Читаем без скачивания Огненные дороги Геона - Игорь Чужин

— Сиди здесь и никуда не уходи! — дал я наставление кровопийце и побежал за нашими вещами, оставленными под деревом.

По дороге назад я подобрал оружие убитых афров и притащил всю охапку к камню, у которого оставил шака. Добыча оказалась богатой. Три добротных охотничьих лука с полусотней стрел с бронзовыми наконечниками и три копья. Особое внимание привлекли щиты негров. Кожа на щитах оказалась очень толстой и прочной. Мои стрелы пробили щит, но костяные наконечники рассыпались вдребезги и ущерба воину не принесли. Закончив с оружием, я переключился на трофеи, снятые с тела шамана.

Сначала я взял в руки каменный амулет, похожий на тот, который мне дал вожак. Этот амулет внешне не отличался от амулета малхуса, но был в два раза крупнее. Эффект от него превосходил эффект старого амулета. Моя аура полностью исчезла из энергетического мира.

«Ясно, чем крупнее камень, тем лучше он маскирует ауру носителя. Предыдущий амулет замаскировал мою ауру под обычного человека, а этот булыжник полностью экранирует меня от посторонних взглядов через астрал. Пригодится в дальнейшем. Так, теперь поищем, с помощью чего нас отыскивал в лесу шаман».

В кармашке пояса шамана я нашел маленькую металлическую стрелку на нитке. Стрелка, как компас, указывала на сидящего под камнем Первого. Я перешел на внутреннее зрение и обнаружил, что подошвы мокасин шака светятся слабым светом источника Силы. Тщательный осмотр обуви шака показал, что ее подошвы вымазаны какой-то смолой или жиром, в которой были заметны вкрапления какого-то минерала.

«Козлы, здорово придумали! Мажут места, по которым может пройти человек, этой дрянью, а потом, когда кто-то наступит на нее, ищут его как по компасу. Дальность обнаружения такого компаса должна быть не очень большой, иначе он постоянно бы показывал на намазанные магической смазкой ловушки, а так — развесили эти компасы в разных местах и ждут, когда стрелка начнет двигаться, и айда ловить нарушителя».

Я разул все еще балдеющего шака и побежал с обувкой на середину тропы между болотами. Для начала я сбросил все трупы в воду и, как мог, скрыл следы случившегося здесь побоища, а затем спрятал обувку в траве. Вернувшись к началу тропы, я выбрал два понравившихся мне лука и, забрав все стрелы, полез на дерево на краю поляны.

«Зачем придумывать что-то новое? Лучшее — враг хорошего!» — пришла на ум старая поговорка.

— Тузик, сторожить! — пригрозил я расшалившемуся под деревом щенку и стал дожидаться противника.

Афры, как видно, не очень торопились на тот свет: я успел прямо в кроне дерева нагрузиться прихваченной жратвой, и меня после обильной трапезы разморило.

«Если бы не запасы, сделанные шаком, то я уже давно бы скулил, как Тузик под деревом», — всплыла в голове благодарная мысль.

Мне пришлось кинуть вниз приличный кусок оленины, чтобы успокоить голодного щенка.

— На, жри, герой, заслужил.

Глаза начали слипаться, и мне пришлось привязать себя, чтобы не свалиться. Первый заснул возле камня и тихо бормотал что-то, пуская пузыри. Постепенно меня тоже сморил сон, и в голове стали появляться образы из прошлой жизни. Перед глазами замаячила пьяная рожа Вакулы, который делился со мной секретами приготовления домашней горилки. Затем сон перенес меня в подмосковный лес. На каком-то сборище толкиенистов я увлеченно «ездил по ушам» молоденькой псевдоэльфийке, пытаясь склонить ее к более тесному знакомству. При этом почему-то рассказывал ей о своих героических буднях на Геоне. Настало время для братского поцелуя в губы, и я повернул к себе лицо притворно сопротивляющейся девушки. Из-под огромных пушистых ресниц на меня смотрели смеющиеся глаза Виканы. Я невольно отшатнулся и чуть не полетел с дерева, и только веревка, которой я предусмотрительно привязался, не дала мне сломать шею.

— И приснится же такое! — произнес я, снова взгромоздившись на ветку.

Сканирование не выявило ничего подозрительного, но на душе было неспокойно. Времени прошло достаточно, чтобы другие участники погони заинтересовались нашей длительной остановкой и пошли выяснять, в чем дело. Мои тревожные мысли прервал тихий скулеж Тузика у ствола дерева. Щенок всеми способами старался привлечь мое внимание. Я помахал ему рукой, давая знать, что заметил его старания. Тузик сразу перестал суетиться и пополз на брюхе в кусты, отделявшие поляну от леса.

«Тузик явно кого-то унюхал, нужно приготовиться», — подсказывал внутренний голос.

На другом конце поляны зашевелились кусты, и на тропинку крадучись вышел шаман со стрелкой на нитке.

«По компасу идет, сволочь, нужно подождать, когда остальные подтянутся».

Шаман, определив направление, что-то крикнул в кусты, и оттуда вышли четверо афрских воинов и еще один шаман. Выглядели шаманы поплоше, чем зарезанный мной до этого служитель культа. Мой вывод подтверждался и другими наблюдениями. Главного шамана охраняли шестеро воинов, а у этих было только по два телохранителя, по одному копейщику и лучнику. На тропинке состоялось короткое совещание, и афры осторожно двинулись за шаманом с компасом. Несмотря на соблюдение осторожности передвижения при отсутствии видимой опасности, афры не расслаблялись и четко держали строй. Идущего впереди шамана прикрывал щитом один из копейщиков, немного позади них по обеим сторонам тропы крались лучники, а последнего шамана закрывал щитом второй копейщик. Лучники зыркали, стараясь разглядеть опасность в кустах на краю поляны. Отряд, наконец, добрался до места, где я спрятал обувку шака, и шаманы начали шарить в траве. Копейщики прикрыли шаманов щитами, а лучники заняли позицию на флангах. Дисциплина у дикарей была мама не горюй! Несмотря на все предосторожности, афры были обречены. В руках у меня был отличный лук, а не допотопная самоделка, и стрел навалом, к тому же я видел противника как на ладони.

«Сначала бью лучников, затем шаманов, а потом копейщиков по обстановке», — решил я.

В руках заскрипела натягиваемая к самому уху тетива, стрела своим наконечником смотрела в грудь левому лучнику. Сердце громко застучало в груди, и я погрузился в транс. Лучники на поляне все-таки что-то почувствовали и закрутили головой. Выцеливаемый мной афр даже открыл рот, чтобы крикнуть, но было уже поздно.

— А хрен вы угадали, ребята! — прошептал я, выпуская первую стрелу.

Еще не распустился цветок смерти на груди первого лучника, а вторая стрела уже несла гибель его товарищу. Два трупа упали практически одновременно. Третий выстрел повалил на землю копейщика. Шаманы застыли на месте от неожиданности, и один из них тут же забился в траве, пытаясь вытащить стрелу из своего живота. Последний копейщик полностью спрятался за щитом и засеменил, пятясь спиной в сторону леса. Шаман, оставшись без прикрытия, бросился со всех ног прямо в болото. Я послал стрелу ему между лопаток. Тело упало в воду, подняв целую тучу брызг, а на воде остались только круги и медленно погружающееся оперение стрелы. У меня остался последний противник, медленно удаляющийся по тропе к спасительному лесу. Помня о прошлой неудаче со щитом, я решил не торопиться. Определив на щите место, за которым должна скрываться грудь копейщика, глаза выбрали точку прицеливания, и мои пальцы отпустили тетиву. Щит стремительно стал приближаться ко мне, и я разогнал стрелу, как только мог. От щита полетели обрывки оперения, и он упал на землю. Копейщик прополз еще пару метров по тропе и затих. На поляне все было закончено, только пронзительно кричал раненный в живот шаман. Его нужно было добить, и я начал спускаться с дерева.