Читаем без скачивания Общество поглощения. Человечество в поисках еды - Марк Биттман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда в середине XVI века испанцы привезли картофель в Европу, большинство европейцев по своему невежеству и из-за слепого следования традициям не смогли признать его ценность, и многие сочли его ядовитым. Впрочем, корнеплоды были здесь хорошо известны, и довольно скоро картофель уже выращивался на корм скоту. К концу XVIII века он стал широко распространенной культурой, и именно в нем видели не только победителя голода, но и причину роста населения практически в каждой стране, где он становился популярным.
Нигде это не было так выражено, как в Ирландии. Как это было принято среди землевладельцев постфеодальной эпохи и повторялось на протяжении колониальной эры по всему миру, лучшие земли в Ирландии были огорожены и использовались под пастбища для скота или для выращивания кукурузы и других сельскохозяйственных культур. Большую часть этой земли обрабатывали ввергнутые в нищету ирландские издольщики, а урожай отправлялся через Ирландское море{29}.
Местному населению оставались лишь маленькие участки земли, пригодные для выращивания картофеля, поэтому к 1800 году Ирландия превратилась в страну мелких фермеров, большинство из которых имели участки площадью менее 0,4 га и питались картошкой по несколько раз на дню. По некоторым оценкам, ежедневное потребление картофеля на человека составляло 3 кг, и почти половина населения практически ничего кроме него не ела.
Что бы вы ни думали на это счет, ирландцы прекрасно себя чувствовали на картофельной диете. В противоположность господствующей в настоящее время точке зрения, если бы вообще была такая вещь, как суперпродукт, то картофель должен был бы возглавить такой список, опередив ягоды, авокадо, зеленый чай и многие другие почитаемые продукты. Картофель, особенно если потреблять его с кожурой, содержит бо́льшую часть важных витаминов, включая витамин C (во многих странах этот овощ фактически покончил с цингой), минералов, растительных волокон и белков. Добавьте немного молока, и полу́чите почти полноценный, хотя и безрадостный рацион.
Таким образом, есть картофель полезно. В Ирландии с 1780 по 1840 год уменьшились заболеваемость инфекциями и младенческая смертность, выросла продолжительность жизни, а население удвоилось, достигнув 8 млн человек, главным образом благодаря картофелю.
Однако урожай картофеля был уязвим. Как я уже говорил, виновником голода в Ирландии в 1840-х годах был не картофель. Всему виной был Phytophthora infestans, микроорганизм, вызвавший болезнь картофеля. Вина лежала и на британцах, хищнически вывозивших из страны прибыльные культуры, которые голодающие ирландцы не могли себе позволить купить, а британцы не желали с ними делиться. Наконец, виновато было господство монокультуры, из-за которой огромные участки земли отводились под одно растение. Мало того, что многие ирландцы выращивали только картофель, – они выращивали лишь один сорт картофеля.
При некоторых условиях картофель дает семена, однако они не всегда «сортовые», то есть из них необязательно получаются растения с теми же характеристиками, что и у материнского растения. Поэтому новый урожай картофеля выращивается из клубней с глазками (глазок – это зачаток побега) предыдущего и имеет с ним идентичные характеристики – фактически это клон. Хотя андские фермеры вывели больше четырех тысяч разновидностей картофеля, прекрасно себя чувствующих в разных условиях в плане почв, сезонов, местоположения, климата и высоты над уровнем моря, большинство ирландцев культивировали только одну. Как оказалось, именно этот сорт был подвержен болезни, и, когда началась болезнь, весь урожай погиб.
Неизвестно, сколько ирландцев ослепло (осложнение после оспы, одного из последствий голода), пострадало от других осложнений, умерло или просто уехало, по большей части в Америку.
Ирландский картофельный голод знаменит, но не уникален. Голод был частью человеческой истории с самого начала. Какая ужасная ирония: когда земледелие развилось достаточно, чтобы можно было прокормить все мировое население, голод лишь стал еще более обыденным и ужасным. Это – прямое следствие политики империализма и колониализма, которые требовали от сельского хозяйства не пищи для людей, а товаров для рынка.
Перефразируя Франца Фанона, можно сказать, что вследствие колониализма богатства всего остального мира были украдены, чтобы создать могущественную, красивую и культурную Европу. К XVIII столетию не только люксовые товары, такие как пряности, чай и кофе, но и настоящая еда, например пшеница и мясо, поставлялась по всему миру и часто выращивалась в одном месте для потребления в другом. При колониальной власти товарные культуры и монокультура быстро становились нормой, а максимальная продуктивность ради максимальной прибыли – целью. Здоровьем почвы часто пренебрегали до тех пор, пока урожай не уменьшался, а проблему снижения продуктивности все в меньшей степени решали парованием, чередованием культур и использованием сидератов и во все большей мере удобрений. Проблема состояла в том, что источники удобрений были ограниченными.
Ввиду неспособности человечества поддерживать здоровье почвы, добиваясь максимальной продуктивности, становилось очевидным, что в конце концов сельское хозяйство перестанет справляться с запросами растущего населения и начнется новая, ужасающая эра голода. Этот пессимистичный прогноз озвучил англичанин Томас Роберт Мальтус.
В 1798 году Мальтус опубликовал «Опыт закона о народонаселении» (An Essay on the Principle of Population)[9], где предсказал, что количество людей на Земле скоро начнет удваиваться каждые 25 лет, тогда как сельскохозяйственное производство сможет расти лишь в арифметической прогрессии. Следовательно, рассуждал он, продовольственная безопасность недостижима без радикальных мер – «позитивных», под которыми он понимал увеличение смертности, или «превентивных», таких как контроль рождаемости, увеличение возраста вступления в брак, половое воздержание и аборты.
Внимательное чтение Мальтуса показывает, что необязательно относить его к пессимистам. Его работа представляла собой убедительный и проницательный анализ реалий сельскохозяйственной экономики конца XVIII века. Действительно, сельскохозяйственное производство не могло угнаться за ростом населения на тот момент, по крайней мере не при тех методах производства. И правда, глобальный голод был стабилизирующим фактором, в значительной мере контролирующим рождаемость.
И по сей день искаженная мальтузианская риторика используется в качестве костыля для поддержки своих взглядов сторонниками той точки зрения, что лишь интенсивные инвестиции в сельское хозяйство способны предотвратить голод. Всякий раз, услышав, как кто-то стенает: «Как же мы прокормим 10 млрд человек?» – знайте: это наследие Мальтуса.
Вопрос кажется обоснованным, но ответ несравненно сложнее, чем примитивное раздувание объемов производства. Продовольственная безопасность не является сугубо сельскохозяйственной проблемой; это политический вопрос. Голод – симптом не недостаточного производства, а неравенства, злоупотребления силой и богатством. Даже во времена Мальтуса это быстро становилось очевидным.
Истина заключается в том, что еды хватало бы всем, если бы фермерство ставило во главу угла здоровье человека и почвы. Напротив, за последние пару веков некогда устойчивые и процветающие общества уменьшились в разы из-за нехватки пищи. В отличие от большинства случаев голода в доколониальную эпоху, являвшихся результатом недостаточного производства сельскохозяйственной продукции или экологического бедствия, эти последние участившиеся периоды дефицита продуктов питания были вызваны враждой, насилием, расизмом, жадностью и небрежностью государства.
Неудивительно, что Великобритания, в начале XX века контролировавшая четверть мира, страдала от голода чаще всего, хотя и другие правления, особенно Сталина и Мао, впоследствии вызвали редкие, но еще более катастрофические случаи нехватки продовольствия. Первый случай массового голода в Новейшей истории, имевший природные корни и значительно усиленный политикой, произошел в Ирландии, но это был далеко не единичный инцидент.
К моменту наступления картофельного голода Ирландия была частью Великобритании, то есть формально не являлась колонией. Но ее католический народ обрабатывал земли, которыми не мог владеть, выращивая растения и животных для того, чтобы платить ренту английским землевладельцам. И у него было гораздо больше общего с населением колоний, чем с колонизаторами.
Люди не имели ни денег, ни запасов пищи, поэтому, хотя катализатором голода оказалась картофельная гниль, истинным убийцей являлась экономика, основанная на торговле
