезапно понял, что сейчас сама судьба благосклонно дает ему реальный шанс головокружительно возвыситься и радикально изменить свою ныне текущую и всю дальнейшую жизнь.

— Из подвала, товарищ полковник! Там этой воды сколько угодно! По колено, а местами — по яйца! Вот черпаю ведрами и на улицу таскаю, уже руки до пола отвисли!

— А скажи мне, друг сердечный, откуда в подвале водичка? Ведь даже если трубы прорвало, воды в них быть не может… город воды не дает.

— Товарищ полковник вода просто ледяная, у меня аж руки от холода сводит. И чистейшая с голубым отливом, посмотрите сами. Я так думаю, родник под штабом бьет. Раньше он куда-то в землю уходил, а теперь фундамент штаба подмыл и в подвал прорвался. Пипец штабу, размоет здание…

Красномордый полковник просиял как лампочка Ильича! Вот она — спасительная случайность!

— Слышь, сынок, а ты смог бы проект водокачки смастерить с какой-нибудь автоматикой не особо сложной и не слишком заумной, чтобы резервуар не переливался?…мммм… на вроде бачка для унитаза, только огромного!

Курсант Филин тоже просиял. Вот оно — перспективное распределение на выбор по выпуску из училища и «авторитетная крыша» в лице самого свирепого и всемогущего полковника в училище ВВС на весь период обучения.

— Помозговать надо, товарищ полковник! Но, ничего невозможного нет! Только, я так думаю, надо скважину бурить и насосы ставить и бочку от вагона, чтобы воды побольше…

Серега не успел закончить мысль, как полковник Волченко со слезами сердечной благодарности и нескрываемой радости на лице крепко пьющего человека бросился обнимать своего спасителя. Еще бы?! Карьера военного и сытое будущее были благополучно спасены.

Вскоре работа по созданию водокачки непосредственно за штабом училища закипела. Стоит особо отметить, что все было сделано «своими руками» и «за счет внутренних резервов». Кстати, в армии почти все делается своими руками и за счет внутренних резервов — и пробурена скважина до водоносной жилы и установлены трубы, «погружной» насос и огромный резервуар. Схему «автоматического управления» спаял Серега Филин фактически на своей коленке из старых запчастей, найденных на аэродромной свалке.

Единственное, что сделала внешняя организация — приехали лаборанты из санэпидемстанции взять пробу воды для анализа на пригодность к использованию в пищу. Всё!

И всем стало хорошо! В училище появилась вода! Курсантскую столовую больше не лихорадило — завтраки, обеды и ужины четко по графику и распорядку дня! Баня в полном объеме и т. д. и т. п. Все довольны и счастливы. А курсант Филин мановением волшебной палочки взлетел в наивысшие эшелоны училищной власти и входил в кабинет свирепого зам. по тылу, открывая дверь ногой и не вынимая рук из карманов. В училище ВВС наступили умиротворение и всеобщая гармония!

Но однажды… впрочем, судите сами.

Стандартная картина возле штаба училища: Зам. по тылу слегка пьяный и вечно раздраженный полковник Волченко не стесняясь в выражениях, регулирует капитана Хорошевского — командира нашей 4-й роты (недавно вышедшего с продолжительного больничного после перенесенной «желтухи» — гепатита). Мимо равнодушно дефилирует курсант Филин. Причем, проплывает по траверсе в полной прострации — на офицеров ноль внимания, фунт презрения.

Командир роты, дабы слегка передохнуть от продолжительной процедуры пассивного секса в самой извращенной форме, делает замечание курсанту Филину "за не отдание воинской чести", лелея смутную надежду переключить внимание бесноватого полковника на нерадивого курсанта.

Серега Филин, не испытывая даже намека на благоговейное почтение и попытку перейти на строевой шаг, подходит к зам. по тылу, протягивает ему ручку и глаголет.

— Здравствуйте, товарищ полковник!

Услышав в ответ ласковое: «Здравствуй, Сережа!» из уст грозного зам. по тыла, курсант Филин абсолютно спокойно продолжил путь по своим делам.

Чуть позже в казарме, экстренно построив 4-ю роту, не в меру раздраженный капитан Хорошевский орет на курсанта Филина дурным голосом.

— Что за ёпт? Я — командир роты, стою перед полковником в позе "бегущего египтянина" — на низком старте, раком, с задранным халатом и с оголенными гениталиями! А какой-то курсантишка, шлындает мимо, не вынимая рук из карманов… Что за блядство, етить твою…

Невозмутимый по жизни Серега Филин, прекрасно осознавая, что командир роты находясь на больничном многое пропустил из последних событий и слегка не в курсе новой иерархии в стенах училища, абсолютно спокойно выдает на потеху себе и всей курсантской братии.

— Должность у Вас такая, товарищ капитан — раком стоять! Вы — командир роты, а я — начальник водокачки!

Капитан Хорошевский смутно осознавая, что тут «что-то не так» но, не желая сдавать свои позиции и остатки авторитета, тупо закусил удила и, заглушая обидные смехуечички из монолитного строя курсантов гневно кричит.