Читаем без скачивания Семья Жорданов - Габриэль Марсель

Лорансо. Этьен!

Этьен. Вы пришли сюда, побуждаемые самой заурядной ревностью. Но не в вашей власти причинить зло, как вам того хотелось. Есть нечто недосягаемое для вашей ярости: гармония, к которой вы абсолютно глухи.

Лорансо. Бедный мальчик, да ты бредишь.

Этьен. Вы способны лишь ускорить неизбежную развязку, только и всего.

Лорансо. Ну а твоя мать, несчастный!

Этьен. Маме самой хочется, чтобы все это кончилось, ситуация слишком затянулась; она бы сама освободила обоих от чувства долга, щепетильности, которое их удерживает.

Лорансо. При чем здесь щепетильность, если они — любовники, в чем я теперь не сомневаюсь… (Не договаривает фразу, увидев входящую Агату.)

Этьен. Агата, мама у вас… она вообразила самые отвратительные вещи, и всё — по вине этого человека, уверяющего, что он вас любит.

Агата. Пусть все думают, что им угодно, я не стану оправдываться.

Этьен. Зачем вы пришли?

Агата. Завтра Элиза уезжает, я хотела проститься с ней…

Лорансо. Агата, как глубоко вы меня ранили!.. Даже если то, что он говорит, — правда, я вам этого никогда не прощу. Вы оттолкнули меня без малейшего сострадания, как пинают ногой надоевшую игрушку.

Агата. Сострадание — роскошь, а она доступна не каждому.

Лорансо. Но не думайте, что я из тех, кого можно вернуть в случае разочарования. Не рассчитывайте на терпение, которым вы злоупотребили. (С пафосом.) Вы больше не услышите обо мне. Прощайте. (Уходит.)

Агата. Он просто сошел с ума, бедняга! (С горечью.) Отчего я не уехала тогда, два месяца назад!

Этьен. Скажите откровенно, вы в самом деле жалеете, что остались?

Агата (после длительной паузы). Да, Этьен. В конечном счете, да.

Этьен. Вы не правы, что бы вам сейчас ни казалось. Подумайте о настоящей гармонии, воцарившейся с минуты, когда это стало возможным. Вы дали нам тепло очага, которого нам так не хватало. Неважно, что это бывало лишь на мгновения, эти мгновения — все, а остальное не в счет. И когда моя мать сейчас войдет со своей обычной бранью, надо, чтобы вы ей не возражали. Мне это теперь абсолютно ясно, хотя только что дурацкий инстинкт мне подсказывал другое. На самом деле с этим надо кончать любой ценой. Дайте ей оружие — любое, все, что ей потребуется, — потому что в результате вы оба окажетесь свободны.

Агата. Я так не могу.

Этьен. Вы прекрасно понимаете, что так надо, и этот обман не должен вас отпугивать. Не бойтесь причинить ей этим боль. Сейчас для нее гораздо хуже правда. Ей так хочется верить в вашу виновность; так не лишайте ее этой неблагородной веры.

Агата. У меня не хватит сил; не ждите от меня этого. Подумайте об оскорбительных вещах, которые мне придется выслушать, вспомните о прошлом — ведь она считает меня своим должником.

Этьен. К чему это слово…

Агата. Пусть ее обвинения дики… но ведь мы действительно обманули ее доверие.

Этьен. В ваших угрызениях нет ни грана здравого смысла. Вы боитесь маски, которую придется надеть, чтобы выйти из тюрьмы?.. Вы что, плачете, Агата?

Агата. Повторяю, у меня не хватит сил.

Этьен (вполголоса). Так что же, испытание в течение этих двух месяцев было менее тяжким?

Агата. Да, несравненно.

Этьен. Каким тоном вы это произнесли!.. (Хлопнула входная дверь.) Это вернулся отец.

Агата. Я не хотела бы его видеть.

Этьен. Значит, я с ним поговорю. (Агата выходит из комнаты.)

Появляется Морис.

Морис. Кто был здесь только что?

Этьен. Агата. Папа, послушай, в твое отсутствие произошло нечто чрезвычайно важное. Приходил Лорансо. Несколько слов, которые он обронил по неосторожности либо со злым умыслом, возбудили у мамы совершенно недвусмысленное подозрение. Возможно, что это уже приходило ей в голову… И, разумеется, она воображает то, чего нет на самом деле.

Морис. Где она?

Этьен. Сейчас — у Агаты. (Молчание. Затем, с плохо скрываемой робостью.) Настал момент покончить с этим.

Морис. С чем?

Этьен. Прежде всего, ты не сможешь ее разубедить… даже если захочешь.

Морис. Да что мне до того, что она вообразила? Я не собираюсь отвечать на обвинения, какие ей вздумается бросить мне в лицо.

Этьен. Но, отец, это невозможно!

Морис. К тому же ее настроения минутны; через неделю она и не вспомнит об этом.

Этьен. Ты не имеешь права терпеть обвинения такого рода — надо ее опередить.

Морис. Милый мой, ты не можешь себе представить и сотой доли того, что мне пришлось выслушать от нее в продолжение нашей совместной жизни.

Этьен. Но в чем дело? Я еще могу как-то понять Агату, испытываемое ею чувство гадливости в связи с подобными обвинениями.

Морис. Выразись яснее.

Этьен. Я умолял ее поддержать эту ложь, ради выхода из тупика.

Морис. Ты просто сумасшедший. С какой стати?.. Надеюсь, она отказалась.

Этьен. Да, но…

Морис. С твоей стороны это было чистое ребячество, я рад, что она это поняла.

Этьен. Но почему — ребячество? Ведь для вас обоих это путь к освобождению!

Морис (с иронией). Я полагаю, такой способ освободиться показался Агате не слишком привлекательным.

Этьен. Отец, она любит тебя…

Морис. Никогда не знаешь, в какой мере можно положиться на женское сердце. Если бы я рассказал тебе один эпизод из моей жизни, воспоминание о котором до сих пор причиняет мне боль… увы, ты бы это признал и сам.

Этьен. Не надо мне ничего рассказывать. Прошлое не в счет. И потом… разве можно все классифицировать!

Морис. А что прикажешь делать с опытом?

Этьен. Я убежден, что в любви не существует опыта.

Морис. Поистине — речь юноши, еще не любившего!

Этьен. Когда любишь, прошлое стирается; ты как бы рождаешься вновь.

Морис. Знаю; многие, кто влюблен, повторяют это всякий раз. Увы, они обманывают себя. В любви, мой мальчик, каждый черпает из прошлых радостей, которые требуется обновить, или из разочарований, которые надо стереть из памяти… Скольким вещам еще должна научить тебя жизнь!

Этьен. Я предпочту обойтись без подобной науки.

Морис. Знай же, что все самое чудесное, привлекательное в наших отношениях с Агатой связано с тем, что мы не вносим в них ничего мнимо романтического. Между нами — абсолютное согласие…

Этьен. Тебе это только кажется.

Морис. Пройдя через определенные жизненные испытания, перестаешь доверять восторженным порывам. Жизнь учит ценить умеренность чувств, находить в них источник тонкого наслаждения. Как от пейзажа…

Этьен. Так, значит, эта целомудренная близость, победа, одержанная духом, не была — с твоей стороны, по крайней мере, — жертвой? Не рассчитывай, что это найдет во мне восторженный отклик.

Морис. Не все же я могу тебе объяснить, согласись…

Этьен. Не знаю.

Морис. Даже будь мои устремления не такими уж платоническими… мне известно по опыту, чего иной раз стоит поддаться порыву. Поверь мне, полное обладание — иллюзия, мираж!

Этьен. Во всяком случае, столь рассудительное счастье ее не могло удовлетворить. Она просто смирилась.

Морис. Я уверен в обратном… Повторю тебе еще раз: в этом мы достигли полного взаимопонимания. И обрати я к ней страстные мольбы — у нее хватило бы мудрости отказать мне.

Этьен. О, как же вы мудры оба! Я предпочел бы падение двух охваченных страстью людей вашей слишком легко одержанной победе над собой.