Читаем без скачивания Дневники 1932-1947 гг - Лазарь Бронтман

Проехали по шоссе вперед 3–4 км и увидели, наконец, то самое место. Жуткая грязь, действительно — по колено, глинистая, тягучая. Кое-где выстлана бревнами, они торчат вверх, как ежи. В стороне, на пригорке, стадом сбились несколько десятков машин, ждут, когда дорога станет проезжей. А «Студебеккеры» идут, как корабли.

Что делать? При нас «ЗИС-5» взял на буксир полуторку, рванул и выдрал у ней передок. Решили все же ехать. Поймали одну «Студебеккершу», прицепили к ней машину Денисова. Рванули, трос порвался. Достали другой — потащили, бедную.

Мой Сашка Кахеладзе смотрел, смотрел и решил ехать лучше своим ходом. И проехал!! Но как прыгала машина — как блоха, аж жалко было. Протяжение этого переката — 2 200 м., по обочинам стоят зенитки, пулеметы — подвезли. Встретил тут майора Василевского, руководившего работами — он не спал 5 суток. Весело!

Поехали дальше. Перевал занял у нас четыре часа. Дальше тянулось уже настоящее шоссе. Населенных пунктов мало. Весь лес вдоль дороги вырублен. Через каждые 1–2 км немецкие деревянные крепости от партизан, кое-где — с наблюдательными вышками. Тем не менее, по обочинам валяются взорванные и опрокинутые немецкие машины, а в одном месте — целое кладбище, до десятка.

Весна в разгаре. Снега почти нет. Но все залито водой. Болота и вода, и лес на них. Единственное сухое место — шоссе. Справа и слева бесконечные большие и малые моря. Вот указатель — «Село Новая Рудня». Стрелка указывает дорогу… прямо в озеро, шириной в несколько километров. В версте, за затопленным лесом, видна эта затопленная деревня. Ну и места! Вот где наступать…

Поехали дальше. Уже ночью прибыли на место. И вот, в 200 м. от деревни, стоп: на одном и том же месте, на абсолютно гладкой дороге, у меня полетела коничка, у Денисова — задняя полуось! Сказалась проклятая дорога. Что дальше делать — ума не приложу.

Остановился и Непомнящего. Впервые прочел газеты за неделю сразу. Узнал новости. Взята Ялта, салют. На 1-м Украинском — сплошные и сильные контратаки. У нас — сильные контратаки на левом фланге, стоим под Ковелем в непосредственной близи. Очень сильные бомбежки левого фланга и всех дорог. Поезд Константинова (Рокоссовского) 300 км. шел три дня. Шалят и весьма бендеровцы. Был у них недавно съезд, объявивший лозунг: «Украина без немцев и без коммунистов».

Стоит чудный день, снега нет, сухо, тепло.

19 апреля.

Совсем весна. Тепло, солнце, ходим без шинелей. Нигде ни капли снега, зеленеют поля. Как всё вдруг! Тихо. Только днем иной раз вдруг начинают бить зенитки (в прошлую ночь жители вообще не спали: с вечера до утра над нами летали немецкие «летаки», били зенитки, светили прожектора — было так светло, хоть мак в поле собирай, а мы бессовестно все проспали).

Вчера вечером соседка Ксения рассказывала, как она провела 4 месяца в прошлом году в Эссене, на заводе. 300 г. хлеба в день плюс баланда. Фанерные бараки, нары. Бьют. «Не чаяла, что побачу родимы край». Город разрушен англичанами. Бомбили и при них: «ох, все движется». Уехала по болезни.

Хозяйка Мария Медведчук рассказывает о местном старосте Ходачеке. При немцах был сукой, сейчас сидит под замком где-то. Так вот, сын его оказывается, Герой Советского Союза. Недавно он прислал письмо. Там, между прочим, пишет «батя, а кто у нас был старостой при немцах? Приеду — своей рукой задушу». Ну сюжет!

Забавно: приехал к нам фотограф ТАСС Пушкин. Знакомятся: «Долматовский» — «Пушкин».

Сегодня смотрели американский фильм «Джаз банд Александер». Ничего. Любопытна его история: он был закуплен польским правительством для польской Армии Андерса в СССР. Пароход с фильмом торпедировали в Северном море. Пока его спасали, переправляли и проч. — Андерса уже у нас не стало. Остался фильм с польскими надписями.

Все еще ищу коничку. Просят 700 р. плюс литр. Ищем.

Говорят, что мы опять — 1-ый Белорусский.

Любопытны здесь разговоры о немцах. Ощутимого зла они не причинили, жители говорят — не успели, ибо деревню заняли партизаны. Но отзывы о них, то, что Горбатов называл «под немцем» — любопытны.

Старик. Сосед. Говорит:

— Немцы? Це же некультурная нация — в хате серут.

Сын моей хозяйки — 8-ми летний Петя (или, как он себя называет Петр Наумович Медведчук) шустрый, белесый, с живыми светлыми глазами паренек, очень любознательный, весь день торчит около меня, лопочет про все спрашивает, всем интересуется, все щупает.

— При немцах я бы не мог так стоять около вас — сразу бы выгнал за дверь. Я немца ни одного не бачил, чтобы был добрый. Все — га-га-га!

Он, между прочим, гордится тем, что не курит.

— У нас на хуторе всего трое некурящих.

А вчера спросил Непомнящего

— Что ты все один, да один? Надо тебе молодую девку? Познакомлю, тут есть одна.

В Ельске, на улице, подошли ко мне трое оборванных детей лет 9-10. Робко остановили, я думал будут просить денег или хлеба.

— Дяденька, нет ли у вас маленького карандаша? В школе писать нечем очередь длинная.

Я дал им карандаш. Забыл даже поблагодарить, они торопливо пошли по улице, изо всех сил рассматривая приобретение и, видимо, споря — кому им владеть.

Вчера отмечали 42 года Галаджева. Был банкет. Мой Сашка удивлялся перед Непомнящим — почему нас не позвали.

21 апреля.

И вчера и сегодня — холодные дни. Какая-то дырявая весна. Вчера и сегодня — поиски конички. Сегодня в автобазе шоферы обещали «достать» за 1.5 литра + 100 р. Денисов уже приобрел полуось за поллитра и ездит, как на новой.

Сегодня говорил с полковником Калашниковым из 4–7. Рассказывал о Ковеле. Окружали немецкий гарнизон (6–8 тыс.) Три пехотных дивизии. Углубились на 25 км на запад. Держали недели полторы. Потом немцы прорвали танками. Но и сейчас наши две дивизии сидят на улицах Ковеля, в т. ч. на Монопольной. Театр действий — отвратный: болота, леса. Немецкие самолеты висят над передним краем, на всех коммуникациях. Летают «Фоке Вульф 190» и бросают контейнеры с мелочью.

Сегодня днем был у полковника Смыслова. Он рассказывает, что против нас больше 30 дивизий, в подавляющем большинстве немецкие, мадьярские — во втором эшелоне. Основные силы противника — на нашем левом фланге, в том числе танковые — 4, 5, на подходе 20-я и уже дерется «Викинг». Она была в Корсунь-Шевченковском окружении, считалась уничтоженной, но сохранила 1600–1700 человек (без техники, конечно), впитала в себя другие батальоны, пополнилась, конечно, танками и сейчас представляет серьезную силу. Из пехотных интересна 214-ая, переброшенная из Норвегии, и еще одна — из-под Ленинграда.

Около 800 самолетов. Появился и генерал Миттенгоф (?), командовавший корпусом в районе Корсунь-Шевченковского.