Читаем без скачивания Аномалия души - Алексей Хапров

Я кивнул и повёл следователя к топи.

Пробыли мы там недолго. Я показал, где ходил, где высматривал улики. Но о подробностях своего позорного бегства, конечно, умолчал, объяснив причину своего ухода с болота так:

— Стемнело. Стало ничего не видать.

Майор угукнул, осмотрелся и жестом предложил мне следовать обратно.

— Мы здесь поработаем, — пообещал он. — Ну а ты езжай отдыхать. Спасибо за информацию. Понадобишься — вызову. Пойдём, распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой.

— Домой не надо, — попросил я и пояснил. — Не хочу, чтобы о вчерашнем ЧП узнала Наталья. Зачем её лишний раз волновать? Она и так сама не своя.

— А-а-а, — понимающе протянул майор. — Ну тогда сам скажешь водителю где тебя высадить.

Из милицейского «такси» я вылез у дома Гоманчихи.

«Что ж, визит в милицию оказался не напрасным, — мысленно констатировал, шагая по улице, я. — Кое-какие результаты есть. И главный из них — это то, что следователю наверняка удастся найти какие-то следы. Убийца просто не мог их не оставить»…

Моя сожительница встретила меня в прихожей. Она окинула меня с ног до головы. Её лицо напряглось.

— Зачем ты ходил на болото? — тихо спросила она.

Я картинно вскинул брови.

— На болото? С чего ты взяла?

Наталья глазами указала вниз. Я опустил голову и в досаде сжал губы. На моих ботинках предательски зеленела тина.

— Понимаешь, — растерянно пробормотал я, лихорадочно подыскивая какое-нибудь убедительное объяснение.

Но хозяйка не стала дожидаться результатов полёта моей фантазии.

— Серёжа, я запрещаю тебе ходить к этому месту! — в сердцах бросила она. — Хватит с меня уже и одной потери. Это нехорошее место, понимаешь? Очень нехорошее! Обещай мне, что ты забудешь туда дорогу раз и навсегда.

— Обещаю, — нехотя проговорил я, скрестив при этом за спиной два пальца правой руки…

Над болотом висел туман. Стояла тишина. Я озадаченно повернулся вокруг, недоумевая, как я мог сюда попасть. Вдруг до моих ушей донеслось чьё-то грустное пение. Пленённый красотой мелодии, я медленно пошёл вперед. Кучковатая дымка расступилась, и я оказался на усеянной ромашками поляне. В центре поляны сидела нагая дива. У неё был тонкий, грациозный стан, прекрасные золотистые волосы, миловидное лицо, на котором особенно выделялись широкие голубые глаза. Завидев меня, она перестала петь, приветливо улыбнулась и поманила меня к себе. Покорённый силой её очарования, я подошёл ближе. Но только я хотел спросить её имя, как вокруг меня словно всё перевернулось. Белокурая дива куда-то исчезла, а вместо неё появилась грязная, оборванная замарашка с промасленными, неряшливо распущенными и закрывавшими всё лицо волосами. Я испуганно отступил. Тишину пронзил жуткий крик…

Я проснулся. Наталья, сжавшись в комок, смотрела на окно. Её глаза были выпучены от ужаса.

— Что случилось? — тревожно спросил я.

— К нам кто-то заглядывал, — задыхаясь, прошептала моя курортная знакомая.

Я спрыгнул на пол.

— Теперь этот шутник от меня не уйдёт!

Выскочив из спальни, я в несколько прыжков очутился в прихожей, отбросил щеколду и резко распахнул входную дверь. Меня обдало сыростью. Снаружи клубился густой туман, похожий на тот, который я только что наблюдал во сне. Освещённый луной, он имел тускло-серебристый оттенок. В его глубине маячила чья-то бледная фигура. Вглядевшись в неё, я оторопел. Это был ребёнок. Облачённый в белый саван и окутанный белесой дымкой, он представлялся каким-то полупрозрачным и походил на призрак. Спустя несколько мгновений он исчез. Моя спина покрылась мурашками.

— Эй! — робко позвал я, сделав шаг вперёд. — Эй!

Но фигура больше не появлялась…

Глава шестнадцатая

Заснуть в ту ночь мне больше не удалось. От обилия последних событий моя голова раздулась, точно воздушный шарик. Загадочное поведение Нигера, выстрелы в лесу, странный сон, леденящее душу видение — всё это сплелось в моих мыслях, словно клубок из липких колючек репея, и представляло собой какой-то беспорядочный, сюрреалистичный калейдоскоп, который мне никак не удавалось преобразовать в цельную, хорошо различимую картину.

Я поднялся, едва забрезжил рассвет. Отрешившись от попыток выспаться, я прошёл в ванную, принял прохладный душ, нарезал на кухне бутерброды и, вместе с кружкой горячего чая, принёс их Наталье в постель.

— Спасибо, — тихо поблагодарила моя курортная знакомая; выглядела она скверно: вокруг её век набухли коричневые круги, а покрывавшая лицо кожа смотрелась до того натянутой, что, казалось, того и гляди порвётся.

— Может тебе стоит обратиться к врачу? — осторожно предложил я.

Наталья решительно замотала головой.

— Нет, нет. Зачем? Со мной всё нормально. Я в порядке. Просто немного переволновалась.

— Я вижу, в каком ты порядке, — проворчал я.

Моя курортная знакомая беспокойно вгляделась в висевшее на стене зеркало.

— Неужели я так плохо выгляжу?

Я тяжело вздохнул и развёл руками.

— Придётся употребить побольше косметики, — озабоченно проговорила Наталья. — Мне обязательно нужно съездить сегодня в магазин. Я заказала электронные весы. В одиннадцать их приедут устанавливать.

— Неужели это не могут сделать без тебя?

— Могут. Но лучше при этом присутствовать, чтобы девки потом не брехали, что их не научили ими пользоваться.

— А почему они должны брехать? — вскинул брови я. — Ведь это же в их интересах. С электронными весами работать гораздо удобнее.

— С точки зрения покупателя — да, а с точки зрения продавцов — нет, — кисло усмехнулась моя курортная знакомая. — Ведь с обычными весами легче воровать. Где-то недовесил, где-то обсчитал, и в итоге получается вторая зарплата. А с электронными весами «химичить» труднее. Ведь на них всё видно: и точный вес, и точная стоимость.

— А-а-а, — протянул я, — теперь понятно. А что тебе там нужно будет делать? Просто смотреть, и всё?

— В принципе, да.

— Так доверь это мне.

— Ну, если тебе не трудно…

— Брось, — отмахнулся я. — Давай я съезжу, а ты постарайся заснуть. Тебе просто необходимо выспаться. А то ведь так и с ума сойти можно…

Дождавшись, когда два добрых молодца в синих фирменных спецовках закончат свои сервисные работы и отбудут восвояси, я присмотрел себе укромное местечко в уголке, уселся на табуретку и принялся наблюдать за торговым процессом.

Наталья оказалась права. Продавщиц технический прогресс не обрадовал. Глядя на их кислые физиономии, можно было подумать, что в них только что влили солидную порцию касторки. Первой приободрилась Карасёва.

— Всё, девочки, по местам, за работу! — покосившись на меня, скомандовала она, и сняла с двери табличку «Приём товара».

Магазин стал наполняться покупателями.

— Надь, ты работаешь? — донёсся до меня гнусавый, чем-то похожий на гусиный гогот, голос.

Он звучал настолько колоритно, что я невольно скосил глаза на её обладательницу. Это была миниатюрная средних лет дама в ярко красном жакете. Под покрывавшим её лицо густым слоем пудры просматривалась сетка красных жилок.

— Работаю, Люсь, подходи, — отозвалась белокурая продавщица мясного отдела с прозрачными и голубыми, как у старинной фарфоровой куклы, глазами.

Поскольку её прилавок располагался рядом с моим «дежурным постом», я оказался невольным свидетелем завязавшейся между дамами беседы.

Женщины поприветствовали друг друга, и на фоне взвешивания небольшой порции сосисок завели речь о Зинке.

— Какой ужас! Какой ужас! — закатив глаза, воскликнула дама в жакете.

— А что тут удивительного? Всё к этому и шло! — развела руками белокурая продавщица. — Сама же себя и погубила. Пьянство до добра не доводит.

— А ведь я её в тот день видела, — жалостливо вздохнула Люся. — Возвращаюсь вечером с работы, смотрю — чешет навстречу. Ну, думаю, сейчас, как обычно, начнёт деньги в долг просить. Нет, не начала. Поздоровалась, пошла дальше. Вся такая довольная. Я удивилась, кличу: «Зин, ты что, на работу устроилась?». Она обернулась: «А зачем мне работа? Я теперь и без работы буду хорошо жить» — «Это как?» — «А вот так. Спонсора нашла».

— Спонсора?

— Да, спонсора. Так и сказала. Хитро прищурилась и почесала дальше. А спонсор тот, видать, самим дьяволом оказался. Взял, да забрал к себе той же ночью.

— Довольная, говоришь, шла? — усмехнулась Надя. — А я неделю назад её другой видела. Всю перепуганную, бледную, как смерть. Сижу вечером во дворе, перебираю картошку, гляжу — летит, как будто за ней кто-то гонится. Глаза от страха — что эта тарелка.

— Постой, постой, — нахмурила лоб дама в жакете, — это не тогда было, когда «Зимнюю вишню» по телику показывали?

— Тогда. В прошлый вторник. Я ещё всё время на часы смотрела, чтобы не опоздать.