Читаем без скачивания Призрак кургана - Юхан Теорин

К полуночи в баре стало нечем дышать. Запах спиртного смешался с запахом пота. Танцевали без перерыва, в мокрых сорочках и топах на бретельках, волосы у женщин слиплись в мокрые пряди, косметика давным-давно испарилась. У Леди Саммертайм появилась группа поддержки. Несколько человек у подиума, на котором стояла будка диджея, качали поднятыми кулаками в такт музыке:

– Саммертайм! Саммертайм!

А она отвечала им:

– Love you! Love you!

Ровно в полночь она поставила ремикс Коули из Ifeél love с Лонной Саммер, включила стробоскоп и запустила дымовую установку. Подумав, спрыгнула на пол и пошла среди танцующих.

Пулеметные вспышки стробоскопа останавливали в движении потные тела, искаженные лица, нелепые позы. Она попрыгала со всеми, поднимая сжатые в кулаки руки, с кем-то пообнималась, получила предложение зайти в номер от какого-то парня в изначально белой сорочке, улыбаясь, покачала головой – Леди Саммертайм никогда не теряла самообладания – и вернулась в будку. Отключила дым и поставила Situation с Yazoo.

– Саммертайм! Саммертайм!

Выкрики, плавающие в воздухе руки, спотыкающиеся ноги, плещущие на пол напитки. Группа поддержки становилась все больше.

Леди Саммертайм перебирала виниловые диски и улыбалась безадресно, но призывно. И тут она увидела трех парней – они стояли в самом дальнем конце бара, в метре от стойки, чуть не прижавшись друг к другу Может, греки, а может, итальянцы. Они о чем-то перешептывались и поглядывали на публику. Она быстро смикшировала очередной танец и вновь поглядела в их сторону – парни уже исчезли. Были, и нет. Будто испарились в этом чаду.

Бутылки шампанского пустели, появлялись новые. Лиза краем глаза подсмотрела, как какой-то парень отсчитал несколько тысячных бумажек и протянул вахтеру – сдачи не надо!

Безумие. Летнее безумие.

Рядом с будкой появился охранник и помахал ей рукой. Она сняла наушники и наклонилась к нему.

– Поступили заявления, – сказал он заученную фразу. – Ты можешь прервать музыку? Надо объявить через микрофон, чтобы были повнимательней.

– Какое заявление?

– Не заявление, а заявления. – Охранник старался перекричать грохот музыки. – Несколько бумажников сперли.

Лиза взяла микрофон, поднесла его ко рту, но задержалась.

– Я видела недавно трех парней! – крикнула она в ответ. – Довольно загадочного вида.

Охранник уже собрался уходить, но остановился как вкопанный:

– Как это – загадочного?

– Не знаю, как сказать… масленые такие… типа мафиози. Волосы назад зализаны, белые сорочки.

– Поищем, – мрачно кивнул охранник.

Лиза прикрутила громкость, взяла микрофон и попросила веселящихся внимательнее следить за своими деньгами и драгоценностями.

На ее слова никто, как ей показалось, внимания не обратил.

Купальщики продолжали веселиться.

В половине третьего клуб закрылся. Лиза под конец запустила медленный старинный лот, чтобы дать танцующим прийти в себя и успокоиться.

– Спасибо всем! Я вас всех люблю, встретимся завтра!

На помощь пришли охранники, начали понемногу оттеснять людей к выходу Довольно деликатно – никто не возмущался, ни у кого не испортилось настроение. Многие продолжали пританцовывать и за дверьми, прежде чем постепенно разбрелись по своим коттеджам, гостиничным номерам и кемперам.

Приезжие двинулись на остановку ночного автобуса. Но не все. Любители ночного купания голышом пошли на пляж, а кое-кто решил поспать прямо на песке, загадочно серебрившемся в свете полной луны.

Бар опустел. Остался один паренек. Слишком молод для меня, решила Леди Саммертайм. Стал помогать собирать диски. Наверное, из богатеньких. Черный пиджак, ровный, какой-нибудь мальдивский или флоридский загар, такой же, как у того, что поливал всех шампанским.

– Ты меня не узнаешь?

– Пока нет… похож на кого-то. Из Стокгольма?

– Местный, – улыбнулся он. – Мы виделись, когда тебе ключи передавали. Урбан Клосс. Я хозяин всего этого… в смысле «Эландика».

– Вот как? – Пареньку самое большее двадцать. – И давно ты его купил?

Паренек перестал улыбаться. Помолчал, переварил насмешку.

– Это семейное предприятие.

– Значит, не ты хозяин, Урбан, а твоя семья. Ты просто работаешь.

– Я шеф тут.

– Шеф чего?

– Ну… не шеф, заместитель шефа. Исполняю обязанности метрдотеля.

– Как скажешь…

Урбан опять заулыбался. Похоже, ему даже понравилась ее ершистость.

– Не хочешь в гольф поиграть? На следующей неделе открывается турнир…

Леди Саммертайм ядовито улыбнулась. К ней частенько приставали парни, но она, в отличие от Лизы, могла за себя постоять. Она покачала головой и зевнула.

– Мячей жалко… они такие хрупкие, зачем по ним палкой колотить. Сейчас соберу свои причиндалы – ив Стенвик, на боковую.

– Я тебе помогу.

– Спасибо, справлюсь.

– Я же сказал – помогу.

Он схватил тяжелую сумку с винилом. Леди Саммертайм пожала плечами, заперла будку и пошла к машине.

На парковке было полно народу Среди демократичных «вольво», «фольксвагенов» и «саабов» попадались «порше», спортивные BMW и даже один «ламборгини».

И ее старенький «пассат».

– Ну вот. – Урбан протянул ей сумку.

Она обняла его, по-дружески, конечно, но постаравшись, чтобы объятие вышло как можно более ироничным. Быстро села в машину:

– Спокойной ночи, Урбан.

С таким лиловым париком, как у нее, отшить парня – никаких проблем.

Последние два года у нее наладилось раздвоение личности, с чем она себя и поздравила. Одна из этих личностей, Лиза Турессон, играла на гитаре и боялась всего на свете – ос, змей и даже чаек. Зато другая, Леди Саммертайм, надевала лиловый парик, переворачивала диски, орала что-то в микрофон и буквально сочилась сексуальностью. Лизе нравилась эта отвязная девица.

Через четверть часа она въехала в спящий кемпинг в Стенвике. Здесь было тихо, все спали, но в ушах у нее по-прежнему гремела музыка.

Без десяти три. Темно, только кое-где вдоль берега мерцают огоньки. Рассвет начнется не раньше чем через час. И ни единой души. Никто не видел, как она внесла свою большую диджеевскую сумку в кемпер, закрыла за собой дверь и задернула шторы.

Украденные бумажники лежали на самом дне. Пять штук. Она очень хотела спать, но все же не удержалась и пересчитала добычу.

В основном кредитные карточки, но и наличных порядочно. Три тысячных бумажки и несколько по пятьсот.

С утра пораньше надо поискать в бумажниках записки с пин-кодами и, если найдутся, быстро смотаться в Марнес и снять с банкомата деньги. Пока лохи не позвонили в банк и не заблокировали карточки.

А сейчас – спать.

И в четверть четвертого она уже спала. Глубоким, крепким сном без сновидений и угрызений совести.

Лиза здесь ни при чем. Бумажники сперла Леди Саммертайм. И деньги нужны вовсе не Лизе. Деньги нужны Силасу.

Герлоф

Праздники закончились, и многие на острове вздохнули с облегчением – прежде всего владельцы кемпингов и ресторанчиков. И охранники, конечно.

И Герлоф успокоился. Стенвик как стоял, так и стоит.

Его молодая родственница, Тильда Лавидссон, тоже была довольна, может, даже больше остальных. Она работала в полицейском управлении в Кальмаре, но жила с мужем и ребенком на Эланде, у маяка, и, похоже, рассматривала остров как свой участок.

– Значит, с точки зрения полиции, все было хорошо?

– Не хуже, чем обычно. Без крупных эксцессов.

Герлофу понравилось это слово – эксцессы. Куда изящнее, чем, скажем, мордобой или поножовщина.

– И как же вам удалось обойтись без эксцессов? – с удовольствием повторил он.

– На мосту проверяли машины и изымали излишки алкоголя. Ящиками везут.

– И все? Ну, знаешь… кому позарез выпить, тот найдет. Если только захочет.

– Это правда… но мы не пропускали, кто уже перебрал. И, во всяком случае, крупных потасовок не было.

– Прошло спокойно?

– Совсем спокойно никогда не бывает. Кого-то избили, мелкие кражи, пару лодочных моторов сперли, пять или шесть пьяных за рулем… но да, ты прав. Спокойнее, чем обычно.

– Приятно слышать.

– И одно исчезновение, – вздохнула Тильда. – Охранник в «Эландике». Они уверены, что парень уехал на континент.

– Исчез? Как это – исчез?

– Мы его ищем, – добавила она и замолчала.

Герлоф знал, что больше она ничего не скажет. Ему иногда удавалось разговорить Тильду насчет ее работы, но до определенного предела.

– Скорее всего, Кент Клосс ему надоел, – решил Герлоф. – Ты же тоже скоро уедешь?

– С шестнадцатого июля я в отпуске.

– Желаю хорошо отдохнуть.

– И тебе того же.

Уместное пожелание. Знает, что говорит, – с подростками никогда не бывает спокойно. Тем более что Герлоф с ними один, и помочь некому. Еще пять дней до возвращения Юлии из Гётеборга.

Аудионом Ульрик вернулся в Стенвик сразу после праздников – последний раз подрегулировать новые уши Герлофа.