Читаем без скачивания Только не дворецкий. Золотой век британского детектива - Герберт Аллен

За карьерой Эскофье, которого называли «королем поваров и поваром королей», внимательно следил принц Уэльский, будущий король Эдуард VII; благодаря этому покровительству заведения Эскофье и Рица всегда притягивали бомонд. В 1890-е гг., работая в «Савое», Эскофье создал в честь австралийской оперной певицы Нелли Мельба десерт Pêche Melba («персик Мельба») из очищенного персика, мороженого и малинового соуса — у сэра Генри Мерривейла был неплохой вкус.

Другим местом, где можно было изысканно пообедать, был клуб — как мы помним, сыщик-гурман Реджи Фортун отправляется в клуб, где «знают толк в селедке».

Клубы играли в жизни Англии очень значительную роль — это можно заметить и по детективным рассказам. Они упоминаются постоянно — настоящие и выдуманные, но неизменно узнаваемые. Старик, сидящий в оконной нише своего клуба десятилетие за десятилетием в рассказе Марджери Аллингем, — воплощение того консерватизма, который сохранялся в этих учрежденьях даже в бурные межвоенные годы. В клубе «Рейнбоу» происходят многие события рассказа «Карающий случай»; сэр Генри Мерривейл состоит членом «Клуба старейших консерваторов», где собирается политическая элита. Этот выдуманный Вудхаузом клуб расположен на Пэлл-Мэлл и соседствует с реально существующим и весьма престижным клубом «Атенеум».

Разумеется, авторы детектива не забывали и собственное детище — Беркли создал пародию на Детективный клуб в романе «Отравленный шоколад», в записных книжках Агаты Кристи набросан план убийства на обеде Детективного клуба, а Николас Блейк осуществил похожий замысел в рассказе «Клуб убийц». В этом рассказе Блейк не слишком церемонится с собратьями по перу: женщины у него выглядят «милыми, веселыми и неухоженными», впечатление от мужчин «сводится к отвислыми усам, к очкам в золотых оправах и духу общей бесполезности».

Первые клубы джентльменов возникли в Англии еще в XVIII веке, и в то время они предназначались почти исключительно для аристократов. Однако настоящего расцвета клубная жизнь достигла в XIX веке — к этому времени клубы объединили и верхушку среднего класса. Нужно отметить, что с каждым этапом демократизации общества (в частности, когда проходили реформы избирательной системы и расширялся круг людей, имеющих право голоса) количество клубов заметно увеличивалось. В конце XIX века возникли первые женские клубы — например, «Женский университетский клуб», основанный в 1883 г. выпускницей кембриджского Гиртон-колледжа и существующий до сих пор; членами клуба по-прежнему могут стать только женщины, хотя мужчин можно приглашать в гости[155]. В межвоенный период женских клубов было уже великое множество, как аристократических и модных, так и довольно демократичных.

Вначале же клубы были исключительно мужским царством — в этом и заключался их смысл. Английские клубы были устроены так, чтобы стать для джентльменов вторым домом. Здесь мужчина мог вкусно пообедать и пообщаться с приятелями, почитать газеты и написать письма, провести деловые переговоры и вздремнуть в кресле у камина. Вышколенная мужская прислуга предупреждала любое желание посетителя, в каждом клубе был обеденный зал, гостиная, библиотека; во многих клубах можно было остановиться на ночь, как в гостинице. Миссис Битон — автор самой авторитетной викторианской книги по кулинарии и домоводству — предостерегает женщин, что если мужчина не найдет покоя и уюта в собственном доме, он станет все чаще искать убежища в клубе.

Членство в клубе обыкновенно было платным и часто дорогим, многие клубы считались престижными, и туда было трудно попасть. Джентльмен мог быть членом одного или нескольких клубов; клуб мог объединять людей по интересам, политическим взглядам, профессиональной принадлежности и так далее, но мог быть и просто местом для светского общения.

Другим местом, где джентльмен искал отдохновения от суеты, были так называемые турецкие бани — такие, как описаны в рассказе «Чайный лист». На самом деле принцип устройства бань был не столько турецким, сколько римским. Сначала следовало попариться в помещениях, куда подавался горячий сухой воздух. Нагревание проходило постепенно — посетитель сначала проходил в тепидарий (от лат. tepidus — «теплый») — помещение с умеренной температурой, а потом уже в кальдарий (от лат. calidus — «горячий») — жаркое помещение; после следовало мытье с обильным намыливанием, в котором посетителю помогал банщик, затем — массаж и наконец, можно было расслабиться в прохладном помещении — фригидарии (от лат. frigidus — «холодный») и поплавать в бассейне.

Можно заметить, что в рассказе «Чайный лист» герой, регулярно посещающий бани, — член клубов «Атенеум», «Девоншир» и «Сэвил» (все три — реально существовавшие и очень респектабельные).

Если клубы джентльменов стремились законсервировать прошлое, то новые ночные клубы, которые стали один за другим открываться после Первой мировой войны, были воплощением современности — здесь царил дух бурных двадцатых. Там танцевали модные американские танцы, играли в азартные игры и вообще развлекались напропалую. Кроме того, в ночных клубах продавали крепкие напитки даже в поздние часы, хотя это было запрещено законом (поэтому в начале рассказа «Человек, который любил игрушки» со столов пропадает алкоголь). Некоторые бани тоже стали ареной развлечений золотой молодежи.

Золотая, или блестящая, молодежь (bright young people, bright young things) — это молодые люди, принадлежавшие к аристократии или верхушке среднего класса и превратившие развлечения в своего рода искусство — их эпатажные проделки были у всех на устах и становились главными светскими новостями. Некоторое представление об их увеселениях можно составить по роману Ивлина Во «Мерзкая плоть».

Среди блестящей молодежи — как и среди авторов детектива — было много университетских выпускников. Весьма заметную роль в этом своеобразном движении играла группа денди и эстетов из Оксфорда (позже их прозвали «оксфордскими остроумцами», Oxford wits) — в группу входили писатели и поэты Ивлин Во, Брайан Ховард, Джон Бетжемен и другие.

Эскапады блестящих молодых людей шокировали публику, но по сути были довольно безобидными. Например, однажды они устроили своеобразный «флэш-моб», сыграв в игру «делай как я» в большом универмаге: Брайан Ховард прыгал по прилавкам и принимал диковинные позы, а остальные должны были все в точности повторять за ним (продавцы отнеслись к происходящему с юмором). Устраивались тематические вечеринки — на «белый вечер» все должны были прибыть в белом, на «вечере самозванцев» все должны были изображать каких-нибудь знакомых. В легенду вошла «плавательная вечеринка», проходившая в банях с бассейном, — играл негритянский джаз, гости в купальных костюмах пили коктейли и веселились в воде. Блюстителей морали больше всего возмутило соседство черных мужчин и белых девушек в купальниках.

Всем надолго запомнился эпизод, когда группа «блестящих молодых людей» буквально подожгла Темзу. Английская идиома «он Темзу не подожжет» примерно соответствует русскому «он пороха не выдумает», то есть о человеке таким образом отзываются как о посредственности. Блестящие молодые люди решили раз и навсегда пресечь подобные подозрения в свой адрес. В июне 1927 г. Гэвин Хендерсон (будущий лорд Фаррингтон) устроил мальчишник накануне свадьбы. Тридцать гостей собрались в «Филис Корт Клаб» в Хенли (этот клуб существует и сейчас) и при помощи восьми двухгаллонных канистр бензина подожгли прибрежные воды Темзы. После этого журнал «Панч» опубликовал серию карикатур, представляя себе, как блестящая молодежь могла бы буквально осмыслить и другие поговорки — такие, как «приходить домой с первым молоком» или «не знаешь время — спроси полисмена».

В классическом английском детективе золотая молодежь упоминается неоднократно, большей частью иронически. Иногда детективный сюжет строится вокруг кокаина, который был довольно популярен в этом кругу (у Г. К. Бейли есть несколько таких рассказов). Как вы помните, в рассказе Честертона доктор говорит, что ему «не доставляет удовольствия весь этот джаз и гедонизм нынешней золотой молодежи». На что отец Браун отвечает: «Он и золотой молодежи не доставляет удовольствия, вот где трагедия-то».

В. СОНЬКИН. Н. ГАЙДАШ

МИР ИЛЛЮЗИЙ

Действие рассказа Сирила Хэйра «Загадочная смерть Эми Робсарт» происходит в мире кино. Все особенности этого мира, которые мы привыкли отождествлять с Голливудом, здесь уже есть: и прижимистый продюсер, и избалованные актеры, и беспокойство о сборах, и желание «побить Голливуд на его собственном поле». В межвоенную эпоху кино заняло особое место в жизни страны.