Читаем без скачивания История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2 - Луи Адольф Тьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда Веллингтон выпустил вперед бригаду конных гвардейцев Сомерсета, голландских карабинеров Трипа и драгун Дорнберга. Застав наших всадников в беспорядке, англо-германские эскадроны использовали это преимущество и оттеснили их. Ней бросил на конницу Веллингтона Лефевра-Денуэтта, и наши бравые уланы, ловко пользуясь пиками, опрокинули конных гвардейцев. Во время этой атаки кирасиры перестроились и вновь ринулись на английскую конницу. Всадники смешались, и между ними развязались тысячи поединков на саблях и на пиках. Вскоре французы стали одолевать; многие английские конники осталась лежать на участке. Остатки их эскадронов укрылись за пехотными каре, а нашим всадникам пришлось вновь остановиться. Легкая конница гвардии потеряла от огня многих людей и лошадей, поскольку не была защищена кирасами.
Среди этого устрашающего разгула человеческой ярости под Неем уже убило двух лошадей. Его одежда и шляпа были изрешечены пулями, но храбрейший из храбрых, по-прежнему неуязвимый, поклялся прорвать английскую армию. Он льстил себя этой надеждой при виде того, что уже сделал, и при виде 3 тысяч кирасиров и 2 тысяч конных гренадеров гвардии, застывших на обратной стороне плато и еще не вступавших в бой.
Вся армия издали следила за ужасающей схваткой, стараясь угадать ее результат по движению шлемов и пик, перемещавшихся на позиции. Инстинкт подсказывал солдатам, что нужно продолжать бой, коль скоро он начат, и они были правы.
Внимание Наполеона привлек топот кавалерии, и он заметил бой, развязанный нетерпеливым Неем. Всё его окружение рукоплескало. Но великий полководец, давший более пятидесяти регулярных сражений, воскликнул: «Он поспешил на целый час!» «Этот человек не меняется, – добавил Сульт. – Он всё испортит, как в Йене и в Эйлау!» Однако Наполеон решил поддержать Нея и послал приказ Келлерману оказать поддержку кирасирам Мило. Позади кирасиров Келлермана стояли 2 тысячи конных гренадеров и драгун гвардии, и все они сгорали от нетерпения вступить в бой, ибо в тот роковой день кавалерия испытывала не менее пылкие чувства, чем пехота.
Келлерман, испробовавший в Катр-Бра на себе то, что он назвал безумством Нея, порицал столь безнадежное применение кавалерии. Не веря в успех, он удержал при себе одну из бригад карабинеров в качестве последнего ресурса и с глубоким сожалением предоставил остальных маршалу Нею. Тот жестами увлек их за собой на плато, на краю которого переводила дух только что атаковавшая кавалерия.
Веллингтон хладнокровно дожидался новой атаки. Позади почти уничтоженной дивизии Альтена он построил корпус Брауншвейга, гвардейцев Мейтленда, дивизию Митчелла и, на третьей линии, дивизии Шассе и Клинтона. Одолеть все три заслона было чрезвычайно трудно. Можно было опрокинуть одну и даже две линии, но не оставалось никакой надежды одолеть третью. И всё же отважный Ней вывел на плато свои закованные в латы эскадроны, и по сигналу всадники ринулись вперед, размахивая саблями и крича «Да здравствует Император!». Двадцать эскадронов во весь опор устремились на неприятеля и, несмотря на огонь, прорвали первую линию англичан. Злосчастная дивизия Альтена, уже изрядно потрепанная, была опрокинута, а 69-й английский полк полностью порублен. Остатки дивизии в беспорядке бежали.
Воссоединив эскадроны, Ней бросил их на вторую линию. Они атаковали ее с тем же напором, но натолкнулись на непреодолимое сопротивление. Несколько каре было прорваны, но большинство устояло, а некоторые наши всадники, прорвавшиеся к третьей линии, либо погибли на ее штыках, либо тотчас повернули назад, чтобы перестроиться для новой атаки. Тогда Веллингтон решился пожертвовать остатками своей кавалерии и ввел ее в бой, в котором она вскоре и пала, ибо если английская пехота могла остановить наших кирасиров штыками, то никакая кавалерия не могла вынести их грозного удара. Веллингтон пытался вывести на линию тысячу гусар Камберленда, но при виде кровавого побоища гусары в беспорядке отступили, увлекая за собой на Брюссельскую дорогу экипажи, раненых и толпы беглецов.
Несмотря на встреченное им сопротивление, Ней не терял надежды покончить с английской армией с помощью кавалерии. Неожиданно он получил новое подкрепление: без всякого приказа подошла тяжелая кавалерия гвардии. Пока на плато разворачивалась битва гигантов, тяжелая кавалерия оставалась в стороне, в складке местности, но некоторые офицеры выдвинулись вперед, чтобы следить за необычайным боем Нея. Веря в его триумф, они стали громко призывать победу, потрясая саблями, на их крик подтянулись другие офицеры, и ближайшие эскадроны, вообразив, что им дают сигнал к атаке, рысью пустились вперед. За ними последовала вся масса, и 2 тысячи вовлеченных невольно конных драгун и гренадеров устремились на плато. Напрасно мчался за ними Бертран, посланный Наполеоном, чтобы их удержать; он не смог за ними угнаться.
Ней завладел нежданным подкреплением и тотчас бросил его на стальной заслон, который никак не мог одолеть. Тяжелая кавалерия гвардии совершила новые чудеса и прорвала несколько каре, но за отсутствием брони потеряла множество людей от ружейного огня. Нея ничто не могло остановить, и он вновь бросил вперед кирасиров Мило, которые успели передохнуть всего несколько минут. Так он проводил почти беспрерывный штурм, посылая вперед эскадроны, которые после каждой атаки возвращались назад, чтобы перестроиться для нового приступа.
В пылу боя Ней вдруг заметил бригаду карабинеров, которую Келлерман удержал в резерве, бросился к ней и, несмотря на протесты Келлермана, завладел ею и повел на неприятеля. Бригада проделала новые бреши во второй линии британской пехоты, опрокинула несколько каре и порубила их под огнем третьей линии, уничтожив на три четверти второй заслон, но так и не достигнув третьего.
Одиннадцать раз Ней посылал в атаку 10 тысяч всадников, но так и не сумел сломить стойкость английской пехоты, которая тотчас после прорыва оправлялась, перестраивалась и вновь открывала огонь. Потерявший четвертую лошадь, без шляпы и в продырявленной пулями одежде, получивший множество контузий, но, по счастью, ни одного проникающего ранения, маршал Ней подозвал полковника Эйме, сказал ему, что прикончит измученную английскую пехоту, доведенную до предела человеческих сил, если ему дадут пехоту гвардии, и послал за ней полковника к Наполеону.
Понимая, что для того, чтобы одолеть противника штыками и закончить бой, нужна пехота, Ней собрал своих конников на краю плато и удерживал, проходя по их рядам и говоря, что надо держаться, несмотря на артиллерийский огонь, и что скоро, если хватит мужества сохранить плато, они будут навсегда избавлены от английской армии. «Именно здесь, друзья мои, – говорил маршал, – решается участь
