Читаем без скачивания Режим бога (Последний шаг) - Сергей Гомонов

— Безумное что-то, — прокомментировал Форгос, снова укладывая на лицо отжатое теплое полотенце.

Позднее они гуляли недалеко от водопада, и Гатаро рассказывал ей об отце и обо всем, что привело их к противостоянию с «тайными». Это было так же, как у Нэфри: получиться иначе и не могло, само их происхождение распорядилось именно таким образом. Но Форгос был слишком гибок в своих изысканиях. Он нашел способ маскировки, стал тренироваться и понял, что можно заставить «детей погасших звезд» принять чужеродного за своего. Но у Кьемме это не получалось, шаман-узлаканец был несколько слабее своего приятеля-кемлина, да и к тому же он не верил, что подобное возможно.

— «Если ты родился человеком, ты не сможешь превратиться в гиену или сокола», — говорил он мне, — Форгос сел на камень и, щурясь на звездное небо, ностальгически улыбнулся. — Он так и не успел убедиться в том, что сможешь, если захочешь…

Нэфри кивнула. Она помнила черные одежды Незнакомца, скрывавшие чистое сияние его сущности.

— Учитель сейчас в Тайном Кийаре, Гатаро, — сказала она.

— Что ж, тем хуже для него. Вы успели попрощаться?

Он был абсолютно серьезен. Девушка заплакала, но утешать Форгос не стал, просто притянул к себе, обнял и в задумчивости прижал подбородок к ее макушке.

— Все было зря, — сказала она, скорчившись, как маленький перепуганный ребенок.

— Такова его судьба.

— Если он умрет здесь, то уже никогда не сможет вернуться Домой?

— Вероятно. Но мы попробуем отыскать его в новом исполнении. Ты ведь вспомнила себя, когда была Гайти Сотис, получившей послание от астурина Гельтенстаха…

— Думаете, и он вспомнит?

Форгос промолчал. Кто из смертных может знать такое наперед?

Вечером следующего дня он отвез ее в аэропорт.

— Что скажете в напутствие, Гатаро? — спросила Нэфри, заглядывая в его холодные, все еще слезящиеся от солнца глаза.

Бывший мэр невесело усмехнулся:

— Задай им там всем, как я тебя научил прошлой ночью, дочь Кьемме! Доделай то, что не доделали кавалер Сотис, Гельтенстах и комета Аспарити. Я рядом, зови всегда, когда понадобится помощь.

— Спасибо, Учитель.

Он лишь двинул бровью и сдержал улыбку.

Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем сознание вернулось к Кристиану. Купол ОЭЗ исправно оберегал его от дальнейшего воздействия радиации, однако теперь это было лишь отсрочкой, а не спасением. Полученные организмом повреждения были необратимыми. Да и передвигаться под куполом было невозможно, а это значит, что ему придется снова идти под излучением.

«Крысы» устали ждать и куда-то удрали, оставив несколько обгрызенных трупов — подохших от облучения членов своей стаи. Может быть, и они поняли, что опасность исходит из недр уничтоженного города, а потому убрались подобру, но уже вряд ли поздорову.

Элинор подумал, что в его случае нужно хотя бы ополоснуться в проточной воде, однако Ханавур был невообразимо далеко, а он едва поднялся на ноги. Камни мостовой темнели запекшейся кровью — значит, прошло уже около суток или больше.

Его путешествие к реке длилось целую вечность. То и дело он падал в раскаленный песок и звал смерть, но что-то заставляло его подниматься и идти дальше.

На берегу он увидел развороченную бронетехнику, несколько изувеченных трупов солдат и стаю жадных, истерически хохочущих над добычею гиен. Их окровавленные страшные морды, сверкая утопленными в черных масках глазами, все как одна повернулись в сторону ковылявшего к Ханавуру лекаря и оскалили громадные пасти, зубы в которых способны были сокрушать кости слонов. Элинор прошел мимо, не обратив на них внимания. Звери повели круглыми ушами и снова вернулись к пиршеству. Они не стали рисковать и нападать на живого, когда вокруг столько доступной падали. Им было невдомек, что и они будут живы еще очень недолго: радиация достигала этих мест. Прибор показывал высокий ее уровень вплоть до самой реки.

Кристиан вошел в воду и умылся. Кровь снова пошла носом, силы утекали вместе с мутноватыми волнышками Ханавура. Элинор даже не вздрогнул, когда, коснувшись его хвостом, мимо проплыл мертвый крокодил.

Город вдалеке был уже мало похож на прежний Кийар восточного берега. Все высотки рухнули от близкого удара кометы, многие здания горели, и чад отравлял седое от жары небо.

Элинор выполз на берег. Мост был так далеко! Он стоял в мареве, почти не поврежденный землетрясением, но хватит ли сил добраться до него и перейти на ту сторону? Дыхание то и дело прерывалось. Полежав, Кристиан встал на ноги и поплелся к автостраде.

Мост был завален грудой искалеченных машин. Над ними кружились птицы-падальщики, высматривая трупы.

Лекарь привалился к перилам, перегнулся, и его вывернуло кровью. Ноги отказывали. Сколько еще шагов он сможет сделать, прежде чем упадет? «Последний рывок!» — прошептал кто-то.

— Я постараюсь, Айят! — ответил Кристиан.

Мост казался бесконечным, но впереди, за навалом искореженных конструкций, шевельнулось что-то живое. Элинор не сразу разглядел это, первым делом подумав о хищниках, явившихся за легкой добычей. Им не объяснишь, что гораздо гуманнее в отношении себя они поступят, если вместо него сожрут мгновенно действующий яд.

От напряжения он снова провалился в короткий обморок, но странный лязгающий перестук и фырканье вернули его к реальности.

Рядом стоял крупный рыжий конь, блестя потемневшими от пота боками. Он был взнуздан, но без седла, был подкован и ждал. Увидев, что человек открыл глаза, скакун забил передним копытом, кивая, замотал длинной гривой.

Элинор подумал, что это мираж, и нерешительно протянул руку. Пальцы коснулись жесткой шерсти возле копыта. Животное чего-то требовало от него.

Кристиан ухватился за спущенные поводья и, подтягиваясь, встал. Стервятники в вышине возмущенно закричали, но тогда рыжий, всхрапнув, грозно заржал. Элинор вцепился в густую гриву у него на холке, намертво сжал пальцами клок и из последних сил забросил свое тело ему на спину. Сидеть он смог только первые несколько шагов, а потом, накрутив на кисти узду, бессильно распластался на спокойно и плавно вышагивающем коне.

— Ты узлаканка?

Нэфри едва сдержалась, чтобы не плюнуть в противное лицо вырожденца из местных националистов. До чего они страшны! Вот они — последствия радения за чистоту крови!

— Да, — с вызовом ответила она на чистом узлаканском. — А в чем дело?

Военный отступил, давая ей дорогу, и со злостью толкнул чьи-то узлы и чемоданы, загораживавшие проход между креслами в зале ожидания.