Читаем без скачивания Оторва - Эдуард Снежин

   Настоящие сердечные муки начались в поезде из Перми в Е-бург.

   Пить уже было противно, есть не хотелось тоже, искурил за дорогу за шесть часов целую пачку.

   «Ну и хорошо, что так кончилось с этой дрянью»! - настраивал я себя. «Что не сдал билет и улетел. Не хватало ещё застать её с кем-нибудь в постели».

   Но перед глазами стояла распутная красавица и улыбалась мне нежной любящей улыбкой.

   «Существует же телепатия. Она сейчас осознала свою беспечность и раскаялась, вспоминает обо мне, потому и видится в таком образе», - успокаивался я на минуту и проникался к фантому любимой девушки ответной нежностью. Так издёргался я до сумасшествия, то от ненависти, то от нежности.

   Добравшись до дома, не смотря на вселенскую усталость, позвонил Фаукату, не мог оставаться один.

   Неунывающий никогда татарин тут же прискочил с бюраканом, и я чистосердечно поведал ему всю историю. Выговориться было необходимо, внутри меня колотили друг друга такие противоречия, что забили бы весь организм до смерти.

   Друг махнул рукой:

   - Да все они бляди! Не переживай! Я завтра такую деваху тебе приведу.

   Я вежливо отказался.

   - Буду с утра ремонтировать квартиру, ещё с весны собирался.

   - Хорошее мероприятие, - согласился друг, - и как-то даже успокаивает. Вечером прибегу подмочь.

   - Знаю я твою помощь, начнётся одна пьянка, ладно, я сам.

   - Как ать хочешь, как ать хочешь, - протараторил весельчак.

   Я проводил его до середины между нашими домами, как давно у нас было заведено раньше, пока в устоявшееся существование не влезла Лариса.

   - Здравствуй новая старая жизнь! – прошептал я засыпая.

   На следующее утро мне показалось, что вся история с юной оторвой приключилась во сне.

   Так отработал мой организм охранительную реакцию.

   Впрочем, мой сосед, толстый Женька, личность, однако, романтическая, в ответ на мой упрёк: «Много ты спишь», возразил, однажды, так:

   - Никто ещё не доказал, что реальней: жизнь или сон.

                                     ч.3. АМОК

                                      Я мчался вперед очертя голову...

                                     У гонимого амоком незрячие глаза,

                                    он не видит, куда бежит...

                                                                       Стефан Цвейг

                                            XIII

   Когда исчезает предмет всепоглощающей страсти, человек обречён на длительный, мучительный стресс. Чтобы не подорвать организм окончательно, мозг включает охранительную реакцию.

   Может выработаться странная позиция осуждения своих прежних упоительных моментов сексуальной страсти, как чего-то недостойного.

   Или начнётся игра в пресыщенность любовью - всё суета сует.

   Но в тайниках души, даже не признаваясь самому себе, человек всегда мечтает повторить сексуальные взлёты, которые пережил однажды.

   Настоящая причина смурного поведения в том, что очень сложно перестроиться на другого партнёра, когда сознаёшь, что он окажется хуже предыдущего.

  Где-то на третий день моего возвращения встретил я в магазине, в котором выбирал материалы для ремонта квартиры, Людмилу, учительницу биологии с университетским образованием лет тридцати, разошедшуюся с мужем года два назад.

   Мы были знакомы с ней раньше, как-то танцевали на вечеринке и, похоже, она давала мне авансы.

   Яркая роскошная блондинка, с чёртиками в глазах, многие мужчины хотели добиться её, я тоже, в ту пору, но женщина мягко отклонила моё прямое предложение.

   Она была рада случайной встрече, вышли из магазина вместе, Людмила что-то тараторила звонким голосом, потом, вдруг, осеклась и внимательно посмотрела на меня:

   - Что с тобой?

   - Что?

   - Да ты стал совсем другим, сколько мы с тобой не виделись?

   - Месяца два, - вспомнил я.

   - Что случилось за это время? Ты был такой болтун, а сейчас молчишь. Даже не рад встрече со мной, я к этому не привыкла.

   Последние слова она произнесла капризным тоном, не допускающим даже мысли, что может кому-то не нравиться.

   «Ага», - взбрыкнула шальная идея в моём потухшем мозгу.

   «На это и ловят красоток. Когда к вам проявляешь внимание – вы играете сразу в недоступность, когда перестаёшь – тот час же стремитесь навстречу».

   - Зайдём ко мне – расскажу.

   Тут я вздохнул непритворно, она поняла это и теперь была просто обязана удовлетворить вспыхнувшее любопытство, как любая женщина.

   - О, да у тебя ремонт! – остановилась она на пороге комнаты моей квартиры, в которой стены приятно пахли свежей побелкой, а мебель была сдвинута на середину.

   Впрочем, пол уже был чисто вымыт, хоть и не перекрашен пока, мебель выдвинута аккуратно, так что в уменьшенном объёме комната выглядела даже уютней.

   Бюракан, главное действующее лицо моей жизни, был немедленно водружён на стол, и началась беседа.

   Людмила восприняла мою одиссею с захватывающим интересом.

   Конечно, я не был с ней настолько откровенен, как с Фаукатом, мужчины, выговариваясь перед женщинами, никогда не забывают о собственной гордости. Но она что-то дополнила и поняла цепким интуитивным умом и впечатлилась, что перед ней несправедливо обиженный человек, беззащитный и добрый. К тому же умный и симпатичный мужчина, которого впору пожалеть не только состраданием, а утешить с применением всего арсенала имеющихся средств.

   Конечно, я не отказался от ответной реакции, когда она встала на моём пути, (я зачем-то сходил на кухню), и прижала к себе с материнской нежностью, быстро перешедшей у нас в нежности сексуальные.

   Но взял я её с какой-то трезвой рассудочностью, словно осуществлял процедуру заказного коитуса для медицинских целей.

   Её влагалище оказалось удивительно неглубоким, так что при каждом движении в полчлена доставал я до матки и, видимо, поэтому показалось широким. Кстати, этот признак, который мог оказаться великолепным для толстого, но короткого органа, неожиданно больно опечалил меня. Размер имеет значение.

   «Где теперь смогу я найти такую чудную игрушку для своего дружка, какая есть у Ларисы».

   Людмила почувствовала, что не воспламенит меня затуманенной страстью, поэтому прекратила попытки довести до оргазма себя.

   Однако, поскольку была умной и доброй, то не посчитала меня за сволочь, хотя подобная реакция в таких ситуациях возникает нередко у красивых женщин.