Читаем без скачивания Русский город Севастополь - Сергей Анатольевич Шаповалов

– Он так говорит о подполковнике, как будто тот пошёл прогуляться, – все удивлялся Юрий. – А если не вернётся?

– Дело привычки, – объяснил Павел. – Если подполковник постоянно ходит на бастион и возвращался невредимым, почему денщик будет думать, что он на этот раз не вернётся?

Квартира представляла две весьма чистые комнаты с походными деревянными кроватями, застеленными приличным бельём. В одной комнате располагался штабс-капитан. По убранству было видно сразу – старый служака. Два видавших виды походных кофра. Дешёвый коврик над кроватью с восточным узором и бахромой. В углу лежало красивое черкесское седло. Рядом мешок с подковами. На столе книги и письменные принадлежности разложены в строгом порядке. На подоконнике осколки, пули, закопчённый хвост ракеты и даже огромная неразорвавшаяся английская бомба.

В другой комнате жил сам командир батареи. Тут на столе громоздились кипы бумаг, рядом зажигательные трубки различной длинны. На полу медная пороховая мерка для мортирных зарядов. Перед столом мягкое кресло на пружинах, а на кровати высокий ватный матрац.

– Послать просить офицеров к обеду, – раздался в прихожей громкий мужской голос.

– Ваше высокоблагородие, вас ожидает новый офицер, – доложил ему денщик.

Послышались твёрдые, тяжёлые шаги в подкованных сапогах. Подполковник был высокий, плотный. Лицо открытое, но взгляд строгий. Он отрастил чёрную жёсткую бороду и длинные усы. Больше походил на донского казака. На голове большая блестящая проплешина. Шинель из простого солдатского сукна. Георгиевский крест в петлице. Левая рука подвязана платком к шее.

– Трубку неси, – крикнул он денщику. – И табак сухой раздобудь, да чтобы керосином не пах.

– Вы когда приехали? – обратился подполковник к Юрию, заметив Павла, расцвёл: – Кречен, и вас ко мне прислали! Отлично! Мне как раз нужен грамотный инженер.

– Нет, я не к вам, – расстроил его Павел. – Просто, Юрий – мой друг детства. Вот так, встретились неожиданно. Я взялся его проводить к вам.

– Жаль! – подполковник развернул документ, поданный Юрием. – Так, когда вы прибыли? – вновь спросил он.

– Вчера ночью.

Пока подполковник читал, предложил друзьям присесть на небольшой диванчик.

– Вижу, вы к нам по собственному желанию? Что ж, похвально! Ускоренный выпуск? Значит – не обстреляны ещё, – недовольно покачал он головой.

Денщик подал командиру дымящуюся трубку.

– Я изъявил желание побывать в деле, – начал Юрий.

– Ага, хотите отличиться? – недоверчиво спросил подполковник и быстро затянулся дымом.

Возник неловкий момент. Юрий, было, раскрыл рот, чтобы возразить, но в это время послышались шаги, и в комнату вошли офицеры.

– Разрешите, ваше превосходительство?

– Явились, голубчики? – любовно сказал подполковник. – У нас пополнение. Вот, познакомьтесь, – указал он мундштуком трубки на Юрия. – Да все – за стол. И вы Кречен с нами. Я вас без обеда не отпущу.

– Ох и жарко было сегодня на четвёртом, – рассказывал командир батареи, утирая салфеткой усы после тарелки наваристого борща. – Англичане, черти, напротив прорезали ещё три новые амбразуры. Мы их сразу же сбили, вот ту и пошла потеха! – он чему-то улыбнулся. – Бомба прямёхонько надо мной лопнула. Я поприжался к брустверу – так Бог миловал, а лейтенанта Колыванова в руку осколком задело.

– Кого-нибудь ещё зацепило? – озабоченно спросил штабс-капитан.

– Матросов двои тяжело, а третьего положило напрочь, голову так и не нашли.

Слова командира батареи о смерти матроса прозвучали обыденно, будто само-собой разумеющееся. Павел почувствовал, как Юрий замер над тарелкой.

– Вам, капитан, доверяю заботу о нашем новом товарище, – сказал подполковник и обратился к Юрию. – Ваш наставник, юноша, человек опытный. Было дело: под Ольтеницей у одного из орудий всю прислугу перебило, так он сам заряжал, наводил и стрелял, а потом ещё пехоту повёл в штыки. Герой!

– Ну, что вы, – скромно махнул рукой штабс-капитан.

– Чья очередь сегодня идти на бастион? – спросил подполковник.

– Моя, – отозвался молодой подпоручик.

– Будьте настороже. Ночью вылазку наметили, как раз с нашего фаса, – предупредил подполковник. – Зарядите орудия картечью. Возьмите из четвёртого взвода единорог для усиления. Фейерверкерам прикажите держать огонь в ночниках. Раненых отсылать немедля от орудий. Впрочем, я сам поспею к вылазке.

– Вы уже нашли квартиру? – спросил штабс-капитан у Юрия.

– Так точно.

– Тогда заходите ко мне утром, часов в восемь. Я вас отведу на бастионы. Покажу всё наше хозяйство.

***

Вечером, когда Павел собирался на передовую, вернулся Юрий. Он был грязный и весёлый. Но весёлость его показалась Павлу какой-то неестественной, как будто он прибывал на грани истерики.

– Павлушка, я побывал на линии! – восклицал Юрий.

– Так чему ты радуешься? – не понимал Павел.

– Сам не знаю, – пожимал он плечами. – Но для меня теперь всё кажется совсем по-другому. Каждая вещичка: будь то дом, или вот этот стул, книга, ветка за окошком – всё имеет своё место, свой скрытый смысл.

– Ты случаем не пьян? – осторожно спросил Павел.

– Пьян! – согласился Юрий. – Только не от вина, а от жизни. Я понял: здесь не надо думать, а идти, куда следует, с доверием и надеждой на Божий помысел. Без этого помысла даже волос не упадёт с головы человека. А командир мой! Что за мужественный человек! Вот – настоящий герой! Его и солдаты, и офицеры уважают.

– Так и надобно. Что ж за командир без уважения?

– Нет, ты послушай! Мы идём по Театральной площади, а он мне говорит: «Здесь бывает опасно!» И тут же пуля с меня фуражку срывает. Вот, погляди! – Он показал Павлу фуражку. Половину козырька будто срезало ножом. – Я так перепугался, ты не представляешь! А он остановился, улыбнулся и по-отечески мне говорит: «Ничего, молодой человек, на первый раз вы держитесь молодцом». Тут ещё одна пуля ему полу шинели пробила. Он только усмехнулся и зашагал дальше.

– Так, где вы были?

– Обошли весь пятый бастион и четвёртый. Побывали на редуте Шварца. Странное чувство: ты идёшь и чувствуешь, как в тебя целятся. Сидит эдакий стрелок со штуцером и думает: «Сейчас я его сниму!» А ты идёшь и знаешь его мысли…. Краем глаза видишь вспышку и сознаешь: это в тебя стреляют. Пули только вжик, вжик перед самым носом. Страшно! Так и норовишь пригнуться, а нельзя – стыдно. Командир идёт впереди спокойный такой. Голову в плечи вжимаешь при каждом вжике, а он поучает: «Эко застрочили! – говорит. – Да только пуле кланяться не надо: она, пуля этого не любит. Да и толку тут нет. Если услышали полёт пули, значит, она давно пролетела. А пуля или ядро, которое в вас попасть норовит, вы не услышите. Смерть, она беззвучно подкрадывается».

– Ну, и как тебе наше хозяйство показалось?

– Да как же так можно воевать? – вдруг негодующи воскликнул Юрий. – Против всяких правил фортификации! Мерлоны